День пришельца (сборник) - читать онлайн книгу. Автор: Виталий Забирко cтр.№ 73

4

Ровно в семь утра, с первым писком часов в стене, я сел на тахте. Глаза были закрыты, тело спало, сознание только выбиралось из сонной одури и не могло точно сказать, рефлекторно ли я уселся, или меня подняла с тахты неведомая сила. Зато именно в этот момент я вспомнил, зачем вчера выставил будильник. Идиотская ситуация! С раута я вернулся домой совсем никакой и по давно забытой привычке десятилетней давности, когда ещё работал строго «от звонка до звонка», поставил будильник. Чего только не приходит на пьяную голову…

Разлепив глаза, я простонал. Нет, не привиделась мне во сне вербовка на «заграничную» работу. Зеленоватый свет лился в окно, освещая небольшую комнату с голыми стенами и столиком, на котором стоял завтрак.

От вида пищи меня замутило, я тяжело поднялся с тахты и поплёлся в ванную. Организм страдал от отсутствия в крови алкоголя и никотина и мучил душу. Либо наоборот – душа страдала и выворачивала организм наизнанку.

Плеснув в лицо холодной воды, я открыл тюбик с зубной пастой и замер, глядя на себя в зеркало. Дичайшее зрелище. Оказывается, я мог переносить измену жены, распутство дочки, неуважение коллег, то, что меня все называли только по фамилии – Ларионов… Но вот без водки и табака жить не мог. Мне по-настоящему захотелось удавиться.

Несмотря на драматичность ситуации, червячок редакторского чутья фыркнул во мне от «напольного лючка». Может, лучше «потолочный крюк и напольный люк»? С другой стороны, что такое «напольный»? «Люк в полу» – понятно, а «напольный» – это как? На полу? Но в том-то и дело, что люк в полу, а не на полу…

Я застонал. Разве в этом проблема? Ни «напольного лючка», ни люка в полу, ни потолочного крючка-крюка, ни даже пушистой верёвки в домике не наблюдалось. Из всех компонентов суицида наличествовало только мыло душистое. Всех сортов, включая шампуни, чтобы экспонат не выглядел замухрышкой. Правда, были ещё бритвенные лезвия и джакузи, но на вскрытие вен я никогда не решусь. Не выношу вида крови. Удавиться – это другое дело. Благороднее, что ли…

Всё-таки я почистил зубы, побрился, умылся, оделся и сел завтракать, хотя кусок без спиртного не лез в горло. Часы показывали без пятнадцати восемь, и я был уверен, что ровно в восемь, если сам не выйду в «вольер», меня вытолкнет из домика неведомая сила. Похоже, мои наниматели хорошо изучили трудовое законодательство на Земле – не напрасно в контракте был указан восьмичасовой рабочий день. Судя по вчерашнему, «работать» предстояло с восьми до двенадцати и с часу до пяти с перерывом на обед.

Допивая какао (даже в кофе мне было отказано!), я вспомнил вчерашние мытарства под пристальным наблюдением тысяч разнообразных «гляделок» и понял, что нужно сделать, чтобы облегчить муки бесцельного хождения по «вольеру». А вытащу-ка я из домика тахту! Будет на чём и посидеть, и полежать…

Не допив какао (до начала «работы» оставалось всего пять минут), я подхватился, быстренько отодвинул в сторону столик и, приподняв край тяжеленной тахты, поволок её к двери. Успеть бы…

Однако когда я открыл дверь, то понял, что напрасно старался – у кромки воды стоял шезлонг. Всё-таки у нанимателей имелось чувство сострадания.

Бросив на пороге тахту и не дожидаясь, пока меня насильно выдворят из домика, я вышел наружу, прошагал к речке и уселся в шезлонг. И как раз вовремя – дверь в домике захлопнулась, и над головой возникла ячеистая решётка с «гляделками».

5

Самым трудным испытанием оказались не «гляделки» – к ним я привык уже на второй день и практически не замечал, а отсутствие спиртного и невозможность выкурить сигарету. Дня четыре меня ломало и корёжило, как настоящего наркомана, а потому было глубоко наплевать, кто, зачем и почему за мной наблюдает.

Первое утро в галактическом зоопарке вообще оказалось сплошным кошмаром. Меня крутило и нудило, от безделья в голову лезли кошмарные видения, в довершение ко всему наниматели периодически вытряхивали меня из шезлонга, чтобы я мотался туда-сюда пред светлыми очами зрителей, намекая, мол, зря, что ли, деньги платят? Покружив по территории «вольера» минут десять, я упорно возвращался к шезлонгу и вновь усаживался. И упрямство принесло-таки свои плоды – через день от меня отстали и перестали вытряхивать из шезлонга. В общем-то, правильно – авось не в цирк пригласили работать, а в зоопарк, а там животных не дрессируют. Это, как говорится, за отдельную плату.

После обеда я захватил с собой книгу. И оказался прав. Как ни было тошно на душе без водки и сигарет, как ни коробило от прямолинейной ассоциации с героем Даниеля Дефо, но чтение отвлекало от физиологического дискомфорта и психологического надрыва.

Первое время я опасался, что в вольер подпустят какую-то тварь о семнадцати ногах, с клешнями и ядовитым жалом на кончике хвоста, типа скорпиона, чтобы мы с ним сражались на потеху галактической публике. Но нет, на мою оценку ситуации накладывались чисто земные стереотипы, навязанные низкопробной фантастикой, а обитатели Галактики оказались миролюбивыми существами, и их не интересовали кровавые баталии. Никто не собирался превращать вольер в гладиаторскую арену, и, скорее, меня рассматривали исключительно как биологический вид Homo vulgaris. Словно в зоопарке или паноптикуме. Причём, наверное, где-то по ту сторону клетки висело предупреждение «Экспонаты клешнями не трогать!»

«Робинзона» я осилил за два дня, старательно загружая сознание перипетиями жизни человека давно минувшей эпохи, волею судеб оказавшегося в одиночестве на необитаемом острове. Давалось это с трудом, поскольку приходилось превозмогать дрожь в руках и вопли организма об отсутствии в нём алкоголя и никотина, из-за чего иной раз перечитывал абзацы, насилуя себя, трижды и четырежды, чтобы уловить смысл. На третий день, когда наркотическая ломка организма пошла на убыль и голова стала более-менее нормально соображать, я закончил чтение. Именно тогда у меня и зародилось подозрение, что «Робинзона» мне подсунули неспроста. Похоже, галактическое бюро по найму на работу недалеко ушло от аналогичных земных бюро, и мне предстояло пробыть здесь стерхайсером отнюдь не месяц, а, как Робинзону, если не до глубокой старости, то до скончания жизни. Все они, работодатели, что на Земле, что в Галактике, одинаковы. Сулят золотые горы, а стоит подписать контракт, как обязательно обнаруживается пунктик, по которому выходит, что ты попал в кабалу. Например, их месяц может оказаться равным ста земным годам. Хоть бы Пятницу, желательно женского пола, предоставили…

Странно, но к перспективе прожить здесь остаток жизни я отнёсся весьма равнодушно – то ли в пищу что-то подмешивали, то ли воздействовали на психику, как при переносе с Земли на Минейру, то ли сам, мучаясь по утрам суицидом, давно психологически подготовился бросить суматошную жизнь к чёртовой матери и уйти в пустошь монахом-схимником. Будь что будет. В конце концов на Земле я был «неизвестным Ларионовым», а здесь – очень даже известным Ларионовым Л. Ларионовым – вон сколько глаз на меня с неба пялится…