Ты – дура, детка! - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Хмельницкая cтр.№ 46

В расставленные фарфоровые пары хозяйка плеснули чайку, и уселась с нами за стол. Она улыбнулась, приветливо, пододвинула блюдо с пирогами ближе к нам. Успела посетовать, что готовить любит, а все её близкие в столице обитают, потому очень рада нашему приходу.

Мы с удовольствием наворачивали пироги, болтали о погоде и природе, а я всё думала, как бы мне разузнать об убитой девушке. Но сама судьба решила помочь.

Раздался звонок и пожилая женщина пошла открывать. Потом донесся мужской голос, шаги и через порог переступил молодой мужчина в полицейской форме. Антон и я поздоровались, представились, проверили документы у гостя. Дальше всё свелось к частностям: мы согласились дать показания.

Я не без интереса рассматривала гостя. Внешне он напоминал мне Фобосова, чем расположил к себе практически сразу. Достав папку, он попросил наши паспорта, переписал данные и поинтересовался: известно ли нам что-нибудь о девушке, жившей напротив – окно в окно.

Антон проинформировал сыскаря, что проснулся, застал меня пьющей воду на кухне. Тут слово взяла я и поведала о мужчине, гуляющем с собакой ночью. Постаралась построить фразы так, чтобы акцентировать внимание на неизвестном с питомцем, и разбавила картину собственными мыслями на тему его неурочной прогулки.

– Почему вы запомнили мужчину? – припечатал вопросом следователь. – Он нёс в руках что-то необычное, оглядывался.

Я ждала, и он спросил. Ура! Теперь следовало закрепить результат, ведь я точно знала, что именно прохожий с псом задушил Аглаю.

– Нет. Мне показалось странным, что одетый в пальто и кепку человек прогуливался с псом холодной ночью. Вот вы бы надели брюки и длинное пальто, словно вы собрались идти на работу? Для такого случая подходит тёплая куртка, штаны, которые не жалко, кроссовки или ботинки.

– Спасибо, – уронил Фобосов номер два.

– К тому же, время его появления под окнами дома соответствовало времени убийства, озвученному вами.

Мужчина внимательно выслушал меня, сделал пометку в блокноте и записал мои показания в протокол.

– А здесь есть второй выход? – спросила я у Зинаиды Степановны.

Женщина задумалась, поставив перед полицейским блюдце с пирожком и четырьмя конфетками.

– Я как-то сразу-то и не подумала, – выдала, наконец, Зинаида Степановна после затяжной паузы, в которой полицейский успел съесть половину пирога и похвалить хозяйку. – Выход действительно есть, но им пользуются только коммунальщики. Там раньше была однокомнатная квартира, но её перевели в нежилые помещения после того, как там что-то случилось. Не знаю, что…

Мы с Антоном переглянулись, и я не удержалась, триумфально улыбнулась ему.

– А ключи от этого помещения у кого?

– У «старшей» нашей. Обратитесь к ней.

– А что за девушка была, погибшая? – поинтересовался полицейский.

Я и без рассказа понимала, что Аглая не была тусовщицей и вертихвосткой. Судя по тем образам, которые призраки транслировали мне во сне, юная особа существовала в обстановке скромности.

Зинаида Степановна стала нахваливать Аглаю, как хорошую хозяйку, а мне вдруг пришла в голову мысль, и я доверила её языку:

– Аглая какого вероисповедания?

Полицейский удивлённо посмотрел на меня, а Кудряшка недовольно поджал губы.

– Почему ты спрашиваешь, деточка?

– Не знаю, – пожала плечами я. – Вы описываете какую-то послушницу или мусульманку.

Женщина махнула рукой и этот знак, видимо, означал: «Что за чушь?»

Полицейский снова сделал пометку в блокноте и записал в протокол объяснение.

