Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию #5 - читать онлайн книгу. Автор: Вадим Булаев cтр.№ 52

— Попробуем, — осторожно согласился Серёга, вальяжным жестом трогая бабочку.

— Сделаем, — поправила букинистка, фривольно подмигивая. — Машину отпусти. Я отказываюсь ехать на бюджетной колымаге. Желаю помпы, пафоса и преклонения. Я VIP заказала, скоро прибудет.

Пришлось топать на улицу, рассчитываться с таксистом.

Едва покрытый рекламой автомобиль отъехал, его место заняло роскошное, чёрное AUDI с роботоподобным водителем в костюме, заставившим инспектора почувствовать укол неполноценности. Дорого смотрелся дядька, богато. Без микроскопа видно — данная форма одежды его вторая кожа, не то что у прочих, напяливших пиджак со штанами по случаю и пребывающих от вынужденного официоза не в своей тарелке.

Лана, начхав на положенную мужскую помощь в надевании коротенькой норковой шубки, уже цокала набойками по брусчатке дворовой аллеи, зажав в ладони стильный клатч.

Открыв перед спутницей дверь в салон, Иванов подождал, пока она усядется и плюхнулся на мягкий диван немецкого автопрома с другой стороны.

Помимо роскоши, в салоне имелся ещё один значительный плюс — пассажирская часть оказалась отделена перегородкой от шофёра, так что говорить можно было не опасаясь.

Автомобиль тронулся в полном молчании. Похоже, адрес водителю дали заранее.

— По поводу обнаруженных записей, — посматривая в окно, вспомнила женщина о просьбе инспектора. — Как я и говорила — ничего интересного. Заметки немца-гувернёра бюргерского происхождения, приехавшего в Российскую Империю на заработки и пристроившегося воспитателем подрастающего поколения в семью богатого купца-промышленника. Мечтал юноша книгу о России написать, постоянно пометки делал для памяти. Последние упоминания в тексте об отъезде на родину. Получил жалованье, направился в губернию. Похоже, не доехал.

— Прибили по дороге?

— Наверняка. Деньги при нём имелись изрядные. Вполне можно допустить, что сопровождающие и грохнули. Польстились на разбойный заработок. Вы сколько нашли? Сто пятьдесят рублей?

— Именно.

— Он получил четыреста. Несколько строчек об этом написал. Планировал положить их в банк на время пути. Опасался окружающей действительности. И не без оснований.

Звучало, в общем-то, реалистично. Ограбить зажравшегося на господских харчах иностранца — вполне в духе озлобленных судьбой и вечным недоеданием крестьян. Много их по дорогам «шалило» в те времена.

— Дневники зачем спрятали?

— Из-за безграмотности. В глазах преступников они имели определённую ценность и рассматривались как заначка на будущее. Книги стоили дорого.

Почему Лана произнесла «преступники», а не «преступник», бывшему работнику полиции разжёвывать не пришлось. В корчаге оказалась малая часть из стандартного багажного набора тех давних лет, найденные деньги тоже более походят на долю от разбоя, чем на припрятанный запасец.

Кто знает, ямщик подключил дружков пощипать немчуру на глухой версте, или попутчики, отправившиеся по хозяйской необходимости в город, сговорились? А может, в засаду бывших, опьянённых свободой крепостных угодили? Правды не отыскать...

— Пусть его, — Сергею надоело бередить прошлое догадками. — На этом...

— Не всё, — женщина повернулась к спутнику. — Автор вам помог немножко. В начале мне удалось обнаружить описание одного светского раута в восточной Саксонии, куда его занесло перед отъездом к северным варварам. Событие, само по себе, рядовое для знати, но для гувернёра из семьи низкого происхождения — верх мечтаний. Вдохновлённый юноша чрезвычайно подробно описал всех увиденных лиц, вплоть до нюансов туалета и роста. Для него это было грандиозное событие... Среди прочих присутствующих мне удалось отыскать упоминание об одной баронессе из очень влиятельной фамилии. Портрета её, к твоему счастью, нет. Сгорел при пожаре лет этак... около ста. Но ныне здравствующая родня дамы к родовой памяти относится трепетно, их записи однозначно заинтересуют. Я им предложила приобрести.

— За сколько?

Меркантилизм Иванова понравился Лане, выразившись в покровительственном похлопывании по плечу.

— Люблю деловую хватку. Торги начну с шести тысяч евро. Надеюсь сговориться за четыре. С комиссионными, — дополнила она.

— Не дёшево? — услышанная цифра не казалась чем-то уж совсем запредельным.

— Не борзей, — отбрила букинистка. — Страсть по собиранию заметок о предках имеет свои пределы.

— Четыре так четыре, — кивнул инспектор, доставая смартфон из внутреннего кармана пиджака. Пощёлкал по клавиатуре. В клатче женщины пискнул сигнал входящего сообщения. — Я номер карты скинул. На неё деньги переведи, пожалуйста.

От том, что всю сумму он вознамерился отдать другу, парень умолчал. Антону нужнее.

— И ещё вопрос... — под тихий шелест дороги в салоне AUDI прозвучала трагедия упырицы Ленки, плавно переходя задуманную идею... — Можешь с вампиром познакомить?

— Я подумаю, — нейтрально ответила спутница, всем видом давая понять, что разговор о делах окончен.

Автомобиль выруливал на театральную площадь...

***

Прибывшие затмить всех и вся, Сергей и Лана, в ожидании первого звонка, чинно прогуливались под ручку по фойе, разглядывали, как обычно бывает в театрах, развешанные на стенах фотографии артистов, витрины с предметами одежды из сыгранных спектаклей и другие, выставленные специально для этого, экспонаты.

Они изредка, по настоянию женщины, раскланивались со знакомыми ей театралами. Спутница обменивалась малозначительными фразами, а Иванов, от нечего делать, присматривался к её собеседникам, выискивая в излишне радушных, надменных физиономиях признаки особой, склонной к обожанию Мельпомены интеллигенции, мысленно давая характеристики и клички. И не находил.

Вот «пиджак», вот «хохолок», эта дама — «шляпка», а этот пожилой мужик — «смокинг». Последний заинтересовал тем, что усердно надувал щёки, имитируя важность и являлся одним из немногих, кто пришёл без дамы, хотя в его возрасте уже обычно остепеняются, находят вторую половину и задумываются о старости. Ну или прихватывают с собой глупоглазых девиц, падких на наносной блеск в обхождении.

Бросалось в глаза и то, что одет он был в старомодный смокинг с искусственной гвоздикой в петлице, поверх обычной рубашки.

— Как тебе обстановка? — заходя на третий круг лицемерных поклонов и полуулыбок, начала «светскую» беседу библиотекарша. — Общество?

Склонный к анализу инспектор успел разделить присутствующих в фойе на четыре условных класса. Самый симпатичный — потёртые дедушки, наглаженные бабушки с редкими вкраплениями скромно одетых мужчин и женщин. Держались вместе, много смеялись в рамках вежливости, обменивались искромётными, добродушными приветствиями и репликами. Разодетой братии они сторонились, точно в упор не видели и вовсю предавались воспоминаниям о давних премьерах, бенефисах и аншлагах. Настоящие театралы.