Открытие. Новейшие достижения в иммунотерапии для борьбы с новообразованиями и другими серьезными заболеваниями - читать онлайн книгу. Автор: Чарльз Грабер cтр.№ 37

Cтраница 37

Но в клинике Джедд Волчок видел совсем другое. Хотя снимки показывали, что некоторым пациентам хуже, они при этом сообщали, что чувствуют себя лучше. У некоторых опухоли увеличивались. У других в одном месте опухоль буквально растворялась, а в другом появлялась новая.

Иммунотерапия рака живет на пересечении двух живых систем: опухоли и иммунной системы. Ученые давно знают, что аутоиммунные заболевания, например болезнь Крона, прогрессируют нелинейно. Снимки и анализы напоминают репортажи о развивающихся с переменным успехом боевых действиях между двумя жизненными силами – организма, сражающегося с самим собой. У результатов антител к CTLA-4 тоже были «приливы» и «отливы». Возможно, предположили исследователи, они видят иммунную реакцию, а не реакцию опухоли. CTLA-4 заставляет иммунную систему реагировать на рак точно так же, как на любую другую инфекцию: волнами повышения температуры и воспаления. То была атака, периодически прерываемая проверками на безопасность: вы уверены?

Результаты испытаний показали, что лишь у 5,8 % пациентов опухоль не прогрессировала. Подобные результаты говорят, что подобную терапию и пробовать не стоит, даже если ее и одобрят.

– В общем, FDA нам сказали: «Уходите, нам это не надо», – говорит Хоос. С точки зрения данных новое чудо-лекарство Джима Эллисона было ничем не лучше «Токсинов Коули». А во многих отношениях – даже сильно хуже.

Большинство фармацевтических компаний работают сразу над большим количеством потенциальных лекарств, надеясь, что хотя бы одно из них окажется успешным и окупит расходы на все остальные. Не обязательно каждый раз попадать идеально: достаточно просто добиваться успеха чаще, чем ошибаться. При такой бизнес-модели отказ от антител к CTLA-4 – просто цена, которую приходится платить, чтобы оставаться в бизнесе.

В это же самое время швейцарский фармацевтический гигант Pfizer тоже тестировал антитело к CTLA-4. Хоос считал, что два антитела одинаковы с точки зрения биологического механизма и отличаются только дозировками в применении и тем, кто владеет данными. Два испытания начались практически в одно и то же время, и первые показания тоже вышли почти одинаковыми.

Pfizer, увидев статистику, закрыли исследование. Хоос же был твердо намерен продолжать. BMS вложили в испытания много денег. Научная основа и логика тоже есть. Безупречные данные доказывают, что иммунотерапия может работать против рака.

– Когда происходит что-то новое, нужно бороться со старыми привычками и старым мышлением, – говорит Хоос. – и для многих это оказалось довольно тяжело.

Аксель Хоос снял телефонную трубку и позвонил Волчку. Тот был одним из талантливейших молодых онкологов-иммунотерапевтов, и в эти исследования он вложил сердце и душу. Они все вложили. Хоос хотел, чтобы они знали: он поговорил с комитетом. «Мы не собираемся отказаться от программы из-за этих испытаний второй стадии, – обещал он. – Мы это просто так не отпустим».

Хоос собирался сражаться и хотел точно увериться, что Волчок и другие исследования готовы к нему присоединиться.

– Этот звонок был очень важен для нас, – рассказывает Волчок. – Потому что в клинике мы видели весьма необычные вещи⁵⁸. В данных прятались просто чудесные истории.

Одна из этих чудесных историй в лаборатории Волчка принадлежала Шарон Белвин, другая – мистеру Гомеру⁵⁹.

Визит Шарон Белвин на клинические испытания MDX-010, проводимые Волчком, был не первым ее появлением в Мемориальном центре Слоуна-Кеттеринга. Она уже проходила там несколько видов противораковой терапии, включая химиотерапию и интерлейкин-2. Некоторые из них давали временный успех, но все в конечном итоге провалились, и, хотя ей было всего двадцать четыре года, по оценкам Волчка жить ей оставалось несколько недель. Но после третьего курса лечения она смогла избавиться от инвалидного кресла и даже чувствовала себя достаточно хорошо, чтобы самостоятельно гулять с собакой. Она выглядела заметно лучше – из-под измученной серой оболочки снова виднелась светловолосая красавица-спортсменка. Лекарство, похоже, помогало ей⁶⁰, и не ей одной.

У 50-летнего мистера Гомера была диагностирована меланома четвертой стадии, давшая метастазы в почку, печень и лимфатические узлы. На снимках она (почка) выглядела плохо, а через двенадцать недель лечения антителом к CTLA-4 – еще хуже. Анализы крови показывали, что количество лимфоцитов резко выросло. Это означало, что T-лимфоциты больше ничего не сдерживает, и они нападают на опухоль, – и после двенадцати недель он сообщил, что чувствует себя лучше. Но были и более важные факторы – увеличилось число метастазов в печени, а опухоль в почке стала заметно больше.

Главной мерой всему были числа. Но прежде всего совершить прорыв помогли рассказы.

– Это отрасль, фундамент которой построен на единичных рассказах, – говорит Волчок. Обычно ученые отмахиваются от рассказов. «Множественное число от слова рассказ — не данные», – говорят они.

– Но иногда единичные рассказы бывают очень важны, – объясняет Волчок. Особенно они важны, когда наблюдаемый биологический механизм не полностью понятен.

Что-то важное происходило с этим новым иммунотерапевтическим средством от рака, которое в конечном итоге получило название ипилимумаб (сокращенно «Ипи»). Оно работало не одинаково для всех пациентов, для некоторых не работало вообще, но действие было реальным. У нескольких пациентов опухоли уменьшались, у других – увеличивались, у третьих происходило и то и другое.

– В наше исследование записались пациенты, которые были настолько близко к смерти, что их уже отправили в хоспис, – объясняет Волчок. Они прошли исследование, почувствовали себя лучше, но вот анализы и снимки выглядели хуже. В конце концов их отправили вместо хосписа домой – они стали негативными данными в статистических таблицах исследований.

– Те же самые пациенты звонили нам через шесть месяцев: «О, привет, а мы живые!» – говорит Волчок. – И их рак отступил. Снимки доказали это⁶¹.

Причем о подобных случаях сообщала не только его команда.

Хоос работал в центре обработки информации для исследований. Он получал цифры, поступавшие с испытаний по всему миру, и клиницисты сообщали о таких же смешанных результатах, как и Волчок.

– Мы видели некоторые клинические наблюдения, которые на первый взгляд противоречили интуиции, – вспоминает Хоос. – Пациенты говорили, что чувствуют себя намного лучше, хотя на КТ все выглядело намного хуже. Все потому, что иммунная система отправила армию клеток на борьбу с опухолью, из-за чего на компьютерной томографии она выглядела больше.