После потопа - читать онлайн книгу. Автор: Кассандра Монтег cтр.№ 64

– Переживать горе – все равно что подниматься по лестнице и глядеть вниз, – сказала она. – Ты никогда не забудешь, где была, но останавливаться нельзя: надо переходить со ступеньки на ступеньку, выше и выше. То, что ты пережила, отступает, удаляется, но оно по-прежнему с тобой. Но у тебя только один путь – вверх. Вроде не хочешь никуда карабкаться, а приходится. И тяжесть в груди никуда не исчезает, но каким-то образом ты продолжаешь дышать – даже разреженным воздухом на высоте. Будто отращиваешь третье легкое. Думаешь, что просто сломалась, и только потом понимаешь, что еще и выросла.

Я вылезла через люк на палубу и заметила Дэниела и Перл. Они сидели друг против друга у правого борта, рядом с планширом. Оба склонились над листом бумаги, лежавшим между ними.

На солнце волосы Перл пылали, как огонь, а на ветру они напоминали дрожащее пламя свечи. Дэниел провел по бумаге пальцем. Перл подалась вперед и вслед за ним тоже прочертила какую-то линию.

Я подошла ближе – так, чтобы слышать, о чем они говорят, – но притворилась, что разглядываю трещину в планшире.

Дэниел объяснял:

– Секстантом измеряют высоту солнца над горизонтом.

– Скукота, – буркнула Перл.

– Учись читать карты и рассчитывать расстояния. Пригодится, – возразил Дэниел.

– Зачем?

– Сможешь плыть, куда захочешь.

Слушая, как они разговаривают, представила, что Перл уплывает одна. Ее маленькое загорелое тело превратилось в точку на горизонте. Вот она стоит на палубе нового корабля и плывет к цели, о которой я могу только гадать. В Перл столько же свежести и новизны, как и в этом мире после потопа – мне его так до конца и не изведать.

Дэниел краем глаза заметил меня и, поднявшись, подошел ближе.

– Решил, ей будет полезно потренироваться, – с некоторой опаской пояснил он. – Надеюсь, не возражаешь?

– Я хочу, чтобы Перл училась, – сухо ответила я.

По вечерам учу ее читать по книгам Абрана. Больше всех ей нравится «Книга джунглей».

Перл сидела, склонившись над картой и поворачивая полукружье секстанта. Записала число на листе бумаги, лежавшем возле колена. Опять наклонилась над картой и продолжила измерения.

Мы с Дэниелом наблюдали за ней. Ее спину озарял солнечный свет. Загорелая кожа отливала бронзой. Лицо сосредоточенно, нахмурено. Ветер приподнимал край карты, и Перл с раздражением его приглаживала. В такие моменты, когда Перл поглощена каким-то делом, мне кажется, что я едва ее знаю. Меня это одновременно и радует, и заставляет грустить.

Я вспоминала, как она появилась на свет. Даже тогда Перл казалась мне незнакомкой. Еще до родов я боялась, что потеряю эту незнакомку. И то, что до сих пор не потеряла, – это единственное, что меня поддерживает. Так я повторяла себе. Слова Марджан про лестницу хороши. Хочется им верить, но боюсь, они не имеют ничего общего с реальностью. Слишком тяжелая потеря просто задует пламя в моей душе. А если тебя сломали, из тебя уже ничего не вырастет.

Дэниел стоял так близко, что я чуяла его знакомый запах: дым от костра и какой-то темный цветок, растущий на древесных корнях. Аромат осеннего леса. Издалека донеслись крики чаек.

– Пора рыбу ловить, – сказала я, но не двинулась с места.

Чайки кричали все громче и громче. Я окинула взглядом море. Стая птиц ныряла в воду к востоку от нас и выныривала с рыбой, бившейся в клювах. Мои пальцы стиснули край планшира. Всего полчаса назад я рыбачила на этом самом месте, но ничего не поймала.

– Отдохни хоть минутку, – предложил Дэниел.

Мне по-прежнему было трудно примирить две стороны Дэниела: то, что он совершил, и то, каким я его считала. Так же у меня было и с Джейкобом. Я силилась понять, как мужчина, ставший моим мужем, и мужчина, причинивший мне больше горя, чем потоп, может быть одним и тем же человеком. Я часами размышляла над этой проблемой. Копалась в воспоминаниях, искала знаки. Теперь во многих его словах и поступках мне виделось двойное дно, однако некоторые воспоминания не поддавались очернению. В них жил мужчина, которого я любила и который, как мне казалось, любил меня.

Помню, когда Роу была совсем маленькой, однажды я проснулась и увидела, что Джейкоб принес мне завтрак в постель. Он поцеловал меня в лоб, убрал прядь волос мне за ухо и поставил мне на колени поднос с яичницей, клубникой и тостами.

– С чего это вдруг? – спросила я.

– Просто для тебя. Ты так тяжко трудишься. Я ведь понимаю, как мне повезло, что ты со мной, – ответил Джейкоб.

В солнечном свете, падавшем в окно, его рыжие волосы казались еще ярче, а светлая кожа становилась совсем прозрачной, почти фарфоровой. Я погладила его по щеке и тихо сказала:

– Спасибо.

– Схожу за кофе. Он почти готов, – произнес Джейкоб.

Встал и вышел.

Снизу донесся аромат кофе. Я лежала и слушала, как Джейкоб возится в кухне. Меня окутало приятное тепло, я вальяжно потянулась. Скоро проснется Роу. Ее плач, похожий на кошачье мяуканье, разнесется по всему дому ровно через полчаса – словно по будильнику. Все идет заведенным порядком. Ни дать ни взять приятный глазу, гармоничный натюрморт: все на своих местах.

Поначалу Джейкоб просто оторваться от меня не мог, будто я – невиданное создание, каких он раньше не встречал. Моя угрюмость казалась ему загадочностью, цинизм принимал за признак ума. Я вышла замуж за Джейкоба, потому что думала: я так сильно его притягиваю, что он меня никогда не бросит. Не придется снова переживать те моменты, когда я сидела на крыльце и ждала, что мама придет домой.

Как же я тогда ошибалась! Но разве все от начала до конца было фальшью? Неужели я должна перечеркнуть те прекрасные минуты, когда полностью доверяла Джейкобу? Как мог тот мужчина, который принес мне завтрак в постель, потом предать меня?

Джейкоб работал плотником, как и дед, поэтому я неосознанно ожидала, что и в остальном он будет похож на деда. Надежный, терпеливый, спокойный, всегда поможет и поддержит. В таком человеке я нуждалась. Только на такого могла положиться.

– Мам, смотри! – вскрикнула Перл. – Моя птичка!

Дочка радостно закружилась по палубе и указала на птицу, парившую над нами. Она была меньше остальных чаек, да и цветом темнее. Эта чайка не кричала, как другие. Она описала круг вокруг нашей грот-мачты и полетела вровень с кораблем.

– Это птичка, которую я поймала! – объявила Перл, подбежав ко мне и дернув меня за руку.

Я прищурилась и поглядела вверх:

– Вряд ли, милая.

– Нет, это точно она, – нетерпеливо отмахнулась Перл.

Дочка опять закружилась по палубе, широко раскинув руки, а над ней парила птица. Перл все кружилась и кружилась. Ее разметавшиеся волосы напоминали языки пламени: ни дать ни взять лесной пожар.

Глядя на Перл, Дэниел улыбнулся. Потом сказал мне: