Фрейд и Льюис. Дебаты о Боге - читать онлайн книгу. Автор: Арман Николи cтр.№ 60

Жизнь всегда включает в себя боль. От того, что мы с ней делаем, зависит качество нашей жизни. Если мы вместе с Льюисом верим во Всевышнего, который любит нас и в конечном итоге управляет нашей судьбой, мы можем переносить боль с терпением и надеждой. Но если мы держимся за материализм, нам остается только внять призыву Фрейда и покорно терпеть страдания. Фрейд говорил: «Если верующему в конечном итоге приходится ссылаться на “непостижимые решения” Божьи, он тем самым признает, что в страданиях ему доступны только одно последнее утешение и один источник удовлетворения – безусловное подчинение. А если он к этому готов, зачем ему было проделывать столь долгий путь?» ^[498].

Вскоре после нашего прибытия на землю мы начинаем осознавать самый важный факт бытия – наша земная жизнь не будет слишком долгой. Человеку в среднем отпущено менее 30 тысяч дней. Треть этого времени уходит на сон, так что остается меньше чем 20 тысяч. Как бы мы ни пытались, нам не удается забыть о смерти. Нам о ней все время что-то напоминает: одноклассники не возвращаются в школу с каникул; в прекрасный весенний день мы едем на работу – и вдруг видим машины с зажженными фарами и с катафалком во главе; что ни газета, в ней непременно полно некрологов…

Хотя Псалмопевец призывает нас помнить, сколько нам отпущено дней жизни, и осознавать, что этот мир – не наш дом, такая мудрость причиняет нам сильную боль. Невероятная краткость человеческой жизни противоречит присущему нам стремлению к постоянству и боязни разлучиться с любимыми, а этот страх преследует нас с младенчества до седин.

И как нам жить с этой «мучительной загадкой смерти», как называл ее Фрейд? Сократ говорил: «Истинный философ всегда занят смертью и умиранием». Многие великие писатели уделяли внимание этой теме – в их числе Фрейд и Льюис. В их текстах нам особенно важны некоторые детали. То, как они реагировали на смерть друзей и близких и как каждый из них относился к собственной смерти, поможет нам понять, каким образом они пытаются объяснить эту «мучительную загадку». Фрейд приводил слова Шопенгауэра, считавшего, что «проблема смерти – начало любой философии». И действительно, эта сакральная тема повлияла на выбор жизненной философии как Фрейда, так и Льюиса ^[499].

В «Толковании сновидений» Фрейд говорит, что задумывался о смерти еще в раннем детстве. Когда ему было два года, умер его младший брат Юлий. Фрейд уверял, что в процессе самоанализа мог вспомнить о своей реакции на это событие. Он завидовал младенцу, а потому чувствовал себя виноватым. «Я встретил брата, родившегося на год позже меня (он умер через несколько месяцев после рождения), враждебно и испытывал настоящую детскую ревность, его смерть заронила в меня семена угрызений совести» ^[500].

Фрейд также вспоминал разговор с матерью, которая сказала ему: «Все мы созданы из земли и в землю возвратимся». Мальчик выразил сомнения в правоте этого суждения. Тогда мать представила ему «доказательство». «Мать начала тереть ладонь об ладонь – как если бы делала клецки, только между ладонями не было теста, – и показала мне темные чешуйки кожи, возникшие от трения: это доказывало, что мы сделаны из земли. Мое изумление при виде этого было безграничным, и я смирился с мыслью, формулировку которой услышал позже: Du bist der Natur einen Tod schuldig (Природе ты обязан смертью)» ^[501].

В одном письме от 1914 года Фрейд рассуждает о войне, опираясь на опыт работы с пациентами. «Психоанализ показывает, что примитивные варварские разрушительные влечения у человека не исчезают, но сохраняются, хотя и вытеснены из сознания». Эти импульсы «ждут возможности» выйти наружу, а война им такую возможность предоставляет, и потому войны возникают снова и снова. Человечество стало более образованным, но знания приводят лишь к тому, что войны случаются чаще и становятся более разрушительными. Это объясняется тем, «что наш разум хрупок и несамостоятелен, так что он становится игрушкой наших влечений и чувств» ^[502].

Война показывает, что наши глубинные влечения остаются такими же, какими были у наших примитивных предков, и под слоем современной вежливости таятся варварство и грубость. Войны демонстрируют, что «нашему бессознательному недоступна мысль о смерти, мы готовы убивать чужаков и испытываем противоречивые чувства к тем, кого любим, а потому во всем остаемся дикарями» ^[503].

В 1914 году, в статье под названием «Размышления о войне и смерти», Фрейд делится одним любопытным наблюдением: наше бессознательное не осознает смерти. Наша психика устроена так, что мы нацелены на вечное бытие. «Наше бессознательное, – пишет Фрейд, – не верит в нашу смерть; оно ведет себя так, словно мы бессмертны» ^[504]. Мы не способны «представить нашу смерть, а когда пытаемся это сделать, все равно остаемся по сути дела зрителями. И потому ни один человек не верит в то, что он умрет» ^[505]. Фрейд не пытается истолковать этот шокирующий вывод с философской точки зрения. Вероятно, Льюис мог бы сказать, что наш ум отвергает мысль о смерти по той причине, что смерть не входила в изначальный «замысел о творении».

В конце статьи о войне и смерти родоначальник современного психоанализа приходит к любопытному заключению: «Если хотите вынести жизнь, готовьтесь к смерти». Фрейд понимал то, что давно знали многие психиатры: для полноты жизни нам необходимо решить проблему смерти. Если она не решена, человек тратит слишком много сил на то, чтобы отрицать смерть, или же мысль о ней становится навязчивой. Несложно понять, как справлялся с этой проблемой сам Фрейд. Смерть стала его навязчивой и пугающей идеей. Он окутал ее суевериями и постоянно думал о своей кончине. Его врач говорил, что мысли Фрейда о смерти были «суеверными и навязчивыми».

В тридцать восемь Фрейд писал, что ему «предстоит испытывать разные недомогания на протяжении четырех-пяти или восьми лет, когда будут чередоваться периоды хорошего и плохого самочувствия, а затем, в промежутке от сорока до пятидесяти лет, молниеносно скончаться от разрыва сердца; хорошо, если это не произойдет сразу после сорока» ^[506].