Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию #4 - читать онлайн книгу. Автор: Вадим Булаев cтр.№ 4

— Вика по молодости девка-оторва была. Это сейчас она важная, кручёная, а тогда... Дура дурой. С четырнадцати лет из дома убегала, по подворотням чернила лакала...

— Чернила? — переспросил Сергей.

— Дешёвый портвейн, — подал голос Швец. — Три топора там, или Агдам какой. Бормотуха, короче. Шмурдяк.

— Да-да, — подтвердил кладбищенский алкаш. — Они самые. Дрянь несусветная. И курила, и... в общем, заставила мамашу поседеть раньше времени. Папки у неё не было — потому без ремня родительского росла. В шестнадцать вроде как все деньги из дома украла и мотанула на юга. Естественно, родне ничего не сказала. Когда вернулась, лет через пять... или шесть... — бес неуверенно почесал в затылке, пытаясь припомнить точный срок. Не смог, цыкнул зубом, показывая слушателям, что достоверность дат в повествовании значения не имеет, сплюнул. — Короче, приехала — а мать в больнице. При смерти. Сердце больное у неё было. Пошла Вика к ней — и опять погрызлась. За квартиру. Отобрала ключи, да и загуляла. Плотно так загуляла. А мать ещё немножко пожила — и скопытилась. С дочкой они больше не виделись.

Рассказчику явно нравилась смаковать эту историю, потому он регулярно делал театральные паузы, давая, как ему казалось, слушателям насладиться подробностями.

— Так вот, — продолжал бес. — Не знаю, что на беспутную нашло, а только Вика явно дала кому надо, попыхтела, как положено, и выбила маман престижное место на нашем кладбище. Сами видели... Памятник железный, копеечный поставила, без ограды — денег-то у неё тогда не водилось особо. На том и успокоилась, и дорожку сюда позабыла... Раз в год только заскакивала, в поминальный день. Без цветов, без веночка — так, отметиться... Мы ей и место предлагали продать, и мамку перезахоронить — место ведь хорошее, состоятельные люди вокруг, и её непотребство жестяное... Ни в какую! Из вредности упиралась, назло всем! Вы не представляете, сколько богатого народу нам в те годочки пришлось отваживать — вспомнить страшно! Все же думали — пустует место, а памятничек дешёвый — кто-то на будущее зарезервировал. Здесь это модное дело — могилку заранее присматривать.

Про тонкости кладбищенского бизнеса оба инспектора имели вполне достойное представление, а потому понимающе закивали головами. Антон угостился сигаретой из Серёгиной пачки, с умным видом протянув:

— Биография у тётки, пока, скажу честно, так себе. Сколько их, молодых да тупорылых...

— Кто спорит? — выходец из Ада не пожелал развивать тему подрастающего поколения, однако заметил. — Солодянкина — исключение. Не знаю, как, но где-то она ума набралась, в бизнес влезла, быстро в гору пошла. Замуж выскочила за какого-то богатея, дочку родила. Вот только счастья у неё не было. Муж, с которым вроде как у них даже любовь имелась — умер, дом сгорел, бандиты большую часть денег отжали, дочка с малолетства на неё волчонком глядела. Тогда баба окончательно и оледенела. Работала как три мужика, с утра и до утра. По головам шла. Дом отстроила новый; офис в самом центре забабахала — в два этажа, красивый, с колоннами, из красного кирпича, под старину — другого такого в городе нет, сплошь пилястры да лепка; мелкую свою в Англию определила, в закрытый пансион, дела развернула пуще прежнего. Но не осталось у неё ни друзей, ни подруг, ни даже родственников. Со всеми переругалась. Злющая стала... И вот как-то Вика, горюя о своей бабьей доле...

— Путаешься ты, — недоверчиво обозначил свою позицию Антон. — То она прямо железная леди, то одинокая домохозяйка с кучей нереализованных мечтаний.

Бес усмехнулся.

— Одно другому не мешает. Любой женщине хочется и заботы, и ласки, и нормальную семью, что бы она из себя не корчила. Природа у них такая. Странно, что я тебе это объясняю, — добавил он, с укоризной посматривая на инспектора-призрака. — В общем, пошла Вика к гадалке. Та ей и сказала, что она проклята.

— И поверила? — задал вопрос Иванов.

— Не знаю, — честно ответил рассказчик. — Наверное, нет. Только потом эта самая бизнес-ледь уже и к ведьмам ходила, да не тем, из газетки с объявлениями, а к настоящим. Те подтвердили.

История начала приобретать несколько иные краски, чем казалось изначально. Ни Иванов, ни Швец и предположить не могли, что обычный, направленный на скрашивание ожидания такси рассказ зацепит их профессиональные темы.

— А дальше?

— Да ничего особо... Вику переклинило, что это её мамаша перед смертью наградила — несчастной быть. Сразу про могилку вспомнила, памятник отгрохала. Всё помириться хочет. Но характер противный не даёт. Привыкла командовать — по-другому ни с кем общаться уже не может. Только рыком.

Однако Сергея беспокоило другое.

— Ведьмы не смогли проклятие убрать? Почему? Может, она и не проклята?

— Проклята, — развеял сомнения выходец из Ада. — Точно тебе говорю. Я в этих материях разбираюсь. Дело в другом. Солодянкиной ведь результат сразу подавай, с гарантией в триста процентов. Кому оно надо, с ней связываться? Через десять лет случайно любимую тарелочку грохнет — и сразу из ведьмы специальные ребята дух вышибут. Решит, что обманула. Не-ет, — растягивая слова, закончил нечистый. — Правильно они делают, что с этой Викторией Егоровной не связываются. Себе дороже выйдет. Она же потом не отстанет. Человек такой — в окружающих исключительно ступеньки к своему светлому будущему видит, всех под себя ломает. Ну и Яга здешняя — бабка опытная. Прежде чем с кем-то спутаться — долго его подноготную выясняет, чтобы по незнанию в дерьмо не вляпаться. Этому и своих колдуний учит. В общем, может, кто со стороны и пробовал, но результатов точно нет.

— Почему ты так думаешь? — Швец от нечего делать продолжал интересоваться судьбой женщины.

— Дочка из Англии не возвращается, по телефону с ней не разговаривает — один, — начал загибать пальцы бес. — К матери не прекращает приезжать, на жизнь жаловаться — это два. Готова за любой знак прощения миллион заплатить — это три.

— Миллион? Вот прямо так и сказала? Во всеуслышание? — рассмеялся Швец.

Пьянчуга обиделся. Одёрнул штаны, засопел.

— Не во всеуслышание. Когда у могилки стояла — говорила, миллион бы отдала, только бы понять, за что с ней так и как дело поправить. Я там был неподалёку, своими ушами слышал.

— Ну а в церковь сходить, замолить попробовать? — спросил, казалось бы, очевидное, Швец.

От такой наивности бес долго не мог прийти в себя. Хохотал.

— Кто? Эта? В церковь? Ой, уморил... В ней вера если и есть — то только в саму себя и в цифры с нулями. Ей что храм, что баня — без разницы.

Подъехало такси. Сергей засобирался.

— Тоха! Ты со мной?

Швец отвлёкся от беса, беспечно поинтересовавшись:

— А ты куда сейчас?

— В маркет у дома. Продуктами затариться велено. Потом — предлагаю у меня посидеть, по пивку пропустить.

Предложение заинтересовало призрака, он даже заволновался, при этом деланно-небрежно бросив: