Родитель «дубль три» - читать онлайн книгу. Автор: Комбат Найтов cтр.№ 14

– Да, вас вызывали. Одну минуту, я доложу.

Адъютант написал что-то на листочке и вошел в кабинет начальника, откуда доносился, даже через двойную дверь, зычный бас какого-то начальника. Он пробыл там минут пять, не меньше. Вернулся и кинулся что-то писать. Потом показал на дверь:

– Входите, товарищ майор, завещание можете положить вот сюда. – Чувство юмора его не покинуло даже в момент разноса.

Петр вошел в кабинет, где, видимо, давно и грозно пахло потом, расстрелом и трибуналом. Запаха крови, правда, не ощущалось. Доложился о прибытии и попросил разрешения обратиться к командиру ВМБ.

– Почему игнорируете распоряжения и приказы командующего фронтом, майор. Под трибунал захотелось? Вмиг устрою!

– Извините, товарищ генерал, а почему вы решили, что мой полк имеет к вашему фронту какое-либо отношение? Мой полк придан «Направлению», по распоряжению командующего направлением мы вам пересылаем разведданные. Этим наши взаимоотношения начинаются и заканчиваются, товарищ генерал-майор. Любые ваши распоряжения и приказы должны быть заверены нашим непосредственным руководством: начальником разведывательного отдела направления или командующим, маршалом Буденным. Ни одного такого распоряжения я не получал. Полк выполняет задачи, согласованные с руководством направления. Если у вас есть претензии, то, пожалуйста, обращайтесь к моему руководству. Вот мое предписание, такое же имеете и вы, оно выслано в ваш адрес. Это же относится и к двум полкам бомбардировщиков, которые начали передислокацию в Крымскую. Это – резерв командующего направлением, который вы использовать, без него, не можете.

Блеснуть четырьмя звездами на петлицах у генерала не получилось. Пришлось сесть в лужу. В армии принято единоначалие. Здесь прав не тот, кто прав, а у кого их больше. В кабинете присутствовало шесть человек, не считая хозяина кабинета, русоволосого пожилого капраза, с усталым и окаменевшим лицом. Петр позже узнал причину: его семья находилась в Севастополе. Здесь были: Козлов, какой-то дивизионный комиссар, видимо, Шаманин, командующие трех армий и контр-адмирал Горшков. Одного из командующих Петр знал, остальных – нет. Я знал еще одного, Батова, но не знал первого. Судя по всему, все ругались на Горшкова, который сослался на приказ Ставки и данные разведки. Именно поэтому он выдвинул накопленные плавсредства для погрузки, и от своего имени, через свой штаб, передал приказ наркомфлота начать операцию по высадке десанта.

Погода пока благоприятствовала десанту, правда, препятствовала действиям авиации, но как нашей, так и немецкой. Синоптики опять дают ухудшение на двое суток. Однако операция началась и ей сопутствует успех. Неожиданное решение Шпонека на отход сократило до 4 миль расстояние доставки войск на полуостров. Арьергарды противника уже сбиты с позиций, катера Азовской флотилии и привлеченные средства переправляют массу войск в Керчь. Освобождены Феодосия и сама Керчь. Через три часа начнет выгрузку 56-я танковая бригада в порту Феодосии. 24-й танковый полк уже переправился в Керчь и преследует противника. Никто еще не знал причин, вынудивших немецкого генерала принять такое решение. Это выяснилось чуть позже, когда начались бои с частями 46-й дивизии генерала Курта Химера. Они пошли в бой достаточно потрепанными штурмовкой и всего с одним носимым боекомплектом. Дивизионные склады немцев находились во Владиславовке и охранялись драпанувшими румынами, которых всего был один батальон. Ночной бой с русскими морскими пехотинцами не входил в «Каму с утра», не был освоен как прием, румыны предпочли драп. Тем более что моряки пришли не одни, они с собой отбитый бронепоезд привели. Которому немцы еще и заменили пулеметы на MG-34. А это уже не «Кама с утра», а групповуха жесткая. В общем, огромные склады и парковые артиллерийские дивизионы немцев достались морской пехоте, у которой остро не хватало тяжелого вооружения. А основной специальностью большинства командиров взводов, рот и батальонов в обеих бригадах числились БЧ-2 и 3, артиллерия и мины. Так что «Паки» и «Флаки» нашли новых заботливых хозяев, и заняли круговую оборону на реке Чурюк-Су и ручье Асан-Су. У немцев оставался единственный путь отхода: по Арабатской стрелке. Ак-Монай еще у них в руках. Наша оборона носит пока очаговый характер, освобождены: Карагез, Сеит-Эли, Кулеч-Мечеть, Сеит-Асан, Владиславовка, Корпечь, Кой-Асан. Идет бой за Дальние Камыши и высоту Тепе-Оба. Бригады переходят к обороне. Теперь им предстоит выдержать удар 46-й дивизии немцев. И продержаться минимум три-четыре часа, пока будет выгружаться и занимать позиции 157-я дивизия полковника Куропатенко, следующая во второй волне десанта.

