Волкодав - читать онлайн книгу. Автор: Мария Семенова cтр.№ 76

– Это, родич, веннский головорез, – усмехаясь, пояснил Левый. – Твоя дочь слишком добра, государь: кормит твоим хлебом прихлебателей разных…

Кнесинка вскинула голову и уставилась на Лучезара. Если бы речь шла не о прекрасной девушке, Волкодав сказал бы, что смотрела она свирепо. И ещё. Наверное, Лучезар давно уже баловался дурманящим порошком. В здравом разуме люди так себя не ведут. Не совершают по несколько раз одни и те же ошибки.

– Это мой телохранитель! – звенящим голосом сказала кнесинка Елень.

– Вот как? – удивился кнес. – Да кому ты, кроме меня, надобна, чтобы тебя сторожить?.. – И указал рукой Волкодаву: – Ладно, езжай с отроками, венн. Потом разберёмся.

Волкодав не двинулся с места.

– Если венн молчит, значит, есть причина, – проговорил кнес, и взгляд стал очень пристальным. – Ты говорить-то умеешь, телохранитель?

– Нос ему добрые люди сломали, а вот язык вроде как ещё не отрезали, – хмыкнул Лучезар. – Хотя, право же, стоило бы…

– Прости, государь, – негромко сказал Волкодав. – Я дочери твоей служу, не тебе.

Витязи и слуги, ездившие с кнесом в Велимор, с любопытством поглядывали на странного малого, которого неведомо зачем приблизила к себе кнесинка. Глузд Несмеянович, однако, смотрел на Волкодава с чем-то подозрительно похожим на одобрение:

– От кого ж её здесь, со мной, охранять? Разве сам чадо отшлёпаю…

– Госпожа меня кормит, чтобы я стерёг, – сказал Волкодав. – Вот я и стерегу, государь.

Тут снова вмешалась кнесинка и стала торопливо рассказывать отцу, как её хотели убить на торгу. Встрял в разговор и Лучезар. Он по-прежнему не скрывал своей нелюбви к своенравному венну, правда, в сговоре с убийцей более не обвинял. Теперь, по его словам, выходило, что он раньше всех заметил опасность и первым поспел бы заслонить сестру от злодея, если бы его не сбил с ног нескладёха телохранитель.

Волкодав ехал по правую руку от кнесинки, чуть позади, и молчал. Ему было всё равно. Несколько раз он чувствовал на себе пытливый взгляд кнеса. Ну и пускай смотрит. Волкодав занимался своим делом – стерёг, а беседа вождей его не касалась.

Поближе к городским воротам дорогу запрудили горожане, соскучившиеся по своему кнесу. Похоже, Глузда Несмеяновича в Галираде любили не меньше, чем его разумницу дочь. Счастливый город, думалось Волкодаву. Когда вождю протягивают для благословения детей, это кое-что значит. Обрывки выкриков достигали его слуха: жители приветствовали кнеса и спешили заверить его, что кнесинка правила ими воистину мудро и справедливо. Волкодаву оставалось только надеяться, что крики и шум не помешают ему распознать, скажем, шёпот извлекаемого из ножен кинжала. Или негромкое гудение натягиваемой тетивы…

Боги, однако, ныне с улыбкой взирали на Галирад. И посольство, и встречавшие добрались до крома безо всякой помехи.

В крепости кнес сразу же затворился в гриднице со старшей дружиной и помощницей-дочерью. Были, похоже, какие-то дела, которые требовалось безотлагательно обсудить. Волкодав повёл Серка в конюшню, рассуждая про себя о том, что у веннов подобного не бывало. Там человека, вернувшегося из дальнего странствия, денька три продержали бы в отдельной клети, не больно допуская в общую жизнь дома. А вдруг он, шастая по неведомым краям, набрался какой-нибудь скверны?.. А вдруг он – и не он вовсе, а злой дух, похитивший человеческое обличье?..

Наверное, всё же прав был старик, с которым ему довелось разговаривать тогда на берегу. Какова жизнь, таков и обычай. Что станется с большим купеческим городом, если по всей строгости чтить домашний порог, а с приехавшим кнесом поступать как с чужаком?..

Волкодаву хотелось вернуться в дом к Вароху, как следует поесть и, пожалуй, поспать в тепле, но было нельзя. После полудня кнес собирался говорить с горожанами на торгу, держать ответ, как съездил и что обратно привёз. Не сделай этого – и к вечеру уже поползут по городу слухи. Негоже получится.

Когда Волкодав ввёл Серка внутрь конюшни, конюх Спел как раз принимал гостя: мятельника Зычка Живляковича. Уютно устроившись на куче соломы, двое слуг разложили угощение и помаленьку отмечали благополучный приезд славного кнеса. Вот что бывает, подумал Волкодав, когда привыкаешь входить не стучась. И сам не хотел, а получается, будто незваным подоспел к угощению.

– Хлеб да соль, – сказал он, ведя коня мимо. Он не удивился и не обиделся бы, ответь они ему: «Едим, да свой». Однако соломенноголовый Спел обрадованно замахал руками, показывая венну оплетённую глиняную бутылочку:

– Подсаживайся, Волкодав! За здравие кнеса и кнесинки…

Как это на первый взгляд ни странно, нелюдимый телохранитель ему нравился. Наверное, за то, что на славу холил Серка, не переваливал на холопов заботу.

– Спасибо, – поблагодарил Волкодав. – От закуски не откажусь, а чашку не пачкай. Мне государыню ещё на площадь сопровождать…

Он вооружился жёсткой щёткой и принялся чистить уткнувшегося в кормушку коня.

– Ишь, красная девица, родниковой капельки забоялся, – достиг его слуха негромкий смешок мятельника Зычка.

– Красная девица и есть, – согласился Спел. – Даром что при усах. – И позвал: – Эй, венн, не надумал?

Волкодав улыбнулся. На такие беззлобные подначки он не обижался, ещё не хватало. Серко оборачивался, вздыхал, тёрся о его плечо носом.

– За госпожу нашу, – долетел из угла голос Зычка. Послышалось бульканье вина, перетекавшего из бутылочки в кружку. – И жаль, да что поделаешь, – продолжал старый слуга. – Жизнь жить пора, всему срок…

Ну точно: просватал доченьку кнес! – сейчас же сообразил Волкодав. Всё как положено. Когда ещё объявят народу, а верные слуги обо всём уже доподлинно сведали.

Вино полилось в другую кружку, и Спел подтвердил догадку телохранителя:

– За то, чтобы голубушке нашей новое гнездо теплей старого показалось.

– Ишь замахнулся, – проворчал старик. – Чтобы в чужом дому слаще было, чем при отце-матери? Да разве ж бывает?..

Они выпили. На крепких зубах Спела хрустнул огурчик знаменитой веннской засолки. Волкодав подавил в себе желание побыстрее кончить работу и продолжал орудовать щёткой.

– А что, за добрым-то мужем! – принялся рассуждать молодой конюх. – Одно слово, велиморец! Небось на другой день золотым жуковиньям счёт потеряет. А уж как обнимет, к устам устами прильнёт…

Он хохотнул.

– Баловник, – проворчал Зычко, но по голосу чувствовалось, что старик улыбался. Волкодав приласкал Серка, хлопнул по гладкому крупу и вышел из денника. Он нимало не сомневался, что слуги всё как есть вызнали о женихе. И какого роду-племени, и как звать, и ровня ли государыне по молодости и красоте. А вызнали, стало быть, скажут сейчас и ему.