Опричник - читать онлайн книгу. Автор: Арина Теплова cтр.№ 69

Однако, уже под вечер, янычары, которые еще вчера жаждали захватить не сильно укрепленную Тулу, смогли неимоверными усилиями взломать Водяные ворота, которые были менее укреплены и распахнуть их. Смертоносные полчища уже жаждали ринуться внутрь кремля. Но увидев это, бабы и малые дети вмиг опрокинули в открывшийся проход одну из телег, стоящих рядом и начали самоотверженно и стремительно таскать к воротам булыжники, сложенные чуть далее от ворот, пытаясь закрыть проход для всадников янычар. Крымцы же уже проникли к проходу и начали обстреливать их луков женщин и детей. Но это нисколько не испугало последних. Женщины быстро вдесятером поднимали тяжелые бревна и проворно водружали их к разбитым воротам, а остальные камнями заваливали ворота. Дикий рой женщин и детей, так стремительно и неумолимо заделал брешь в пробитых воротах, что ни один янычар не смог ворваться внутрь. Но, стрелами крымцев было убито три бабы и один мальчик восьми лет.

Спустя еще пару часов, отразив очередной штурм, туляки, наконец, вздохнули чуть свободнее, ибо солнце село, а янычары вновь разбрелись  по своим шатрам, так и не преодолев крепостных стен. Ополченцы и стрельцы подсчитывали своих убитых, и перевязывали раненых. Теперь, воинов оставалось чуть более трехсот, остальные защитники крепости были или убиты или сильно ранены, и не могли дальше сражаться. За ранеными ухаживал отряд лечащих баб, численностью около двух дюжин, которые переносили раненых в избы, или на открытые лавки на улице, перевязывали их и обмывали от крови. Благо на дворе стоял июль, и было довольно тепло по ночам, оттого многие воины – ополченцы спали прямо под отрытым небом на траве или в открытых сенях между избами, накрывшись плащами или длинными кафтанами. Изб было мало и в них размещали раненых, грудных детей с матерями и совсем немощных. Однако, крепость – кремль держался, и духом и силами, и совсем не собирался сдаваться крымцам, готовый держать оборону несколько недель.

В темноте, Мирон Сабуров, тяжело передвигаясь, и хромая из-за раненого бедра, шел по двору кремля, разыскивая монахиню. Он нашел Людмилу в одной из изб – лазаретов. Девушка, как раз перевязывала одного из ополченцев, который был ранен стрелой в глазницу. Окликнув ее, Сабуров поманил ее на улицу, желая поговорить с нею. Едва освободившись, девушка вышла во двор, и ночной ветер тут же подхватил полы ее подрясника, и они заколыхались на ветру. Мирон последовал вперед и девушка устремилась вслед за ним. Дойдя до одиноко стоящей березы, вдалеке от стен крепости и изб, Мирон остановился и, вперив взгляд в лицо девушки, быстро вымолвил:

— Мне поговорить с тобой надобно.

— Ты ранен! — тут же выпалила Людмила. — Отчего ты не лежишь? Тебе хоть ночью надо отдохнуть.

— Это что раны? — глухо отозвался Мирон. — Терпимо. Так царапины. Через пару дней заживут. Сейчас меняя более другое волнует.

— Да? — отозвалась девушка, смотря в его глаза внимательным взором.

— Василий ушел еще той ночью и пока не вернулся. Оттого и не известно, жив ли он?

— Жив, — кивнула уверенно Людмила. — Не может быть иначе. Он…

— Погоди, — остановил он ее жестом и приблизился к Людмиле почти вплотную. Чуть склонив голову к ней, он тихо вымолвил. — Я не про него хотел с тобой говорить.

— О чем же?

— Здесь в земле, с северной стороны дерева в корнях, я Чашу зарыл, — вымолвил тихо Мирон. — Она почти собрана, ты знаешь. Осталось всего две части. Но времени нет а, возможно, более и не будет. Ибо скоро, на заре мне снова в бой…

Понимая, о чем он говорит, Людмила побледнела и порывисто пролепетала:

— Но ты умел и ни один из янычар не сравнится с тобой в военной силе.

— Их семь тысяч, милая, и остальные все прибывают,  — вздохнув, заметил Мирон. — Нас же чуть более трех сотен. Да мы сделаем все… — добавил он. — Но головы сложат многие. И, возможно, я буду в их числе…

— Не говори так, — порывисто воскликнула девушка, и невольно схватила его за правую здоровую руку, пытаясь ободрить.

