Четвёртая власть Третьего Рейха. Нацистская пропаганда и её наследники - читать онлайн книгу. Автор: Константин Кеворкян cтр.№ 133

Действенность нацистских приемов пропаганды, в числе прочих, отмечал и президент Рузвельт. В своем обращении к нации 23 февраля 1942 года он, критикуя поддавшихся панике соотечественников, резко заметил: они «дошли до того, что, оказывая большую услугу вражеской пропаганде, стали распространять невероятные россказни: будто в нью-йоркскую гавань вот-вот должны прийти целые корабли, груженные телами павших американских воинов, для захоронения их в общей могиле. Почти в каждой радиопередаче из Берлина, Рима или Токио прямо цитируют американцев, которые в устных выступлениях или в печати распространяют подобную отвратительную ложь» (19). Показателен пример организованной немцами дезинформации с целью распыления материальных ресурсов союзников. Немецкими войсками танк «Шерман» расценивался как не очень боеспособный, однако «Германским информационным бюро» он представлялся как особо опасное оружие противника. Цель – побудить американское руководство продолжать производство заведомо слабой машины (20).

Теперь Геббельсу необходимо было убедить союзников, что вторжение в Европу обречено на провал. На инструктаже 22 апреля 1942 года Геббельс велел организовать якобы английские радиопередачи на Францию, в которых следовало подчеркивать, какие разрушения и жертвы навлечет на французов открытие Второго фронта, а также изучить вопрос о заброске во Францию будто бы английских листовок с аналогичным содержанием. Тем временем, немецкий гарнизон в Париже периодически устраивал демонстративные марши с новыми танками, со всем снаряжением и обозами через весь город. При движении колонны максимально растягивались, дабы произвести на обывателей и вражеских разведчиков впечатление большой силы. Фоторепортеры и журналисты преподносили военно-пропагандистский маневр как демонстрацию мощи немецких войск на Западе.

В Министерстве пропаганды поспешно создали серию документальных фильмов об оборонительных сооружениях немцев на побережье Франции, т. н. «Атлантическом вале». Геббельс наставлял немецкую прессу подчеркивать надежность укреплений, в частности, газета «Рейх» писала: «Немецкий народ опасается скорее не самого вторжения, а того, что его не будет. Если враг действительно вынашивает планы начать с беспредельным легкомыслием предприятие, где все будет поставлено на карту, то тут ему и крышка!» (21) А газетам сателлитов Германии и оккупированных стран предписывалось перепечатывать подобные статьи. Иностранных корреспондентов из нейтральных стран возили на осмотр фортификационной линии, и по возвращении они все неизменно говорили, что оборонительные бастионы немцев выглядят неприступными. Когда союзники овладели побережьем Нормандии, они были весьма удивлены, насколько слабой (относительно слабой) оказалась оборона немцев на самом деле.

После падения «Атлантического вала» вопрос о существовании «Тысячелетнего рейха» стал лишь вопросом времени – союзные армии неуклонно приближались к Берлину. Особый страх у немецкой расы господ вызывали исполненные жаждой мести русские армии. В атмосфере ужаса и паники, нагнетаемой рассказами беженцев, действительность искажалась, а слухи побеждали факты и здравый смысл. По городу ползли жуткие истории о кошмарнейших зверствах. Русских описывали узкоглазыми монголами, безжалостно и без раздумий убивающими женщин и детей. Говорили, что священников заживо сжигают огнеметами, монахинь насилуют, а потом голыми гоняют по улицам. Пугали, что девушек превращают в проституток, переезжающих за воинскими частями, а мужчин отправляют на каторгу в Сибирь.

Подобные слухи, усиленные официальной немецкой пропагандой, нервировали и обывателей на демократическом Западе. И вновь вмешался Рузвельт. В одном из своих последних выступлений (6 января 1945 года) он отметил: «То тут, то там возникают злонамеренные, беспочвенные слухи, порочащие русских, или британцев, или наших собственных военачальников. Если проследить происхождение этих слухов, на них всегда можно обнаружить одно и то же клеймо: «Сделано в Германии»» (22).

Распускаемые сведения о русских зверствах, кроме всего прочего, имели и вполне прикладную функцию – добровольного перемещения населения с территорий, которые могли быть захвачены неприятелем. Хотя это и не всегда приносило успех, о чем свидетельствует меланхоличное замечание «маленького доктора»: «Несмотря на нашу устную пропаганду, начатую несколько недель назад, эвакуация из Берлина имеет совсем незначительные масштабы. Ежедневно столицу рейха покидают примерно две с половиной – три тысячи человек. Это капля в море» (23).

В начале 1945 года Геббельс поместил в одной из норвежских газет «Откровения предсказателя судьбы Грюнберга», некоего астролога из Швеции. Грюнберг пророчил, что еще в течение некоторого времени война продолжит приносить Германии новые тяготы и беды, но закончится все же победой Гитлера. А потом Германия вместе с западными странами пойдет в поход на Советскую Россию. Не успела статья появиться, как уже разошлась по рукам по всей Германии, распечатанная на тонкой папиросной бумаге. Люди жадно читали предсказание в поисках долгожданного утешения. Невольно вспоминаются некие предсказания Нострадамуса о даме-спасительнице, размноженные в современной Украине одной из политических сил в рамках предвыборной кампании 2007 года.

Но люди верят сейчас, и люди верили тогда. Ошеломленный Клемперер приводит свой диалог с неким солдатом вермахта:

«– Но противник так глубоко вклинился в Германию, да и наши ресурсы на исходе.

– Вот уж не говорите, пожалуйста, – отвечает солдат. – Потерпите еще четырнадцать дней.

– А что может измениться?

– Да ведь будет день рождения фюрера. Многие говорят, что тогда начнется контрнаступление, а мы для того позволили противнику продвинуться так глубоко внутрь, чтобы уничтожить его наверняка.

– И вы в это верите?

– Я ведь только ефрейтор; моего разумения в этих делах не хватает, чтобы судить. Но фюрер только что заявил – мы обязательно победим. А уж он-то никогда не врет. В Гитлера я верю. Нет, Бог его не оставит, в Гитлера я верю» (24).

Вера. Слепая вера, с которой начинаются все религии, и с нею, питаясь слухами о грядущем спасении, умирают. И до последних дней Геббельс активно использовал приемы подобной устной пропаганды, многократно доказавшей свою эффективность. «Мы намерены опубликовать ряд пророчеств, которые сейчас в народе обретают большую силу. Следует также интенсифицировать пропаганду с помощью таких средств, как листовки и «письма по цепи». Чего только не сделаешь в эти критические времена, чтобы сохранить хорошее настроение народа!» (25) «Хорошее настроение народа». Прекрасное определение выдал Йозеф Пауль Геббельс за месяц до своего самоубийства.

Мы приступаем к теме и горькой, и унизительной. Ведь, в конце концов, что бы ни делали нацисты, они считали, что трудятся на благо своего народа – обманывали, убивали невинных, разрушали города и целые страны, «расчищая» жизненное пространство для грядущего тысячелетнего Рейха. Но как быть со своими собственными предателями, теми, кто аплодировал захватчикам, сотрудничал с оккупантами, а порою и сам проливал кровь беззащитных жертв?