Латышские «лесные братья» и немецкие спецслужбы. 1941—1956 - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Крысин, Михаил Литвинов cтр.№ 5

В 1921 г. через Прибалтику в Польшу прибыло около 150 тыс. русских эмигрантов²⁸. В Латвии, Литве и Эстонии после Гражданской войны осело до 30 тыс. русских эмигрантов²⁹. Цифры говорят сами за себя — несмотря на близость к России, в прибалтийских республиках задержалась только небольшая часть белогвардейцев, отступивших на территорию Прибалтики.

Этому, безусловно, способствовала и государственная политика Латвии и Эстонии, в соответствии с которой русские эмигранты расценивались как лица нежелательные и даже неблагонадежные. Им было тяжело устроиться на работу, особенно в государственные учреждения.

Летом 1920 г. в Латвии и Эстонии началась вербовка бывших военнослужащих Северо-западной армии в армию Врангеля.

31 октября 1920 г. народный комиссар иностранных дел РСФСР заявил правительству Латвии резкий протест в связи с тем, что через Ригу в Крым к Врангелю было направлено 200 белых офицеров. Министр иностранных дел Латвии 3. Мейеровиц вынужден был признать, что действительно на территории страны действовали организации, занимавшиеся вербовкой солдат для белой армии. Как было впоследствии установлено, вербовкой белогвардейцев непосредственно занимались руководители латвийской армии³⁰.

В сложившихся условиях у российских эмигрантов не оставалось другого выхода, кроме сотрудничества с правительствами прибалтийских государств. С 1920 г. началось планомерное сотрудничество остатков белогвардейских частей в Прибалтике с Генеральными штабами Латвии и Эстонии.

К началу 1920-х гг. российская белая эмиграция сосредоточилась в ряде стран Европы и Азии и насчитывала до двух миллионов человек. Она, по определению В.И. Ленина, стала довольно значительной и организованной силой внешней контрреволюции, сохранившей за границей свою классовую организацию, имевшей там остатки Белой армии и поддерживавшей многочисленные связи с международной буржуазией³¹.

В начале 1920-х гг. с территории Прибалтики против Советской России наиболее активно действовали представители НСЗРиС, РОВС, БРП. В приказе ГПУ от 10.03.1922 г. прямо отмечалось, что «полоса латвийско-эстонской границы усеяна бандами и боевыми организациями, руководимыми из Риги и Ревеля (Таллина), объединившимися савинковскими и монархически-врангелевскими агентами, которых тайно поддерживают правительства этих “демократических” республик»³².

Организацией БРП в Прибалтике в описываемый период руководил Столычво Викторин Сигизмундович, бывший офицер царской армии³³. Савинкову подчинялись действовавшие из Прибалтики отряды Булак-Балаховича и Павловского. Крупные воинские соединения и антибольшевистские базы в Латвии и Эстонии были созданы генералом Глазенапом на деньги прибалтийских правительств. Потерпев поражение в Гражданской войне, российская эмиграция пошла по пути выработки новых приемов и методов ведения подрывной деятельности. На первый план в годы восстановительного периода выдвигаются более гибкие формы подрыва советской власти, так называемая «новая тактика» борьбы, предполагавшая наряду с оказанием враждебного влияния на Советскую Россию извне активизацию враждебной деятельности внутри государства. «Новая тактика» нашла свое проявление в двух конкретных формах: первая — это тактика «малых войн», которая выражалась в вооруженных мятежах. Она была характерна в основном для периода конца Гражданской войны и использовалась в начале НЭПа, т. е. в 1921–1922 гг. Затем оппозиционные силы основной упор сделали на тактику «тихой контрреволюции», которая сводилась к попыткам подрыва государственного аппарата и разложения партии большевиков, организации мелкобуржуазных масс на борьбу с диктатурой пролетариата. Однако эмиграция была крайне неоднородна, поэтому и во второй половине 1920-х гг. многие ее представители не отказались от планов осуществления военной интервенции в Советскую Россию.

Во второй половине 1920-х гг. с территории Прибалтики против СССР наиболее активно действовал РОВС. В Берлине находился центр второго отдела РОВС (начальник — А.А. фон Лампе), влияние которого распространялось на Латвию, Литву и Эстонию³⁴.

К началу 1930-х гг. по ряду причин, в том числе и в результате проведения ОГПУ ряда успешных операций, эмигрантские организации практически перестали вести подрывную работу против СССР с территории Прибалтики.

1.3. БУРЖУАЗНАЯ ЛАТВИЯ — ПЛАЦДАРМ ДЛЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННЫХ РАЗВЕДОК

Исторические и географические особенности Латвии, Литвы и Эстонии — наличие непосредственных границ с Советской Россией, большой процент русскоязычного населения, а также большое количество местных жителей, свободно владеющих русским языком и имеющих родственников и друзей на сопредельной территории обусловили повышенный интерес к Прибалтике со стороны разведывательных органов крупнейших государств того времени. На территории Латвии, Литвы и Эстонии вели активную работу английская, немецкая, французская, американская, шведская, японская и польская разведки. Разведки западных стран «здесь… имели свои разведывательные филиалы, которые вели шпионскую, диверсионную и террористическую деятельность против СССР и внутреннего революционного движения этих стран»³⁵.

Основной их задачей являлся сбор сведений о Советской России. В своей разведывательной деятельности представители спецслужб указанных государств использовали как информацию, получаемую из прибалтийских спецслужб по официальным каналам, так и от завербованных ими отдельных представителей местных разведывательных и контрразведывательных органов.

Территория Латвии, Литвы и Эстонии стала плацдармом, с которого иностранные разведки проводили свою подрывную работу против СССР.

Иностранные шпионские центры направляли в Советскую Россию не только своих агентов, террористов и диверсантов с целью проведения шпионажа, совершения террористических и диверсионных актов, но и эмиссаров для активизации антисоветского подполья, организации контрреволюционных заговоров и подготовки мятежей.

В 1920-х гг. наиболее активно против нашей страны с территории Прибалтики действовали представители английских спецслужб. В 1920—1930-х гг. в Англии разведывательной работой занимались несколько самостоятельных специальных служб. К ним относились Сикрет Интеллидженс Сервис (СИС), Индиен Сикрет Сервис (ИСС), разведывательные отделы при различных министерствах, а также Скотленд-Ярд. Для деятельности против нашей страны в структуре СИС был создан специальный русский отдел. Наиболее активно действующей резидентурой русского отдела являлась резидентура в Риге.

Резидентом СИС в Риге в 1920 г. был назначен полковник Рональд Форбс Миклджон. Во время английской интервенции он возглавлял разведывательный отдел штаба английских войск в г. Кемь. Через год Миклджона перевели в Таллин и поручили разработку советских полпредства и торгпредства в Эстонии, которые возглавлял зам. наркома иностранных дел М.М. Литвинов. С помощью двух своих помощников, Гарольда Т. Холла и Л.Дж. Гудлета, Миклджону удалось приобрести источник в советском полпредстве, который, как потом выяснилось, оказался подставой ОГПУ.

Вскоре Миклджон был вновь переведен в Ригу, откуда до 1927 г. руководил разведывательной работой против СССР.