Каталонская компания - читать онлайн книгу. Автор: Александр Чернобровкин cтр.№ 22

Город Кизик располагался километрах в пяти от Артак. Ров, защищавший его, был шириной метров семь и в хорошем состоянии. Прорыт не вокруг города, а через перешеек севернее и южнее его. С востока и запада Кизик прикрывало море. Каменные стены пятиметровой высоты, если и пострадали во время штурма города турками, сразу были восстановлены. Сложены из светло-коричневых, обтесанных, примерно одного размера блоков ракушечника, больших глыб мрамора разной величины и разных оттенков светло-желтого цвета и коричневых кирпичей. На стенах стояли воины, дымили костры. Мост через северный ров был убран. Северные ворота закрыты. Они были высотой метра три и шириной не больше двух и защищались одной прямоугольной башней, расположенной восточней. Вторая башня была на северо-западном углу города. Северо-восточный угол, расположенный на самом берегу моря, решил не усиливать. Наверное, потому, что город занимал не весь перешеек, а восточную половину и только часть западной. В тех местах, где ров впадал в море, его можно было объехать по мелководью. Что мы и сделали на западе, подальше от стен. Западную куртину, довольно длинную, защищали всего две угловые башни. На южной городской стене к двум угловым башням добавлялась сдвоенная надвратная. В паре километрах южнее города находилась каменная стена, пересекающая весь перешеек, с восемью башнями и широкими воротами. Она была в приличном состоянии, но никем не охранялась.

Рожер де Флор оставил там три тысячи пехотинцев, сотню рыцарей и пару сотен альмогаваров, а с остальными воинами расположился севернее города. Ему поставили шатер на холме метрах в семистах от города. Рядом с командиром разместилась и большая часть рыцарей. Пехотинцы растянулись параллельно северному рву, на удалении метров триста от него. Легкие турецкие стрелы долетали туда, но на излете, особого вреда не причиняли. Каталонцы не собирались строить укрепленный лагерь. Были уверены, что город захватят за несколько дней и что турки не решатся на вылазки. Как я понял из рассказов Роже, только нескольким старым бойцам из всей Каталонской компании доводилось осаждать города. К подобным мероприятиям, долгим и нудным, наемники относились без энтузиазма. Обычно им обещали заплатить только после захвата города, если такое случится, и во время осады кормили впроголодь, поэтому каталонцы предпочитали маневренную войну.

Я разбил лагерь для своего отряда возле восточного берега, у подножия холма, покрытого труднопроходимым маквисом. Со стороны холма на нас точно никто не нападет. Со стороны моря такое возможно, но маловероятно. Мои лучники съездили к небольшому лесочку, растущего на склоне невысоких гор, занимающих середину острова. Вернулись с тонкими стволами деревьев, из которых соорудили навес, накрыв сверху кустарником и травой. Под навесом помещались все наши и еще оставалось достаточно места для Роже и Лукреции, которая должна прибыть через два-три дня. Лошадей погнали пастись на скошенное поле, кажется, пшеничное. Лучники где-то успели прихватить козу с длинными ушами и серой шерстью. Сейчас свежевали ее, готовясь сварить в двух котлах над кострами. Я полулежал под навесом на попоне, постеленной на охапку сена, собранного оруженосцем, и смотрел, как Аклан раздувает огонь. Сырая трава чадила, не хотела разгораться. Аклан вытирал выступившие от дыма слезы и опять дул, пока не появились тонкие желтовато-красные язычки пламени. Он улыбнулся мне, показав лишенные эмали, посеревшие зубы. Восемь унций золота, полученные по мнению конного лучника ни за что, делали меня самым важным для Аклана человеком на земле. Таких денег плюс то, что получил от купца Фоки и за службу на галере, хватит на земельный надел и пару волов или хороший дом в пригороде и несколько коров, благодаря которым можно содержать семью. Если так и дальше пойдет, вернется домой состоятельным человеком и больше не будет шляться по миру с купеческими караванами.

