Ты – дура, детка! - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Хмельницкая cтр.№ 38

Мне нравилось чувствовать себя охотником, выслеживающим свою жертву. Правду говорят: женщина, как кошка – стоит обидеть её один раз, она всю жизнь будет гадить тебе в ботинки. Я увлеклась охотой. Тёма стал для меня манией, наваждением, смыслом существования. Не могла дышать – захлёбывалась воздухом, зная, что он тоже им дышит.

Я – пылинка, которую можно смахнуть с плеча, получала наслаждение, тщательно записывая чужую, богатую жизнь себе в блокнотик. Фиксируя действия моего врага, я раз за разом упивалась, рисуя в воображении картину его смерти.

Наверное, сломала не меньше коробки карандашей, пока писала компромат. Я наблюдала за тем, как Тёма клеил девушек, целовался с ними, елозя по их спинам ладонями и вспоминала, как он занимался сексом со мной, когда его приспичит. Моего согласия при этом не требовалось. Но секс – ерунда, главное – угрозы Артёма. Он часто показывал мне гильзы, которые насобирал, когда мы стреляли у него на даче из оружия. Говорил: если не буду повиноваться, то загремлю в полицию. Родителям несладко придётся. Я верила и делала, как он хотел.

Когда я, скрываясь, наблюдала его поцелуи с другими девушками, мысленно выбирала между заявлением о деяниях Тёмы в полицию и средствами массовой информации. Я не желала умирать, зная, что такая вошь прыгает по миру. Думала, как защитить свою жизнь. И уж точно не собиралась связываться с криминалом. Попаду под каток – следа от меня не останется.

А ещё, я была уверена, что Артём позвонит мне.

Мосейчук-младший даже далеко не ходил, а спускался в ресторан, что на первом этаже и, переговорив сначала с одними людьми, потом другими, поднимался в свой кабинет или ехал на учёбу. Я фотографировала всех, с кем он беседовал – потом разбиралась, отыскивая их лица в интернете. Снимки складывала в отдельную папку на компьютере. Всегда была усердной, а тут даже превзошла сама себя. Вела журнал, который так и назвала: «Дневник козла».

Его отец тоже проводил различные встречи, переговоры, но я выделяла в отдельную папку только тех людей, кто не был замечен среди предпринимателей. Братков следовало искать весьма усердно, и кое-кого я находила. Они красовались на фотографиях из старых газет, видеозаписях из журналистских расследований. И все, абсолютно все, принадлежали криминалу. Их лица я тщательно запоминала, ведь они – моя возможная погибель.

Я почти сошла с ума. Перестала общаться с подругой, ребятами. Таскалась за этими негодяями с утра и до вечера, желая получить, как можно больше информации. Наверное, в тот момент я была похожа на шизофреника. Спроси у меня: «Зачем, ты это делаешь и кому собираешься отдать добычу?», я затруднилась бы с ответом.

Помимо контактов вела отдельные папки по посещениям Артёмом тайников с оружием. Их оказалось достаточно, чтобы получить хорошую статью за хранение и сбыт стволов. Но я не торопилась сдавать его полиции. Мне казалось, что ещё не время. Кто-то в моём замутнённом сознании нашёптывал: если побегу сдавать урода сейчас, то мне засчитается фальстарт. А я мечтала выиграть, хотя со мной никто не соревновался, и битва за существование происходила только в моём воображении.

Он просто позвонил.

Просто. Позвонил.

А потом сам заявился.

Неделю он жил у меня, а я бегала к Иванушкину за посылками. По Москве прокатилась очередная волна убийств. Я не участвовала в них, но всё равно подставилась. Вернее, Артём намеренно засветил меня перед камерами при похищении мужика.

Я понимала его игру, и мысленно взвешивала все «за» и «против», чтобы правильно рассчитать время и нанести ответный удар.

Через месяц, после очередного ухода из моего мира Артёма, обнаружила пистолет Макарова на антресоли в квартире родителей. Я не испугалась. Из находки я стреляла на той самой даче, где бывала не единожды, и где находился схрон. Артём сделал всё возможное, чтобы меня заметили соседи, продавцы в магазине, охранник товарищества. Урод целенаправленно подставлял меня, афишируя моё существование.

Пистолет я выбросила, но спокойнее мне не стало – потом я поняла почему.

Журналисты не отпускали темы криминальных разборок в стиле девяностых годов. Кто-то из разоблачителей смело предполагал, что наступил передел сфер влияния группировок и город содрогнётся. Я зацепилась за эту мысль, стала рыскать по интернету, разыскивая дополнительную информацию. Мне повезло. В одной из проштудированных мной статей очень чётко приводили схему отмывания криминальных денег через подставные фирмы. Только стекались «постиранные» банкноты в фирму Мосейчука.

Мосейчук-младший, в то время, пока город лихорадило от новостей, активно встречался с девушкой и был окрылён любовью к ней. Ему не мешало, что красавица встречалась помимо него с очень богатым человеком. Нарыть информацию о господине не удалось. Кроме того, что он крупный инвестор, интернет показывал мне фигу. Я даже хотела обратиться к Жданову, своему однокурснику, но пожадничала. Это была моя личная отрава – яд, который употребляла каждый день, в целях безопасности. Им я ни с кем не желала делиться.

Яд не прошёл даром, и меня стали посещать мысли, что всё бесполезно. Проваливалась в отчаянье бессмысленности мести, потерянного в слежке времени. Мне никто не поверит, а если такое произойдёт, то дело замнут. Что будет со мной? С родителями? С подругой?

Мосейчуки – часть огромной машины – катка. Он проехался по моей жизни – проедется и по близким. Мне проще сдастся, не рыпаться, принять происходящее, как данность, и попытаться однажды начать всё с чистого листа.

Что я могла сделать, пусть даже узнав, что Артём преступник многим временем раньше? Знакомясь со мной, он чувствовал свою неуязвимость, безнаказанность. Так происходило и сейчас. Такие, как я, всегда расплачиваются за игрища других. Судьбу не перебороть – значит, не нужно спорить с ней.

Моя месть – глупость маленького комара, решившего ужалить слона.

Я пыталась найти золотую середину для себя, нечто приемлемое. В трясине не нужно делать резких движений, тогда дольше сможешь оставаться на поверхности. Так и в моём положении: пусть я начну трепыхаться, проявлять активность, в конечном итоге уйду на дно быстрее, чем хотелось бы.

Что мне делать? – главный вопрос, который заботил меня в то время. Я едва заметила, снова появившегося на горизонте Артёма. Ложась с ним в постель, начинала думать о том, чтобы связать его крепко, или опоить снотворным, а потом устроить пожар. Гад сгорит, может быть вместе со мной, но я отомщу за себя. Потом, думала просто о яде. Затем о верёвке для себя и мирном разрешении моего дела. Всё свалят на меня: объявят киллером. Но брала обида, что на родителях всю жизнь будет лежать пятно: «Они воспитали убийцу».

Да, я понимала всё, что делал Артём. С моего молчаливого невмешательства уходили из жизни люди. Но преступницей я себя не считала. Обеляла себя отговорками: «Он меня втянул», или: «Он меня заставил». Моя голова разрывалась от мыслей и ни одна из них не была верной.

Скатываясь понемногу в сумасшествие, я вдруг нашла для себя в нём некую соломинку, к которой всегда будет тянуться утопающий. Проштудировав кучу литературы по психологии, осознала, что выход у меня появился. Комарова идеально годилась для задуманного мною плана.