Я – выкидыш Станиславского - читать онлайн книгу. Автор: Фаина Раневская cтр.№ 50

Когда-то, играя в спектакле «Орфей спускается в ад», Вера Петровна впопыхах выбежала на сцену в туфлях разного цвета. Ее партнеры по сцене начали хихикать, указывая ей взглядом на ноги. Вера Петровна посмотрела вниз, усмехнулась и как ни в чем не бывало заявила: «И что вы смеетесь, красный туфель под красную шляпку, а белый под белую сумку!»

Какое-то время все трое лежали в Кремлевке – Орлова, Марецкая, Завадский.

Орлова умерла первой – 26 января 1975 года.

Марецкая нашла в себе силы прийти на панихиду. Долго стояла у гроба, всматриваясь в изменившееся лицо покойницы. Говорят, у Марецкой вырвалось: «И тут она первая…»

Марецкая ненадолго вернулась на сцену. Тут как раз затеяли съемки «Миссис Сэвидж» на телевидении и почти одновременно постановку радиоспектакля. По негласному праву первой исполнительницы и там и там должна была участвовать Раневская. Но ей позвонил Завадский и уговорил отказаться.

Фаина Георгиевна, несмотря на внешнюю «колючесть» своего характера, была женщиной доброй и сострадательной.

Нина Сухоцкая спросила ее: «Зачем ты это сделала, Фаина?» Раневская ответила, что ей звонил Пушок (Завадский) и сказал: «Фаина, Вера очень плоха, ей немного осталось. Помоги ей, пусть запишет „Сэвидж“, откажись».

Раневская отказалась. Она далеко не в первый раз шла на уступки Марецкой по просьбе Завадского. Так, например, в 1964 году Фаина Георгиевна играла роль Марьи Александровны Москалевой в спектакле «Дядюшкин сон» по Достоевскому (режиссером этого спектакля была Ирина Сергеевна Анисимова-Вульф). Играла отменно, вытягивая на себе чуть ли не весь спектакль. Когда Театр имени Моссовета собрался ехать на гастроли в Париж, Раневскую вызвал к себе Завадский. «Фаина, хотел с вами посоветоваться. Как быть с Верой Петровной? Марецкая – украшение нашего театра, а ей не с чем ехать во Францию», – сказал он. «Ну, пусть она играет Марию Александровну, я откажусь от роли», – чтобы поскорее закончить разговор, ответила Фаина Георгиевна, сразу понявшая, чего от нее ждет режиссер. «Я была в Париже. И не раз. Боюсь, что теперь он уже не для меня», – добавила она, имея в виду свои детские заграничные путешествия с семьей.

Больше она никогда не играла в «Дядюшкином сне». Сама не хотела. А жаль – столько трудов пропало втуне…

Впрочем, певица Тамара Сергеевна Калустян, хорошо знавшая Фаину Георгиевну, имела свое мнение по поводу отказов Раневской от ролей. В одном из интервью она сказала: «К тому времени Фаине Георгиевне было трудно играть (речь идет о спектакле „Странная миссис Сэвидж“. – А. Ш.). К тому же возникали бесконечные спонтанные вводы. Актрису об этом не предупреждали. Она нервничала. Ее возмущали неизвестные и не всегда одаренные партнеры. Как известно, она написала довольно грустное письмо Завадскому по этому поводу. Упреки были в непрофессионализме. В том, что театр не может так обходиться с актрисой. Вадим Бероев, игравший в спектакле на рояле, действительно был любим Фаиной Георгиевной… А актер, которого впоследствии ввели, не умел играть. И вообще раздражал Фаину Георгиевну. Поэтому она и приняла такое решение. И отказалась от одной из лучших ролей. Когда на сцене миссис Сэвидж играла Вера Марецкая, то один знакомый, видевший Фаину Георгиевну в каждом ее спектакле, был растерян: „Это даже невозможно сравнивать!“ Ее обожали порой до фанатизма. Иногда, когда мы шли по улицам, мало того что прохожие оборачивались в ее сторону, так некоторые просто падали на колени и целовали ей пальто. Ее магнетизм был необъяснимой природы. Если он так действует до сих пор… Но Раневская и раньше отказывалась от выигрышных ролей, если ощущала дискомфорт. Так, отказалась от Марьи Александровны Москалевой в „Дядюшкином сне“ Достоевского… Фаина Георгиевна эту роль не очень любила. Не любила – и все тут. Говорила: ну не могу ее оправдать – никак. Хотя она почти всегда была адвокатом для героинь, даже отрицательных».