Сейчас в Новороссийске «крымские фельдмаршалы» никак не могут решить вопрос: куда направить многострадальный бронепоезд. Хотят его к станции Ак-Монай двинуть и подставить под огонь 150-миллиметровок немецких. Пришлось вмешаться.

– Разрешите вопрос, товарищ генерал-майор?

– Ну, что тебе.

– Не тебе, а вам. Мы для чего пересылаем вам снимки? У Ак-Моная – усиленный батальон с восемью 150-мм орудиями в старой крепости, часть из которых может вести круговой огонь. Послать туда бронепоезд – означает угробить его. У него 85-мм, и перебить 150 он не в состоянии. Ак-Монаем займемся мы, а задача бронепоезда – Ислям-Терек. Только балластные платформы не отцепляйте. Пусть мины под ними рвутся. Немцы не случайно их прицепили спереди и сзади.

Петр вытащил из планшета снимки, которые, как выяснилось, командование фронтом еще не рассматривало, а командующие армиями о них и не знали. Их видел только Горшков, и то в Ростове. Пришлось на глазах у всех поднимать их карты и переносить со снимков сведения о противнике, включая текущие. Пошел третий час пребывания в Новороссийске. Связи нет, что делает полк – неизвестно. Есть только одно сообщение, что конвой дошел до Феодосии и выгрузка идет. Петр не выдержал и заявил, что больше времени у него нет. Козлов хотел возмутиться, но затем сказал, что всех их флот подставил, и будет нам всем на орехи. Бессмысленное совещание наконец прервали. В коридоре командарм-44 спросил Петра:

– Мы с вами ранее не встречались, майор?

– Встречались, «дядь Лешка», в Туркестане. Вы меня из школы частенько забирали.

– Петька!? Вот это да! А вырос-то как! А где Евгения Владимировна?

– Не знаю, нет писем. Была в ПВО Ленинграда, крайний раз виделись в сентябре. Два письма получил, а теперь молчит.

– Ее бы сюда, начштабом.

– Вы куда сейчас?

– В порт, иду с третьей волной.

– Вот что, товарищ генерал «Дядь Лешка», как там Чапаев в фильме говорил о месте командира в бою? Мы находимся в Красном Кургане, подъезжайте туда. Передадим новейшие данные и перебросим вас в Керчь. Аэродром в Бай-Буге уже наш, так что в войсках побываете. Сегодня зачистим аэродромы у Керчи. Через Керчь, и из нее, управлять войсками армии будет удобнее. Давайте не забывать, что у немцев агентуры здесь полно, и штабы соединений – любимая цель для люфтваффе. А в Керчи Аджимушкай есть, где штаб не разбомбить. Намек поняли?

– Чего уж не понять. Тебя подвезти или своя есть?