Пришёл ещё один представитель власти, поздоровался с хозяйкой квартиры по имени и отчеству, из чего я заключила, что мужчина – местный участковый. Мы попрощались с допросившим нас человеком, и удалились из квартиры, сославшись на острую необходимость, не забыв поблагодарить Зинаиду Степановну за хлебосольность.

Уже на лестничной площадке Антона окликнули с нижнего этажа. Его попросил полицейский, который нас опрашивал, спуститься и принять участие в выемке какого-то предмета. Я отрицательно покачала головой и напомнила, что выпила кофе и чай с пирогами, и вся жидкость, влитая в меня, просилась наружу.

Проследив за Антоном через окно, убедилась, что он ушёл с дознавателем, и побежала вниз. Дверь, про которую говорила Зинаида Степановна находилась на втором этаже, а по случаю проверки показаний или какому-то ещё, теперь была открыта, а из помещения слышались мужские голоса. Им вторила та самая старушка с «глазливым» взором. Звуки удалялись, а я нервничала, поторапливала мысленно людей, чтобы они скорее оказались по ту сторону квартиры.

Наконец, всё стихло и до моих ушей доносилось только нечленораздельное бухтение. Я переступила через порог, огляделась. Насквозь пересекла бывшую квартиру, нырнула открытый невысокий проём.

Спускаясь по черной лестнице, радовалась свободе и возможности уйти незамеченной. Теперь мой путь лежал на вокзал.

– Я не просто так вам позвонил. Хочу, чтобы вы понимали всю сложность ситуации и были осторожны. Людмила очень любила вас. В память о ней… Я понимаю, что Илья Андреевич и Сергей Андреевич сумеют защитить вас, но…

Слишком длинный и романтичный заход к серьёзному разговору. Ощущение такое, что Валерий навязывал собственное мнение – значит, пытался обмануть. Но я внутренне одёрнула себя. Мне нужна информация, а об её деталях и истинности, я задумаюсь позже.

Сжала кулак и слегка постучала по подлокотнику кресла, чтобы рассеять недовольство и суметь настроиться на разговор. Помогло.

Мерный стук колёс ночного поезда «Санкт-Петербург – Москва» стал более размеренным – локомотив набирал скорость.

– Я слушаю.

– Компания Константина Михайловича – моего работодателя, узнала о крупном проекте, который будет щедро финансироваться. К тому же перспектива получения прибыли казалась очевидной. Проектом занимался лично я, и после оценки его рентабельности и дальнейшей выгоды, озвучил перспективы. Цифра отдачи с каждого вложенного рубля впечатлила Семёнова.

– Правда?

Слова Валерочки, как любила называть своего жениха Комарова, по-прежнему не прорастали в моей душе доверием. Я не чувствовала подвоха, но ничего не могла с собой поделать: не верила.

Не понимаю, что мне не хватало, какие слова, фразы убедили бы меня в правдивости менеджера, но не воспринимала голые заверения. Казалось, что пока он взбивал лишь пену, основываясь на определённых знаниях о проекте, ситуации и личности Ильи.

– Абсолютная, – голос Валерия вдруг стал расслабленным, словно он заговорил на тему, которой плотно интересовался и она его увлекала. – Инвестировался проект из-за океана, крупным бизнесом. Далее занимался этим некий фонд, о котором мало что известно. Специальная служба в компании Семёнова пыталась получить больше информации о фонде-прокладке, но у неё ничего не вышло. Ради справки: инвестициями фонд занимался около пяти лет, был новичком на российском рынке, но весьма авторитетным. Михаил Константинович выяснил, что фонд сам вышел на Лоскутова. Не думаю, что такая крупная компания не знала, что за инвестиционным бизнесом Ильи Андреевича стоят деньги некоего криминального авторитета – Гнилого. Такие вещи узнаются на начальной стадии. Семёна Павловича Гниловского выбрали из-за океана. Четыре успешных высоко-прибыльных проекта за пять лет показывали, что менеджеры фонда били точно в цель и работали на прибыль.