Зазеркалье Петербурга. Путешествие в историю - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Кубрякова cтр.№ 41

А. Бородин» ^[154].

Именно в этот дом доставил посыльный ироничную записку композитора Александра Бородина другому музыканту, 29-летнему Милию Балакиреву, только что снявшему здесь новое жилье. Лидер «Могучей кучки», проводивший в этих стенах целые дни за фортепиано, работая над аранжировками русских народных песен, вынужден был защищать свои рукописи от неожиданно возникшей в новой квартире напасти – мышей.

Невский проспект, 84–86

Впрочем, свой практичный совет по приобретению мышеловки остроумный Бородин мог бы претворить в жизнь хоть сегодня вечером – двери Балакирева были всегда открыты для друзей, а уж для участников «Могучей кучки» тем более. Четверка композиторов – 22-летний Римский-Корсаков, 27-летний Мусоргский, 31-летний Кюи и 33-летний Бородин – постоянно бывали здесь у своего коллеги и главного вдохновителя их кружка. Кстати, за восемь лет жизни в этом доме Балакирев сменил целых четыре квартиры – будем надеяться, причиной было улучшение условий, а не бегство от мышей.

Чаще всех в этих стенах наполнялся «музыкальной пищей» и оставался ночевать самый юный участник кружка, Николай Римский-Корсаков. Наблюдая, как старшие товарищи играют здесь отрывки из новых опер, приносят партитуры незаконченных симфоний, беспрестанно спорят, хвалят, порицают и поддерживают друг друга, юный Николай и сам возвращался к музыке после морской службы в трехлетней экспедиции к берегам Северной Америки и Европы.

«Я беспрестанно проводил вечера у Балакирева… В то время он гармонизировал собранные им русские песни, долго возился с ними и много переделывал. Присутствуя при этом, я хорошо познакомился с собранным им песенным материалом и способом его гармонизации. Балакирев владел в те времена большим запасом восточных мелодий, запомненных им во время поездок на Кавказ. Он часто игрывал их мне и другим в своей прелестнейшей гармонизации и аранжировке» ^[155].

В эти же, 1860-е годы, помимо музыкального клуба Балакирева, в этот дом переехал еще один – Английский. Правда, в отличие от расцвета первого, 100-летнее джентльменское общество, члены которого, избранные тайным голосованием, проводили собрания за картами, обильными пирами и обсуждением политики, клонилось к закату. Некрасов, по привычке регулярно приезжавший сюда узнавать новости и проигрывать деньги, заходил в новое здание клуба без прежнего энтузиазма.

«Старобарский элемент» («с лакеями по стенам») царил здесь совсем недавно, всего 30 лет назад, когда сдаваемый арендаторам доходный дом поручика Бенардаки принадлежал его прошлому владельцу, графу Браницкому, и считался дворцом. 54-летний тайный советник и придворный обер-шенк (хранитель вин), перестроив этот дом для своей семьи практически в том виде, как мы видим его сейчас, прожил здесь всего пять лет. Семью поляков не любили в Петербурге: «Вся их жизнь проходит в праздности, тунеядстве и в поездках за границу. Все это семейство чрезвычайно враждует нашему правительству, и все по внушению графини Розы Браницкой; это женщина самая неблагонамеренная…» ^[157]. Дворцовая эпоха этого дома завершилась смертью графа и эмиграцией его жены и детей.

Новые владельцы придут во владение лишь к концу XIX века – поручик Бенардаки продаст здание князю Николаю Юсупову. Но дворцом этому дому уже не стать – этим стенам уготована судьба центра общественной жизни. Здесь снова появляются учреждения и клубы – художественный, шахматный, сельскохозяйственный, а после революции, как и сейчас, – театральный.

Литература

А.П. Бородин в воспоминаниях современников / сост., текстолог., ред., вступ. ст. и коммент. А. Зориной. М., 1985.

Архитекторы-строители Санкт-Петербурга… СПб., 1996.

Бударагина О.В. Латинские надписи в Петербурге. СПб., 2016.

Буренина М. Прогулки по Невскому проспекту. СПб., 2002.

Всеобщая адресная книга С.-Петербурга. 1867–1868.

Ильин М., Сегал Е. Александр Порфирьевич Бородин; Письма / сост. писем, музык. ред. и примеч. Л.Ю. Шкляревской. М.: Правда, 1989.

Кириков [и др.]. Невский проспект, 2004.

Кириков [и др.]. Невский проспект, 2013.

Крюков А.Н. «Могучая кучка» в Петербурге. Л., 1977.

Музыкальный энциклопедический словарь / гл. ред. Г.В. Келдыш. М., 1990.

Некрасов Н. Полн. собр. соч. и писем: в 15 т. Худож. произведения: в 10 т. Т. 3. Л., 1982.

Римский-Корсаков Н.А. Летопись моей музыкальной жизни. 9-е изд. М., 1982.

Российский архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII–XX вв. Т. 6. М.: Студия Тритэ, 1995.

«Три копейки! Я предавался над ними трагическим размышлением: истратить ли их на полдесятка папирос или подождать, когда голод сделается невыносимым, и тогда купить на них хлеба?

Как я был умен, что решился на последнее! К вечеру я проголодался, как Робинзон Крузо на своем острове, и вышел на Невский. Я раз десять прошел мимо булочной Филиппова, пожирая глазами выставленные в окнах громадные хлебы: у некоторых тесто было желтое, у других розовое, у третьих перемежалось со слоями мака. Наконец я решился войти. Какие-то гимназисты ели жареные пирожки, держа их в кусочках серой промаслившейся бумаги. Я почувствовал ненависть к этим счастливцам…

– Что вам угодно? – спросил меня приказчик. Я принял самый небрежный вид и сказал фатовским тоном:

– Отвесьте-ка мне фунт черного хлеба…