– Повесьте, пожалуйста, корзинку мне на руку, – попросила Белл садовника и поднялась, держа в руке носовой платок.
– Я принес ведро с водой, чтобы вам было удобнее, – сказал садовник.
– В этом нет необходимости.
Белл обернулась и оказалась лицом к лицу с Лавинией Смит. Что это? Заговор трех блондинок? «Троица» объявила ей войну?
– Так-так-так, – с сарказмом произнесла Лавиния. – Если не ошибаюсь, это маленькая оборванка. – Она брезгливо поморщилась.
– Советую вам быть осторожнее, – предупредила ее Белл, – иначе так и застынете в этой гримасе.
– Уж лучше гримаса, чем омерзительный шрам. Неужели вы думаете, что Михаил на вас женится? О Боже, да от вас разит навозом!
– Очень жаль, что вам не нравится запах навоза. – Белл направилась к выходу, прошла мимо блондинки и, как бы извиняясь, дотронулась до ее руки, оставив на ней запах навоза. Выйдя за калитку, Белл услышала пронзительный крик Лавинии.
Глава 13
– Добро пожаловать на вечер чая! – приглашала гостей Бесс.
Белл, стоявшая у французских дверей холла, улыбнулась Михаилу. Четырехлетняя девочка вместе с Бумером встречала у парадного входа своих четырех кузин.
– Это твоя новая мама? – прошептала самая младшая. Бесс взяла ее за руку и повела в дом, остальные последовали за ними.
– Это моя мама Белл.
– Представляю моих племянниц – княжну Роксанну, Наташу, Лилю и Салли, – сказал Михаил и пояснил: – На следующей неделе мама Белл станет княгиней Белл, как и ее сестра, княгиня Фэнси.
– Очень рада познакомиться с вами, – обратилась Белл к детям. – Бесс, проводи гостей в сад, Бумер подаст вам чай с угощением.
– Пойдемте, кузины. Будем пить чай в саду.
Михаил повернулся к Белл и поднес к губам ее руку:
– Спасибо тебе за Бесс. Ты даришь моей дочери счастье.
– Дарить людям счастье – это то, что у меня лучше всего получается.
– Очень на это надеюсь.
Как только князь ушел, Белл последовала за своими подопечными по коридору, ведущему в сад.
Она медленно шла по извилистой дорожке к бельведеру. Впереди шагала самая старшая девочка, за ней остальные четыре княжны, парами, взявшись за руки. О Боже, сейчас они напоминали сестер Фламбо десятком лет раньше.
День выдался чудесный. В небе ни облачка. Цветы ярких и пастельных тонов, обрамленные сочной зеленью, нежась под ласковыми солнечными лучами, радовали глаз. Слух ласкало тихое пение птиц.
– Девочки, видите те сиреневые цветы? Понюхайте их!
Княжны по очереди понюхали лаванду.
– Они пахнут чистотой и свежестью, не правда ли? – спросила Белл.
Девочки закивали.
– Это было много-много лет назад. Однажды Богородица постирала одежду новорожденного Иисуса и положила ее сушиться на эти цветы. Одежда высохла, и от нее пахло чистотой и свежестью. Вот какие это замечательные цветы.
Девочки захлопали в ладоши. Лиля, самая младшая, хотела сорвать цветок.
– Но к тому, кто унесет с собой веточку лаванды, – сказала Белл, – ночью явятся привидения.
Девочка тотчас убрала руку.
Бумер установил в бельведере круглый стол и семь кресел. Бесс попросила его принести еще одно кресло для дяди Степана, обычно посещавшего все детские праздники.
– Девочки, – сказала Белл, – вы должны снова назвать мне свои имена и свой возраст.
– Я Роксанна, – сказала самая старшая княжна. – Мне шесть лет. – Она представила всех остальных. – Это моя сестра Наташа и кузина Салли. Им по пять лет, а моей сестре Лиле четыре года, как Бесс. У Салли появилась новая мама, она сказала, что у нас в этом году будет еще одна кузина. Или кузен.
– Надеюсь, это будет девочка, – сказала Наташа.
– Я тоже, – сказала Лиля.
Салли кивнула:
– И я.
– Она подрастет и будет приходить к нам на вечера чая, – добавила Бесс и посмотрела на Белл: – У нас тоже появится новая кузина? Ты можешь нам это пообещать?
– Спросишь у папы, когда я выйду за него замуж и буду жить здесь, – уклонилась Белл от прямого ответа.
– Но, дорогая, дяде Михаилу потребуется ваша помощь, – сказала княжна Роксанна, подражая интонациям герцогини Инверари. – Вы разве не знаете, откуда берутся дети?
Белл с трудом сдержала смех.
– Думаю, что знаю.
– Папа с мамой уходят в спальню и запирают дверь, – произнесла Салли.
– Потом аист роняет через камин младенца в мамин живот, – добавила Наташа.
– Все правильно, сестренка, – подтвердила Роксанна.
Лиля потянула Белл за рукав и спросила:
– А как ребенок выходит из живота?
– Ну…
– Вы что, не знаете? – удивилась Роксанна.
– Когда аист уронит младенца в мой живот, я сообщу вам, – ответила Белл.
Княжна Роксанна улыбнулась:
– Вы тоже ничего не знаете.
– А вот и освежающие напитки с закусками, – сказала Белл.
В саду появились Бумер и двое лакеев с подносами. Дворецкий нес графин с напитком и пять стаканов, один слуга – чайник и приборы, другой – блюдо с печеньем.
Бумер налил всем чаю и передал по кругу стаканы под ячменный напиток с лимоном. Поставив перед каждой девочкой розетку с печеньем, дворецкий поместил блюдо в центр стола и сказал:
– Приятного вечера, леди. Позже я вернусь к вам освежить напитки.
– Что он собирается делать с нашими напитками? – спросила Салли.
– Бумер принесет еще напитки, когда эти вы выпьете, – объяснила Белл. – Пробуйте печенье. Вон то, с корицей и орехами, называется «печеньем ангела». Крестики и нолики – это «печенье объятий» и «печенье поцелуев», а это – меренги с начинкой из взбитых сливок.
На несколько минут воцарилось молчание, пока княжны дегустировали каждый сорт печенья. Белл чувствовала душевный покой и умиротворение.
– Это печенье приготовила мама Белл, – объясняла Бесс, – а один нехороший человек поранил ей щеку.
Наступило неловкое молчание.
Княжны избегали каких-либо замечаний по поводу нехорошего человека, повредившего щеку княгини. Видимо, родители наказали девочкам делать вид, будто они не замечают ее шрам.
– Одна из моих сестер, Фэнси, поет в опере, – сообщила Белл. – Она дала мне баночку с театральной косметикой, и я замазала шрам. – Белл посмотрела на восхищенные лица девочек и, взяв салфетку, прошла к фонтану. – Сейчас я смою косметику, – произнесла она, смочив салфетку в воде, – и вы увидите мой шрам. А потом продолжим наш чайный вечер.