Проходимцы - читать онлайн книгу. Автор: Олег Бондарев cтр.№ 34

– Почему же? – удивилась Памела.

– Ну, если она попала в беду из-за этого парня, звонок его точно напугает… и черт знает, как он себя поведет.

Нельсон почувствовал внутри легкий холодок, а Памела побледнела.

– Ты думаешь… он может навредить ей? Он такой человек?

– Насколько я знаю, не такой, – покачал головой Скотти. – Но лучше ведь нам не проверять, согласны?

– Ох, мой мальчик… – тяжело вздохнула Памела. – И что же ты предлагаешь делать?

– Дать нам адрес, мы туда съездим и все уладим, а потом вам позвоним.

Хозяйка борделя надула губы.

– Обещаешь позвонить?

– Обещаю.

– Тогда пиши адрес.

Скотти вытащил из-за пазухи блокнот и огрызок каран-даша, открыл чистый лист и воззрился на хозяйку борделя.

– Ты сейчас похож на матерого журналюгу, – усмехнулась Памела.

– Взял привычку записывать все, чтобы не забыть, – пояснил Скотти. – Дел столько… Диктуйте, пишу.

– Тридцать пятая улица, дом семнадцать, – прочистив горло, сказала миссис Райт.

Карандаш заплясал по бумаге.

– Есть!

– Что-то еще? – прищурив глаз, спросила Памела.

– Нет-нет, это все, – ответил Скотти, пряча блокнот обратно в карман. – Жаль, что вы не знаете этого парня… но, надеюсь, Вивиан нам чего-нибудь расскажет, и мы его все-таки найдем…

– А зачем вы его ищете-то, если не секрет? – осведомилась миссис Райт.

Ее заинтересованный взгляд снова заскользил по лицу Скотти. Хозяйка борделя явно неплохо его знала, знала, чем он занимается, – скорей всего, без подробностей, но тем не менее. И потому, разумеется, хотела понять, чем странный парень с родимым пятном в форме груши так заинтересовал тощего пройдоху.

«А скажи мы, что для Фостера его ищем, что б она, интересно, сделала? Выставила нас за порог и побежала звонить Гудману? Или просто пожала бы плечами?»

Пользуясь тем, что внимание Памелы полностью сосредоточено на Скотти, Нельсон беззастенчиво глазел на хозяйку борделя.

«Нет, она все еще настоящий коршун… вцепится – не отстанет!»

– Денег мне должен, – нехотя сказал Скотти.

«Наверное, лучший ответ из возможных».

– В самом деле? – спросила миссис Райт, но уже без особого интереса: видно, такая банальщина, как взыскание долга, казалась ей крайне скучной темой для разговора. – И много?

– Около тысячи, – помедлив, ответил Скотти.

– Довольно существенно, – кивая, заметила Памела. – Абы кому столько не одалживают…

– Я перекупил долг, – с виноватой улыбкой произнес Скотти. – Когда немного изучил этого паренька. С него можно стрясти хороший процент, знаете ли… Впрочем, я вам этого, конечно же, не говорил.

Он стиснул губы, поднес к ним невидимый ключик и несколько раз повернул его в невидимом же замке, после чего выкинул через плечо и развел руками. Нельсон думал, что Памела надуется, но вместо этого она, смеясь, похлопала тощего пройдоху по щеке и воскликнула:

– Ах, ты, как всегда, само очарование, Скотт Риган!

Разжав пальцы, хозяйка борделя добавила:

– Удачи тебе… и твоему другу… – Взгляд миссис Райт метнулся от Скотти к Нельсону и тут же вернулся обратно. – В поисках этого паренька… Дина… или как там его?

– Все верно, – кивнул Скотти. – Дин Картер. Парень с грушей на морде.

– Он самый, – хмыкнула Памела.

Она обняла Скотти, кивнула Нельсону и пошла обратно в кабинет. Уже стоя на пороге, миссис Райт обернулась и одарила своего любимца пристальным взглядом.

– Только не обижайте Вивиан, мальчики, – тихо, но твердо произнесла Памела. – Иначе я очень, очень сильно на вас обижусь…

– Как можно, мэм? – широко улыбнувшись, сказал Скотти.

Судя по всему, ответ вполне удовлетворил миссис Райт. Веско кивнув, она скрылась в кабинете. Едва дверь за ней захлопнулась, Скотти развернулся и быстрым шагом устремился к выходу. Нельсон без лишних вопросов последовал за ним.

– Думаешь ли ты о том же, о чем и я, митура? – спросил Скотти, не оборачиваясь.

– Ага, – коротко ответил Нельсон, не особо задумываясь, из какого языка друг стащил очередное странное обращение.

Покинув приемную, они спустились на первый этаж и отправились прямиком к выходу. За дверьми комнат по-прежнему выли и стонали, но, как и раньше, эти пленники не звали на помощь и не просили их освободить. Напротив, они наслаждались каждой минутой, проведенной в стенах борделя, и старались не думать о том, что какое-то время спустя им все-таки придется покинуть дом соблазнов и удовольствий.

Вдруг одна из дверей открылась, и наружу, покачиваясь, вышла девушка в розовом халатике и красных сандалиях. Левой ладонью она закрывала нос и рот.

– Клара, ну куда ты? – послышался из комнаты недовольный мужской голос. – Вернись!

Но девушка даже не оглянулась. Шатаясь, она побрела в прихожую, к стойке.

– Что это с ней? – пробормотал Нельсон.

– Глянь на пол, – тихо ответил Скотти.

Опустив голову, проходимец увидел, что за девушкой тянется след из красных пятнышек.

«Кровь? Ей что, нос расквасили?»

Нельсон и Скотти невольно сбавили шаг.

– О господи, Клара! – воскликнула уже знакомая друзьям девушка за стойкой. – Что с тобой случилось? Это он, опять?

– Угу, – не убирая ладонь от лица, глухо ответила проститутка.

Руки Нельсона сами собой сжались в кулаки.

– Это что, здесь все время такое творится?

– Да нет, конечно, – поморщился Скотти. – Не выдумывай.

А девица за стойкой между тем продолжала щебетать:

– Надо сказать миссис Райт, чтобы…

– Просто дай мне салфеток, ладно, Зои? – перебила ее пострадавшая.

В это время дверь злополучной комнаты открылась вновь, и наружу высунулся толстый седоволосый мужчина в расстегнутой голубой рубашке и безразмерных синих панталонах. Ноги незнакомца были босыми и очень бледными.

– Клара! – воскликнул незнакомец. – Прости! Я же не нарочно!

– Иди ты на хрен, Уотсон! – наконец убрав руку, воскликнула Клара в сердцах. – Ты и твое гребаное «не нарочно», которое повторяется из раза в раз!

Заслышав имя мужчины, Нельсон вздрогнул и усилием воли заставил себя разжать кулаки. Умом он понимал, что стоящий в дверях мужчина ему незнаком, но воспоминания о Тиме Уотсоне, у которого проходимец стащил табакерку для складника, были все еще слишком свежими и яркими. Чувство вины, связанное с той кражей, продолжало терзать Нельсона, и вспыхнувшая ненависть моментально погасла, уступив место совершенно иррациональному стыду.