Регент. Право сильного - читать онлайн книгу. Автор: Анни Кос cтр.№ 30

Джалил хотел что-то сказать, но сдержался и промолчал. Отвернулся, прошел по комнате несколько раз, погрузившись в тяжелую задумчивость.

— Отныне ты сам по себе, — сказал он в итоге. — Попадешь в беду — даже не пошевелюсь, чтобы помочь тебе. Но и подталкивать к краю не стану. Внешне все будет, как было, даже должность сохраняется за тобой. Но более не смей приближаться ко мне, ждать моей милости и покровительства. Хотел играть на первых ролях? Пожалуйста. Почувствуешь на своей шкуре, какова цена подобной наглости, — и, не прощаясь, он покинул комнату.

Виддах проводил его внимательным взглядом и, лишь убедившись в том, что старший евнух действительно ушел, позволил себе облегченно выдохнуть. Одна из расшитых подушек чуть соскользнула, из-под золотой бахромы показалась рукоять кинжала.

«Знал бы ты, Джалил Вали Шаб, как близко к тебе подошла тень смерти сегодня, не о наглости бы волновался совсем…», — подумал Виддах.

***

Рассвет вошел в комнату, ступая по коврам мягкими кошачьими лапами. Запрыгнул на постель, свернулся теплым клубком в ногах спящей женщины. Немного потоптался на месте, но потом осмелел, прокрался к ее рукам, лежащим поверх одеяла, лизнул мягким языком нежную кожу, приласкался, оставляя на щеках золотые отблески.

Арселия вяло потянулась, не желая просыпаться, но это неловкое движение разбудило Адиля. Он сел на постели, потер глаза и громко спросил:

– Мама, а что мы тут делаем?

Арселия резко подскочила на ложе, будто в ней распрямилась сжатая пружина, осмотрелась и замерла, увидев Ульфа. Воспоминания нахлынули волной, прогоняя остатки дремы. Несмотря на раннее время, северянин выглядел собранным и даже не слишком уставшим. Он уже переоделся и, по всей видимости, собирался уходить.

— Постой! — торопливо воскликнула она, поднимаясь на ноги и запахивая на себе просторное одеяние. — Не уходи сейчас! — и тут же исправила сама себя: — То есть, не уходите.

— После всего, что произошло этой ночью, мне кажется, обращение на “ты” меня уже не оскорбит, — насмешка, прозвучавшая в его словах, уколола в самое сердце.

Арселия вспыхнула, и лицо ее стало таким несчастным, что Ульф добавил чуть мягче:

— Это пустяк. Мне даже нравится. Особенно, если мне будет позволено то же самое.

Она не нашлась с ответом, просто кивнула, испытывая одновременно раскаяние и неловкость. Адиль же деловито выбрался из-под одеяла и свесил ножки с кровати, болтая босыми ступнями в воздухе.

— А где моя обувь? — нахмурился он. — И почему нет Эдины? Она же всегда помогает мне одеться утром.

Ульф и Арселия обменялись быстрыми взглядами — и регент чуть качнул головой, подтверждая самые худшие опасения. Императрица отвернулась и отошла к окну, зажимая рот ладонью, чтобы не издать ни звука и не напугать ребенка.

Ульф шагнул к мальчику и присел на край кровати рядом с ним.

— Мой господин, думаю, в ближайшие дни мы можем позволить себе небольшую игру.

— Какую? — в глазах ребенка зажглись искорки интереса.

— Попробуем жить так, как северяне. У нас очень холодно осенью, и поэтому одеваются все сами, как только просыпаются, не дожидаясь слуг. Иначе легко простудиться.

— Ага, — Адиль кивнул. — Я умею сам. Но обуви нет.

— Немедленно прикажу принести вам все необходимое.

— Тогда я подожду под одеялом, — мальчик забрался обратно на середину кровати. — Чтобы не пло-о-остудиться. А можно мне посмотреть вот это? — его палец указал на книгу в алой обложке с золотыми узорами, лежащую на столике неподалеку.

— Можно.

Адиль с удовольствием зашуршал страницами, рассматривая изящные завитки, украшающие каждый лист.

— Мой император, — регент встал и чуть поклонился.

Ульф подошел к Арселии и осторожно коснулся ее плеча.

— Выдержишь?

— Да. Ее убили, верно? Няню Адиля.

— Мне жаль.

Она тихонько всхлипнула, но тут же смахнула набежавшие слезы, чтобы мальчик ничего не заметил.

— Скоро придет бен Хайри, он хотел убедиться, что вам уже лучше, — тихо продолжил Ульф. — Если пожелаешь, он останется тут до моего возвращения. Ты в порядке?

— Нет. Но мне гораздо лучше, чем было ночью, — она замолчала, собираясь с силами, а потом торопливо выдохнула: — Вчера я наговорила много того, о чем теперь жалею.

— Не вспоминай, — он аккуратно развернул ее к себе, внимательно рассматривая каждую деталь, отмечая тонкие морщинки, залегшие у глаз, искусанные в волнении губы. Потом убрал прядь ее волос, упавших на лицо, провел пальцами по щеке, словно утешал маленького ребенка. Странно, но она позволила ему все эти вольности, не оттолкнула, не прогнала. — Все уже забыто.

— Ты не заслужил тех слов. Мне так жаль!

— Забыто, Ари.

Она слабо улыбнулась.

— Ари? Надо же. Прежде так говорил только один человек — император Сабир. Редко, лишь в те минуты, когда ему удавалось сбросить маски, а их у него было много… Ари. Пожалуй, я хочу снова слышать это имя.

В ее глазах отразилось что-то, чему и название подобрать сложно. Смесь робкой надежды на будущее, печали о прошлом, неуверенности и тут же — решимости идти дальше во что бы то ни стало. Судьба бросила ей вызов, поставила на грань, пожелав проверить предел ее прочности. И обманулась, не найдя этого предела.

Однако уходящая ночь разбила на осколки многие иллюзии, самой важной из которых была уверенность, что они оба справятся с навалившимися сложностями водиночку. Если бесконечно натягивать струну, то рано или поздно она порвется, больно ударив неосторожного музыканта по пальцам. Так стоит ли доводить до предела?

Неожиданно Ульф привлек Арселию к себе и прошептал едва слышно:

— Я сделаю все, чтобы защитить тебя и Адиля. И хочу быть рядом с тобой. Это похоже на какую-то одержимость, но она сильнее меня. Сам не знаю, как так вышло, я не имею права ничего требовать, но и без тебя уже не смогу.

— А я не хочу без тебя, — тихо ответила она. — Больше не желаю оставаться одна против целого мира, жить в этом страхе и пустоте. Ты единственный, кому поверило мое сердце, рядом с тобой я чувствую себя живым человеком, пусть слабым и неуверенным, но настоящим. Разве мы не заслужили права хотеть чего-то для себя? Сотни людей по всей империи могут надеяться, верить в счастье, любить и быть любимыми, а нам не позволено даже этой малости. Ты ведь не откажешься от своих слов?

— Ни за что на свете. Веришь?

— Верю.

На мгновение они замерли, просто наслаждаясь теплом друг друга. Ульфу стоило огромных усилий вернуться к мыслям о делах. С трудом, но он отстранился и твердо сказал:

— Мне надо идти.

— Допросы еще не окончены?