В.И. Ленин. Полная биография - читать онлайн книгу. Автор: Владлен Логинов cтр.№ 178

Со «спешным» обычно приходил Рахья. Он уносил записки Владимира Ильича Крупской и Жене Егоровой для Выборгского райкома и ПК, приносил ответы, а также газеты, которые не смогла купить Фофанова. И его Ленин расспрашивал о разговорах в трамваях и на улицах, о настроениях на том или ином заводе, о том, что предлагают рабочие. Ответы Рахьи были порой своеобразны: на вопрос, надо ли брать власть, он как-то сказал – надо «потому, что настроение такое. В июле нас били, я в синяках ходил, а сейчас, извиняюсь, не смеешь бить… И другие рабочие так думают». Эйно отметил, что ответом его Ильич «очень был доволен»¹²⁸⁴.

Рахья приносил известия и о том, что происходит в Петербургском комитете, которые получал от брата Ивана, являвшегося членом ПК. Из воспоминаний Лациса 1918 года известно, что отношения между ЦК и ПК все более обострялись. Как указывалось выше, письма Ленина о восстании были питерцам известны. Но было известно и то, что ЦК, «не разделяя его взглядов, молчал и бездействовал… Это было, – пишет Мартын Иванович, – уже непростительно»¹²⁸⁵. И 1 октября, выполняя свое обещание апеллировать к массам, Владимир Ильич обращается с письмом «в ЦК, МК, ПК и членам Советов Питера и Москвы» (в первом издании Сочинений В.И. Ленина 1921 года оно публиковалось как письмо, адресованное только ПК и МК).

Задачи партии, пишет Ленин, определяются не чьими-то желаниями, а всем ходом событий. Репрессии против крестьянского движения. Обострение ситуации на фронте. Рост симпатий к большевикам в войсках. Конфликт правительства с флотом и армией в Финляндии, с железнодорожниками и почтовиками России. Очередной перенос съезда Советов ЦИКом с 20-го на двадцатые числа октября. Все это говорит о том, что «промедление становится положительно преступлением… Большевики не вправе ждать съезда Советов, они должны взять власть тотчас». Этим можно предотвратить сговор держав, которые «против нас объединятся». Этим можно спасти «и русскую революцию (иначе волна настоящей анархии может стать сильнее, чем мы), и жизнь сотням тысяч людей на войне».

Особенность ситуации состоит в том, что «очень может быть, что именно теперь можно взять власть без восстания: например, если бы Московский Совет сразу тотчас взял власть и объявил себя (вместе с Питерским Советом) правительством». Взяв власть, Москва сразу получит «гигантскую базу и силу, агитируя перед всей Россией, ставя вопрос так: мир мы предложим завтра, если бонапартист Керенский сдастся (а если не сдастся, то мы его свергнем). Землю крестьянам тотчас… Если Москва “начнет” бескровно, ее поддержат наверняка… Питерский Совет может выжидать, агитируя за московское советское правительство». Однако «если нельзя взять власти без восстания, – заключает Ленин, – надо идти на восстание тотчас… Победа обеспечена, и на девять десятых шансы, что бескровно»¹²⁸⁶.

Ленин пишет «Тезисы для доклада на конференции 8 октября Петербургской организации, а равно для резолюции и для наказа выбранным на партийный съезд». «Объективное положение таково, – констатирует он, – что в стране, несомненно, нарастает революция…» Между тем, «к сожалению, в верхах партии заметны шатания, как бы “боязнь” борьбы за власть, склонность подменить эту борьбу резолюциями, протестами и съездами».

Необходимо понять: дальнейшее мирное сожительство Советов и Временного правительства невозможно. Вопрос стоит так: либо Советы будут оттеснены и революционная волна перехлестнет через них, либо они станут органами революционной власти. «Вне этой задачи Советы пустая игрушка, неминуемо приводящая к апатии, равнодушию, разочарованию масс, коим вполне законно опротивели повторения без конца резолюций и протестов».