Из города выехали три всадника-парламентера. У всех троих арабские скакуны гнедой масти. Мне не помешал бы один из этих жеребцов. Средний парламентер держит флаг, красный, а не белый. Белый цвет пока не стал международным символом перемирия. И полумесяца на флаге нет. Я пока ни разу не видел изображение полумесяца у мусульман. То ли мне не везет, то ли они еще не доросли до этого символа. Парламентеры остановились на краю рва, ожидая, когда подъедут представители другой стороны. Рожер де Флор не счел нужным лично вести переговоры. Ко рву поехал ромейский чиновник, сопровождавший нас, и два рыцаря из ближнего круга командира. Рыцари вряд ли знают турецкий язык, так что не поймут, о чем при них говорят. Будут играть роль громоздкой и дорогой мебели. Состав делегации навел меня на мысль, что туркам предложат условия, на которые невозможно согласиться. Рожеру де Флору нужна не просто победа, а впечатляющая. О чем я и сказал Рожеру де Слору, который расположился рядом со мной, вернувшись из стана командира Каталонской компании.

— По мне тоже лучше захватить город и всё, что в нем есть, — сказал руссильонец.

— Уверен, что у тебя будет такая возможность, — сказал я.

— Рожер сказал, что завтра подвезут осадные орудия и специалистов по осадным работам, — сообщил он.

Обменявшись несколькими фразами, делегации разъехались в разные стороны. Второго раунда переговоров не было.

Ночь и почти весь следующий день мы бездельничали. Кое-кто из пехотинцев ходил дразнить турок. Показывали им разные жесты и кричали всякие неприличные слова, которым их научил я, а меня когда-то в будущем в турецкой тюрьме. Как бы со временем не менялся язык, ругательств перемены коснутся в самую последнюю очередь, если вообще коснутся. Турки в ответ постреливали из луков, ранив парочку недостаточно увертливых. Вечером прибыли суда с осадными орудиями и частью обоза. На одной из галер приплыла Лукреция с телегой, в которой лежали наши вещи, в том числе и одеяла. Я пожалел, что не взял их с собой. Ночи оказались холоднее, чем предполагал. Может быть, из-за ветра и сырости.

— А где добыча? — первым делом спросила Лукреция.

— Какая добыча?! — возмутился Роже.

— Весь Константинополь только и говорит о богатой добыче, которую вы захватили, — сообщила она.

Наверное, константинопольцев навели на такую мысль турецкие женщины и дети, которые были захвачены нами в первый день и отправлены на продажу в столицу. Для небольшого отряда это, конечно, солидная добыча, а вот на всю нашу компанию маловато. Тем более, что треть заберет император, а вторую треть получат Рожер де Флор и «другие командиры». Я сейчас понял, как обидно было моим дружинникам отдавать мне большую часть добычи. Изменение социального статуса — это как перемещение в зазеркалье: всё оказывается с другой стороны.

Я стою у требюшета, наблюдаю, как в кожаный мешок пращи два ромейских солдата укладывают камень весом килограмм сорок. Это светло-коричневый ноздреватый ракушечник. Его добывают в горах неподалеку и подвозят к нам на арбах. Рядом с требюшетом лежат горкой еще десяток таких. Не думаю, что все они пригодятся нам. Стена между околоворотной башней и северо-восточным углом в одном месте разрушена почти до основания, а метрах в пятидесяти правее — наполовину. Сейчас мы произведем залп из двух требюшетов и пяти катапульт по сохранившемуся посередине отрезку стены, который держится на соплях. Я иду ко второму требюшету, в мешок которого пытаются втиснуть слишком большой камень. Сперва я списывал подобные действия ромейских солдат на неопытность или тупость, потом пришел к выводу, что это мелкий подленький саботаж. Они выполняют приказ своего бывшего командира, которого Роджер де Флор отправил в Константинополь.