Каждому своё 3 - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Тармашев cтр.№ 69

Очередь перед медотсеком оказалась не больше, а, наоборот, меньше, причем вдвое. Как выяснилось, кто-то из толпы, разумеется, случайно проходил мимо президентского люкса, видел там караулящих «снежинок» и разнес слух, что доктор Снегирёва задерживается в номере Порфирьева. Очередь была прекрасно осведомлена о графиках возвращения с поверхности рабочих бригад, женщины поняли, что в ближайшие три часа рассчитывать на прием у врача не стоит, и половина обитательниц второго уровня разошлись по своим номерам. Остались только те, кто был готов попасть на прием к Кристине или Светлане.

– Через пять минут все будут в курсе, что вы вернулись, – заявила старшая смены «снежинок», пока ее подчиненные бесцеремонно запирали люк в медотсек перед носом у недовольно шепчущихся страждущих. – И очередь снова вырастет. Поэтому мы откроем люк только после вашего обеда!

Она вновь мимолетно поморщилась и сглотнула, но снова быстро пришла в норму и поспешила вернуться к исполнению своих обязанностей.

– Кристи? – Ингеборга вошла в диагностический кабинет. – Как ты, справляешься?

– Я обратилась к полковнику Брилёву с просьбой систематизировать наше обеденное время. – Кристина сидела за рабочим столом в лицевой медицинской повязке, с предельно серьезным видом и заполняла историю болезни кого-то из лежащих в биорегенераторах рабочих. Судя по ее официальному тону и легкому придыханию, с которым она, как подобает преданной фанатке, произнесла фамилию начальника Центра, вся ее фраза от начала и до конца предназначалась подслушивающим устройствам. – Дмитрий Адамович не отказал. Более того, он проявил свойственную ему дальновидность и существенно облегчил нам жизнь, установив жесткий регламент. Теперь мы сможем принимать пищу регулярно, а не от окна к окну.

– Я уже в курсе. – Блондинка направилась в операционную. – Что с пациентами?

– С ними все о’кей, – ответила Соколянская. – Двое выглядят как-то подозрительно, жалуются на боли, я их госпитализировала! Они лежат в стационаре, ждут тебя. Остальных пропускаю через стандартную детоксикацию, никто пока не жаловался. Инга, ты скоро? Сейчас обед принесут!

– Пять минут! – пообещала Ингеборга, сверяясь с текущими показателями работающих биорегенераторов. – Вещи только разберу.

Она привычно убедилась, что все три процедуры протекают без осложнений, и заперлась в своем кабинетике. Нужно переодеть спортивный костюм. Этот праздничный, и его необходимо беречь. Блондинка быстро переоделась, замочила в раковине спортивные тряпки и вернулась в операционную. Взгляд упал на лежащий на медицинском столе диагност, и Ингеборга невольно коснулась пары проплешин на своей голове. Волосы там еще не растут, но формирование волосяных луковиц уже идет, и не меньше половины из них точно дадут волос, а может, и больше половины, если повезет. Она взяла в руки диагност. Их теперь осталось два. Тот, которым пыталась ее убить жирная черноглазая туша, разбился и пришел в негодность. Острые осколки его дисплея и сенсорной панели, застрявшие в голове и коже лица, были удалены в ходе биорегенераций, остальную часть прибора забрали инженеры Миронова. Сказали, что может пригодится на запчасти. Некоторое время Кристина опасалась, что Ингеборга будет испытывать подсознательный страх при виде диагноста, но ее опасения не оправдались.

Блондинка, коротко усмехнувшись, взяла диагност в руки. Имея пистолет, какой-то там диагност не страшен. И вообще, голову пытаются размозжить не диагносты, а люди, которые ими бьют. Ингеборга убедилась, что аккумулятор медицинского прибора имеет достаточный уровень заряда и заглянула в стационар осмотреть госпитализированных Кристиной рабочих. Оба мужчины лежали с зелеными лицами, борясь с тошнотой, и блондинка принялась за постановку диагноза. Несколько минут она осматривала пациентов, потом в стационар вошла Кристина.

– Инга! Я тебя ищу! – Она пару раз пошмыгала носом, изображая насморк, и укоризненно нахмурилась. – Обед остывает! Пошли быстрее, потом закончишь! Начальник Центра установил нам обеденное время, мы должны соблюдать регламент, это в наших же интересах! И порядка так будет больше!

– Кристи, принеси оборудование для забора крови! – обернулась к ней Ингеборга. – Надо взять анализ, я подозреваю у пациентов срабатывание накопительного эффекта от приема антирада.

– Мы так никогда не поедим! – всплеснула руками Кристина. – Пока будем возиться, отведенное регламентом время на обед закончится, и пациенты будут стучать в двери ногами и иметь на это полное право!

– Да ладно тебе, – отмахнулась блондинка. – Сейчас возьмем анализ и пойдем есть. За это время как раз будут готовы результаты. Это только все ускорит, мне потом меньше бегать туда-сюда.

– Мы можем сами прийти, куда скажете, Ингеборга Игоревна, – один из рабочих пытался настороженным взглядом следить за возникающими на экране диагноста данными, но, похоже, не смог понять их значения. – Или нам нельзя ходить? – Оба пациента заметно занервничали: – Скажите, доктор, это очень серьезно? Мы переоблучились?

– У вас сильное ослабление иммунитета вследствие частого приема антирада, – ответила Ингеборга, переходя от одного пациента к другому. – Ваши организмы имеют повышенную чувствительность к химическим соединениям, входящим в его состав. Это распространенное явление, оно связано со слабым здоровьем, это от рождения. Далеко не первый случай.

– Мы… – Второй рабочий нервно сглотнул. – Умрем?

– Это серьезно, но не смертельно, – успокоила его блондинка. – Вам придется провести здесь три недели, после этого я выпущу вас полностью здоровыми. Но выходить на поверхность вам больше нельзя. В идеале – вообще. В наших реалиях – хотя бы полгода.

– Шайтан… – тихо процедил первый рабочий. – Еще хуже, блин…

– Что вы такое говорите? – несколько опешила Ингеборга. – Я даю вам слово, что вылечу вас без последствий. Не переживайте, у вас все будет хорошо…

– У нас все уже плохо! – негромко вздохнул второй и скривился от досады: – Если нам нельзя выходить на поверхность, нас уволят из ЭК! О двойных нормах можно забыть. А если вообще уволят из служащих Центра, то и о полуторных… – Он умоляюще посмотрел на Ингеборгу: – Доктор, ради Аллаха, пожалуйста, не сообщайте руководству! Я полежу тут три недели, и мне станет лучше, я чувствую! Клянусь Всевышним, я смогу работать! Только не сообщайте никому! Я поделюсь с вами нормой, скажите, сколько и как нужно отдать?

– Я… – Ингеборга ошарашенно запнулась. – Не надо ничего отдавать… Я укажу в отчете, что после лечения вас обоих нужно временно перевести на работу вне поверхности… Не навсегда. Пусть найдут вам какое-нибудь занятие внутри бункера настолько, насколько получится.

– Спасибо, доктор! – Первый рабочий принялся осыпать ее благодарностями. – Пусть Аллах будет всегда милостив к вам!

В это время второй рабочий с подозрением оглядывал спящих в стационаре пациентов, пытаясь понять, не подслушивает ли кто ведущийся разговор. О чувствительности датчиков системы прослушки они явно не знали, и Ингеборга понадеялась на то, что этот разговор не дойдет до ушей администрации. В конце концов, никто не сидит и не слушает двадцать четыре на семь все разговоры, которые ведут в бункере четыре тысячи человек. Записи проходят через программный фильтр, настроенный на ключевые слова и фразы, а сейчас ничего такого вроде бы сказано не было.