А ведь когда-то именно обещание Юрия Александровича поставить «Дядюшкин сон» и дать Фаине Георгиевне роль Москалевой оказалось той самой каплей, которая перевесила чашу весов и вернула Раневскую в Театр имени Моссовета!

Светская львица Марья Александровна Москалева, умеющая ловко пустить пыль в глаза, сразить соперницу одним словом, погубить любую репутацию ловко запущенной сплетней, первая дама губернского города Мордасова, внушающая всем страх и ненависть, – эта роль своей глубиной была как раз для Раневской. По ее таланту.

Сто двадцать душ имения – это такой мизер, такая мелочь… Разве можно блистать в свете, имея за душой сто двадцать крепостных? Ни в коем случае!

Марья Александровна старается не для себя. Она искренне желает счастья своей юной красавице дочери Зине, жаждет для нее блестящей, роскошной жизни… На мужа у Марьи Александровны надежды нет – Афанасий Матвеевич, человек недалекий, неспособный и, попросту говоря, слабоумный, давно лишился места и живет один в пригороде Мордасова.

Остается один-единственный путь к счастью – ее выгодное замужество. Мать, что называется, засучив рукава, берется за дело. Она запрещает Зине выходить за влюбленного в нее учителя и находит для нее подходящего по всем статьям жениха – богатого «полупокойника» князя К., который не станет (во всяком случае – не должен) долго досаждать молодой жене своим присутствием.

Москалева коварно заманивает кандидата в женихи в гости и искусно разжигает в нем страсть к собственной дочери. Романс в исполнении юной прелестницы, намеки хозяйки дома, алкоголь – все это побуждает размякшего князя сделать Зине предложение.

Марья Александровна чувствует себя счастливой. Но счастье ее разбивает соперник князя Мозгляков, получивший у Зины отставку. Он убеждает плохо соображающего «дядюшку» в том, что его предложение, сделанное Зине, не что иное, как сон, чудесный, приятнейший сон.

Марья Александровна не сдается – спустя год Зина выходит замуж за старика генерала, губернатора какого-то края, где становится первой дамой, так сильно похожей на мать.

Пьеса, в которой мать ради того, чтобы сделать свою дочь счастливой, губит ее душу, давала необъятный простор для столь большого актерского дарования, которым обладала Фаина Раневская.

Пусть она не могла оправдать Марью Александровну, но ведь смогла показать ее со всех сторон, тщательно вылепив образ, добавив в него что-то и от себя.

Хорошая пьеса, сильная роль… Актер Константин Михайлов, много писавший о совместной работе с Раневской, вспоминал: «Особенно близко мне довелось соприкоснуться с Фаиной Георгиевной в большой работе над „Дядюшкиным сном“ по Достоевскому, которая всех нас очень увлекала. Марья Александровна Москалева – „первая дама в Мордасове“! О, сколько в ней было энергии, изобретательности, хитрости, умения вести интригу, управлять своим болваном-мужем! Сколько умения льстить, очаровывать, любезничать, обольщать провинциальным – мордасовским – изяществом! Сколько распорядительности, решительности – Наполеон в кринолине, да и только! И все это для того, чтобы заставить развалину, выжившего из ума князя жениться на ее дочери, на ее обожаемой Зине. А главное – заставить Зину. И тут идут в ход и слезы, и необузданная фантазия – только бы уговорить дочь подыгрывать ей. Вот уже близка победа… И вдруг осечка – полное крушение, падение, осмеяние… Роль давала Раневской возможность использовать богатейшие возможности – контрастные краски, стремительные переходы, широкую амплитуду чувств, настроений… Я вспоминаю, как упорно, как жадно она работала над нелегко дававшимся ей материалом».