— Погоди, — вмиг перебил он ее. — Обещай, что если выживешь…  — он чуть замолчал, осознавая, что ему не так страшна своя скорая гибель, чем то, что Людмилу могут увести крымцы с собой и продать в рабство в Турцию, а его отец так и останется умирать в подземелье. — И если сможешь, то отдай Чашу государю Ивану и попроси за нашего отца… Прошу… да она не собрана до конца, но ты скажи царю, что мы с братом сложили головы, защищая нашу рОдную землю, которую любим… Пусть нашей кровью искупится вина батюшки, которой нет… пусть царь простит его… Обещай, что исполнишь?

— Обещаю, — тихо ответила Людмила.

— Благодарствую Людушка, — тихо отозвался Сабуров и приблизился к ней совсем близко. Девушка отчетливо видела его лихорадочно горящие глаза и что он немного не в себе. Сказывались его ранения в руку и бедро, которые, видимо, вызывали лихорадку. Он вдруг обвил рукою ее талию и осторожно, но неумолимо притянул девушку к своей груди. Лишь на миг она увидела его серые яркие глаза, как Мирон приник лбом к ее виску и прошептал:

— Поклянись, что все исполнишь?

Пребывая в опасной близости от молодого человека, и ощущая его горячее дыхание на своей щеке, она тихо промямлила:

— Клянусь, Мирон. Все сделаю, как ты велишь…

— Вот и умница, — выдохнул он и, чуть выпрямившись, тут же уставился горящим взором в ее бледное лицо. Ощущая почти животную потребность прикоснуться к девушке более интимно, Сабуров затрепетал всем телом, предчувствуя исполнение давно желанной мечты. Людмила ощутила, что его властный поглощающий взор проник в ее зеленые очи, и она почувствовала, как его светлая фиолетовая энергия начала проникать в ее поры, завладевая ее существом. Он медленно наклонился к ней, и она отчетливо поняла, что сейчас он поцелует ее. Зная это, она не хотела его остановить. Напротив, она жаждала его поцелуя. Оттого, когда его губы уже были в опасной близости от ее губ, девушка невольно раскрыла свой ротик, готовая отозваться на поцелуй молодого человека. Именно в этот миг около них появился паренек лет тринадцати и громко выпалил:

— Мирон Иванович! Вас воевода ищет! Говорит, уж очень Вы нужны теперь!

Вмиг отодвинувшись от девушки, Мирон сильно потряс головой, словно пытаясь скинуть любовный морок, который завладел всем его существом теперь, и быстро устремившись за пареньком, обернулся и выпалил Людмиле:

— Помни что обещала!

Она лишь прикрыла в знак согласия глаза, и снова их распахнула, провожая высокую, широкоплечую фигуру молодого человека, которая скрылась в ночи, и думая о том, что уже очень и очень давно она не испытывала того, что испытывала теперь здесь под стройной кудрявой березой…

10.8

На заре янычары вновь начали штурм крепости, более ожесточенно и мощно. Защитники кремля также преумножили свои усилия для отражения нападения, не давая недругам прорваться за стены.

В девять утра, в крепость через подземный ход удалось возвратиться живым Василию Сабурову. Он доставил светлую весть о том, что царь Иван Васильевич, едва узнав о тяжелом положении Тулы, послал на помощь осажденным, шесть царских полков, которые уже быстрым ходом, преодолев половину пути, направлялись сюда, чтобы по приказу государя выбить крымцев из-под Тулы. Радостная весть о помощи быстро разнеслась среди защитников кремля, и уже к обеду воевода Темкин–Ростовский вновь собрал всех своих немногочисленных уцелевших от двухдневного боя сотников и есаулов, и сказал им, что собирается дать открытый бой крымской орде, которая стояла у подножья крепости. Все согласились с ним. В пять часов пополудни, едва на горизонте замаячили первые русские полки, устремленные на помощь Туле, воевода дал приказ открыть ворота. Ополченцы и стрельцы, верхом на конях и пешие уже были готовы к бою с янычарами. А глашатые на башнях громко вещали, что русские всего в часе ходу от крепости. Эти вести сильнее ободрили воинов – туляков и они устремились к воротам.