Багрянец - читать онлайн книгу. Автор: Адам Нэвилл cтр.№ 47

При встрече Кэрол показалась вежливой, во всяком случае, выразила вежливое отсутствие интереса, не желая заходить в разговоре дальше неловкой беседы о погоде. Хелен испытывала неудобство оттого, что незнакомка бесплатно приютила ее, и, забрав ключи, постаралась объяснить причину приезда и поблагодарила Кэрол за доброту.

Та поглядела на нее пустым, безразличным, а то и сердитым взглядом – и все. По-видимому, Кэрол не знала Кэт: возможно, она была не хорошей знакомой, а контактом журналистки, которой в редакции кто-то задолжал услугу? Хелен не знала. Чем больше времени она проводила в гостинице, тем непонятнее и невыносимее становилась ситуация с каждым часом.

– Кэрол, вы здесь? – позвала Хелен из-за стойки.

– Они пришли за тобой, – отозвался голос Кэрол из комнаты за стойкой, чуть сбоку от стола. Перегнувшись через него, Хелен повернулась на звук голоса:

– Простите, кто пришел?

Через открытую дверь она увидела кухню, где Кэрол готовила, повернувшись спиной ко входу, – Хелен узнала ее худые плечи, хрупкий, как у птички, силуэт и деловой узел густых седых волос.

– Кэрол, извините, здесь никого нет. Кэрол?

Кэрол повернулась. Теперь Хелен еще меньше понимала, зачем ее позвали вниз, и еще больше хотела, чтобы Кэрол так и стояла спиной – настолько пугающим оказался ее вид. Все лицо женщины, от морщинистого лба до такого же подбородка, было раскрашено в красный – кроваво-ярко-красный.

Может, она поранилась? Но разве люди, поранившись, ухмыляются, показывая огромные зубы между накрашенных алых губ? Особенно пугающе выглядел контраст красной кожи с седыми волосами и обычной одеждой – коричневыми брюками и блузкой в цветочек.

Шея женщины тоже оказалась красной – наверно, все ее тело под одеждой покрывала краска.

Хелен пыталась понять, имеет ли вид Кэрол отношение к празднику поблизости и красным людям, махавшим с платформы грузовика, но тут позади зазвучал топот босых ног. В холле появился кто-то еще.

Хелен развернулась и, увидев то, что вошло в открытую дверь «Красного сарая» (а может, пряталось в подвале?), застыла с отвисшей челюстью. Одна из красных тварей нарушила тишину и с визгом бросилась на молодую женщину, а она могла только схватиться за сердце, чтобы успокоить его.

Кэт закрыла глаза: тьма завертелась вокруг нее, но ей не удалось выдавить из себя в унитаз что-либо. После всего увиденного она уже несколько дней не рисковала употреблять ничего, кроме редких сухих тостов и крекеров безо всего.

На лестничной площадке ее поджидала женщина в платке, наблюдая через открытую дверь туалета. Теперь по всему крошечному дому, из комнаты в комнату, за Кэт следовала либо эта женщина, либо бородач. Они оккупировали все, что осталось от ее существования.

Бородач только что снова забрал у Кэт телефон, выхватив из руки после жалкой попытки позвонить Хелен.

Кэт не удалось следовать сценарию, изложенному ее незваными гостями для звонка в гостиницу. Она должна была сказать Хелен: «К тебе сейчас придут люди, знавшие твоего брата», но у Кэт не получилось, и гостям это очень не понравилось. Сквозь слезы она смогла произнести лишь одно слово: «Прости» – возможно, первое слово правды, сказанное с того момента, как Кэт попросила Хелен вернуться в Девон.

Во время этого короткого звонка, как и при остальных телефонных разговорах по их приказу, бородач держал Кэт за волосы, обдавая влажным гнусным дыханием ее щеки, а другой рукой приставлял к горлу кремниевый нож.

Но Кэт была искренней – до ужаса искренней. Ни одно «прости» в ее жизни не было настолько искренним, вместив в себя вину, раскаяние, ненависть к себе и страх, смешавшиеся в разъедающую кислоту. С тех пор как эти двое пришли к ней, Кэт испытывала такие чувства каждый день и ночь, каждую секунду, что проводила наяву. Она заманила Хелен Браун на смерть.

Должно быть, сначала они разделались с Мэттом Халлом. Потом со Стивом. «О Господи, Стив. Стив. Стив…» А теперь настала очередь Хелен. «Матери такой прекрасной девочки».

«А потом ты. Ты следующая. Потом – твоя очередь».

Этих двоих, вторгшихся в ее дом, в ее жизнь, Кэт ненавидела больше, чем кого-либо или что-либо за все свое существование. Она не знала, что можно ненавидеть человека так сильно и яростно – чувство жгло ее изнутри, подобно угольку, проглоченному целиком. По сравнению с этой ненавистью даже чувства к ее бывшему, Грэму, казались легкой неприязнью.

Иногда Кэт даже казалось на миг, что она может напасть на своих тюремщиков и растерзать им лица ногтями. Но эти моменты жгучей ненависти быстро проходили, стоило вспомнить, как сильно и болезненно бородач выкручивал ей руки и вытаскивал из дома и обратно, чтобы Кэт выполняла их поручения. Грубые руки этого ублюдка словно оставили незаживающий ожог на ее запястьях.

С той самой ночи, как ее тюремщики постучали в окно, они не отходили от нее больше чем на метр.

«Они сказали, что не убьют, если будешь делать, что говорят».

Она пыталась поверить в обещания похитителей оставить ей жизнь, – и ненавидела себя. Кэт оказалась трусихой – после всего, что они сделали с ней и ее любимым мужчиной, она все равно следовала их указаниям до последней буквы. Все годы, что она избегала стресса и ответственности, постепенно возымели свое коварное влияние.

«У тебя нет выбора».

Она видела, что они могут сделать – и сделают – с любым, кто покажется угрозой… «угрозой чему?» Тому, чем они занимались. Безумным, отвратительным ритуалам на той ужасной ферме.

Человек, которым Кэт была перед той самой ночью, когда они отвезли ее на ферму Редстоун, погиб. Исчез. Им удалось сломать ее гораздо сильнее, чем всему, произошедшему в Лондоне, – теперь время, проведенное там, казалось смешным. Все эти драмы на работе, стажерки, бывший, расставания, увольнения, пьянство, слезы были такой чепухой.

Прежде Кэт не знала, что такое оказаться на самом дне. Прежде она не сталкивалась лицом к лицу с тем, что большинство людей не могло даже вообразить – настолько оно было ужасно. А она не просто воображала – Кэт заставили стать свидетельницей. Стоя на коленях в грязи и темноте, вдыхая вонь того сарая, она слышала каждый звук, поднимавшийся из самой земли.

Кэт снова испытала рвотные позывы и наклонилась над унитазом, задыхаясь.

Кто мог защититься от такого? Ни Стив, ни Мэтт Халл не смогли, а они были крепкими, здоровыми мужчинами; разве сможет Кэт? Она даже не ударила никого в жизни, а красный народ заходил дальше ударов – гораздо дальше. И их было много.

«Очень много».

Скоро наступит ее очередь, непременно. Кэт не знала, как зовут этих двоих, ворвавшихся в ее дом и жизнь; она до тех пор никогда их не видела, но теперь узнала бы из миллиардов. Она видела и других – их подельников, соучастников в убийствах, не совершавшихся на этой земле уже тысячи лет. Кэт узнала бы и их, невзирая на красную краску на лицах.