Социопат по соседству. Люди без совести против нас. Как распознать и противостоять - читать онлайн книгу. Автор: Марта Стаут cтр.№ 60

Мудрая женщина, путешествующая по горам, нашла в ручье драгоценный камень. На следующий день она встретила другого путешественника, который был голоден, и мудрая женщина открыла свою сумку, чтобы поделиться едой. Голодный путешественник, увидев драгоценный камень, попросил женщину, чтобы она отдала камень ему. И она сделала это без колебаний.

Путешественник ушел, радуясь своей удаче. Он знал, что камень стоит достаточно, чтобы обеспечить его на всю оставшуюся жизнь. Но несколько дней спустя он вернулся, чтобы вернуть его мудрой женщине.

«Я знаю, – сказал он, – насколько ценен этот камень, но я возвращаю его в надежде, что вы дадите мне что-то еще более ценное. Дайте мне то, что есть внутри вас, что позволило вам не колеблясь отдать мне камень».

Мудрые и счастливые тибетские буддисты и, конечно, сам далай-лама, напоминают образцы совести Колби и Дэймона, таких как Сьюзи Валадес, которая кормит мексиканских бедняков, или бывший президент Хаверфордского колледжа Джек Коулман, который пытался способствовать своему чувству со-бытия и со-страдания, становясь копателем канав или сборщиком мусора. Как буддийские монахи, так и примеры, приведенные психологами, показывают, что осознанность, обеспеченная развитой совестью, улучшает жизнь людей и делает их счастливыми. Это счастье не является продуктом какой-либо когнитивной стратегии или перекладывания ответственности за временные провалы на космос, а за долгосрочный успех – на себя. Фактически Колби и Дэймон сообщают, что большинство их нравственных образцов – убежденные реалисты в том, что касается обстоятельств человеческой жизни и их собственного ограниченного потенциала для изменения этих условий. Нет, исключительная совесть предполагает скорее не просто когнитивную адаптацию, а сильное и устойчивое ощущение себя частью чего-то большего, чем сам человек.

Действительно, совесть кажется связующим звеном психологии и духовности, что подтверждают знания моих коллег об исключительно жизнеутверждающем действии нравственного чувства, основанного на единстве с другими. В религии и духовности опыт в этом локусе называется такими именами, как единение, единство, со-бытие. В психологии – совестью или нравственным чувством. Независимо от имени этот опыт является мощным интегратором человеческой мысли, эмоций и действий, которые берут свое начало в нашем стародавнем биологическом прошлом. Через наши гены, через наш мозг и, возможно, наши души, он стал защитной, продуктивной и поддерживающей настроение силой в нашей психологической и социальной жизни, и в течение тысяч лет он перекликался с нашими самыми трансцендентными традициями и самыми замечательными членами нашей расы. Совесть – это еще маленький голос ^[107], который, начиная с детства нашего вида, пытается сказать людям, что мы эволюционно, эмоционально и духовно едины и что если мы ищем мир и счастье, мы должны вести себя в этом русле.

Совесть, и только совесть, может заставить нас выйти из собственной оболочки и попасть в оболочку другого человека или даже установить контакт с Абсолютом. Она основана на наших эмоциональных связях друг с другом. В своей чистейшей форме это называется любовью. И чудесным образом и мистики, и эволюционные психологи, которые почти никогда не соглашаются друг с другом, сходятся в том, что люди по своей природе более склонны к любви, чем к злобе. Этот вывод представляет собой поразительное отступление от нашего обычного, более циничного взгляда на себя.

Богословы и ученые согласны также, что существует два вида человеческих ошибок, противоречащих нашему обычно доброжелательному характеру.

Первая ошибка – желание лично контролировать мир и других. Такая мотивация основана на иллюзии, что доминирование является стоóящей целью, – иллюзия, которая наиболее закреплена в социопатическом разуме.

И вторая трагическая ошибка – моральное исключение. Мы знаем, что существует бесконечная опасность в принятии решения о том, что «другой» является чем-то меньшим, чем человек, – другой пол, другая раса, иностранец, «враг» и, возможно, даже сам социопат. Вот почему вопрос о том, что делать с безнравственным преступником, так непрост в теологии, а также в психологии. Как нам противостоять потенциально катастрофическому вызову людей, которые просто «не имеют хорошо развитой человеческой жизни»? До сих пор психология оставляла этот вопрос без ответа, хотя, казалось бы, проблема становится все более актуальной с течением времени и распространением технологий. В конце концов, дьявол тоже эволюционирует.

Что касается вопроса о том, кому больше повезло, человеку, без раздумий делающему то, что ему хочется, или вам, на которых совесть накладывает свои обязательства, – еще раз прошу вас представить, какой была бы ваша жизнь без седьмого чувства. Когда вы будете рисовать в воображении свое огромное влияние, богатство или безумные развлечения без чувства вины, не забывайте о том, что совесть, и только совесть, может привнести в жизнь то хорошее, что она принесла вам.

Наглядно представьте лицо того человека, кого вы любите больше всех земных богатств, того, за кем вы сломя голову кинетесь в горящее здание, если потребуется: родителя, брата, сестру, близкого друга, вашего спутника жизни, вашего ребенка. Попробуйте представить то же лицо – родителя, дочери или сына – искаженным от горя или улыбающимся, потому что он живет в мире и радости.

А теперь представьте на мгновение, что вы можете смотреть и ничего не чувствовать, ни любви, ни желания помочь, ни даже желания улыбнуться в ответ.

Не задумывайтесь об этой утомительной пустоте слишком долго, хотя, будь вы человеком без совести, который может сделать что угодно, не испытывая вины, эта пустота растянется на всю жизнь. Лучше вернитесь к своим истинным чувствам. Представьте любимое лицо, прикоснитесь к щеке и услышьте смех.

Совесть каждый день благословляет нашу индивидуальную жизнь именно такими смыслами. Без этого мы были бы эмоционально пустыми, скучающими и проводили бы дни в повторяющихся играх наших собственных заблуждений.

Для большинства из нас совесть настолько обычна, обыденна и спонтанна, что мы даже не замечаем этого. Но совесть намного больше, чем мы. Это одна сторона противостояния между древним лагерем аморального эгоизма, который всегда был обречен и психологически, и духовно, и кругом таких же древних нравственных умов.

Как психолог и как гражданин я голосую за людей с совестью, за любящих и преданных, за щедрые и нежные души. Меня больше всего впечатляют те люди, которые просто чувствуют, что причинение вреда другим – это неправильно, а доброта – правильна, и чьи действия привычно руководствуются этим нравственным чувством каждый день. Oни являются элитой. Старые и молодые, люди, которых нет в живых уже сотни лет, и младенцы, которые родятся завтра. Они есть в каждой нации, культуре и религии.