Партия сделала явную ошибку, участвуя в «подтасованном для обмана народа» Предпарламенте или, как стали его называть после включения более полутораста представителей буржуазных партий и организаций – «Совете республики». Теперь, пишет Ленин, партия совершает новую ошибку, связывая переход власти к Советам с созывом II съезда Советов. Это лишь сбивает «с толку массы иллюзией, будто “резолюцией” съезда Советов можно решить вопрос, который способен решить только восставший пролетариат своей силой».

И наконец, выполняя свое обещание апеллировать непосредственно к массам, Владимир Ильич пишет листовку-обращение «К рабочим, крестьянам и солдатам». 30 сентября эсеровское «Дело народа», исходя из того что Керенский никогда и «ни в коем случае не подчинится» Советам, призвало своих читателей проявить выдержку и «претерпеть» и войну, и все невзгоды и лишения.

«Товарищи! – пишет Ленин в обращении. – Посмотрите кругом себя, чтó делается в деревне, чтó делается в армии, и вы увидите, что крестьяне и солдаты терпеть дольше не могут… Нет, ни одного дня народ не согласен терпеть больше оттяжек! Ни одного дня нельзя терпеть, чтобы усмиряли военной силой крестьян, чтобы гибли тысячи и тысячи на войне… Долой правительство Керенского… Вся власть Советам рабочих и солдатских депутатов!»¹²⁸⁷

Данных о том, что эту листовку распространили, нет. Но вот письмо в ЦК, ПК и МК дошло до адресатов. «…В один прекрасный день, – пишет Лацис, – мы получаем от Ильича письмо, в котором он, уже помимо ЦК, обращается непосредственно к ПК… Нас взорвало. Сейчас же было созвано собрание ПК и ответственных работников. Отсюда началось. Решено было выделить несколько лиц для подготовительной работы. Поручили это Исполнительному комитету ПК. ИК выделил Фенигштейна, Москвина и меня. Мы сейчас же наметили себе работу: учет войсковых сил, их размещение, обследование контрреволюционных гнезд, подготовка районов. Для последней цели создавали узкие товарищеские группы из старых нелегальных деятелей. Эти группы обыкновенно представляли собой Исполнительные комитеты районных комитетов. Такие же группы создавались и при районных Советах… В первое время все это делалось втайне от ЦК»¹²⁸⁸.

Письмо Ленина получили и члены Московского областного бюро. От имени бюро на заседании ЦК 3 октября Георгий Ломов заявил, что «выжидательное положение», которое занял ЦК, не соответствует «крайне напряженным» настроениям. Массы требуют не разговоров, а «конкретных мероприятий» по переходу власти к Советам. Судя по всему, именно в этой связи и встал вопрос о Ленине. Его заявление о выходе из ЦК, видимо, воспринималось как результат недостаточной информированности. Поэтому тут же было «принято решение предложить Ильичу перебраться в Питер, чтобы была возможной постоянная и тесная связь»¹²⁸⁹.

Вероятно, в этот или на следующий день, 4 октября, Свердлов вызывает Шотмана и просит его отправиться в Выборг к Ленину и организовать его переезд. Однако на Финляндском вокзале Александр Васильевич случайно встретился с «Эйно Рахья, который, – как пишет Шотман, – хитро улыбаясь, сообщил мне, что нет смысла ехать в Выборг, так как Владимир Ильич переехал в Петроград. Затем он с виноватым видом покаялся, что привез его в Питер без ведома ЦК и теперь боится, что ему за это попадет. Я его, конечно, основательно выругал, сказал, что попадет ему от ЦК, как полагается, пошел в ЦК и рассказал покойному Я.М. Свердлову об этой “неприятной” истории. После продолжительной с ним беседы решили: “так оставить”».

Крупская рассказала эту историю короче: «Финские товарищи перевезли его [Ленина] в Петроград. Сейчас же кое-кто из товарищей начал ворчать: “Без разрешения приехал”; но не такое время было, чтобы ворчать». Заметьте: сомнений в том, что Владимир Ильич приехал до «разрешения», у Надежды Константиновны не было. Зиновьев еще более определен. «Почти всем нам казалось, – писал он в 1918 году, – что еще рано… Тогда Ленин, недолго думая, бросает свое убежище и “самочинно”, не считаясь с опасениями друзей, переезжает из Финляндии в Питер, чтобы проповедовать немедленное восстание»¹²⁹⁰.