Тот самый парфюм. Завораживающие истории культовых ароматов ХХ века - читать онлайн книгу. Автор: Елена Селестин cтр.№ 34

В 1963 году Жан-Поль создал Habit Rouge. Аромат рассказывает о традициях жизни в поместье, мужских забавах и статусных развлечениях (при этом Habit Rouge способен украсить и женщину). Замок, поместье, конный завод – все это было уже у прадеда Жан-Поля, и это значит, что с раннего детства «младший» Герлен полюбил ритуалы, сопровождающие такой образ жизни. Братство богатых, ненавязчиво элегантных и привычно успешных (желательно в третьем, а лучше – в четвертом поколении). Дорогая добротная одежда. Лошади и любовь к ним – страсть! – как знак отличия, один из способов вкладывать деньги, терять деньги и зарабатывать их. Вот как сам Жан-Поль Герлен рисует эту жанровую сцену: «Тишину утра нарушил лай собак, сопровождаемый резким звуком охотничьего рожка. Вспыхнул ярко-красной искрой плащ всадника, натянувшего поводья скакуна…тревожные осенние ароматы, смешанные с нотами табака и кожи».

Вблизи скромного замка «мужские» запахи смешиваются с ароматами десерта и дамских духов. Радостный день продолжается на лужайке; мужчины в красных пиджаках, дамы в шляпах. Вокруг – дети, собачки, цветы, ухоженные заросли розовых кустов! Оркестр, расположившись на старинном ковре, жужжит Брамса. Мир Герленов. Его нет больше, но нам покажут его в кино – и продадут во флаконе. Жан-Поль Герлен в Habit Rouge запечатлел ценности неторопливой, устроенной и строго регламентированной жизни.

Сочиняя Chamadе (1969), Жан-Поль Герлен развивал традицию семьи – посредством душистых молекул переговариваться с литературой. Роман под названием «Шамад» написала в 1965 году Франсуаза Саган, интеллектуалка, большой талант и «плохая девочка» из богатой буржуазной семьи. Особая барабанная дробь – «шамад» – означает сигнал к капитуляции, в данном случае это «сдаюсь» относится к стадии развития любовных отношений, когда человек отрицательно мотает головой, но уже радостно хлопает ресницами. Эти духи признают шедевром и парфюмер Патрисия де Николаи (она тоже из семьи Герлен, кстати), и остроумный парфюмерный критик Лука Турин. Поэтому я, человек внушаемый, свой винтажный Chamadе наношу с опаской: в любой момент может захотеться прикупить несколько флаконов разных годов выпуска. Chamade громкий и скользит по времени со скоростью пушечного ядра. Сначала это открытия и смелость конца 60-х: философия, нигилизм, хиппи и зародившийся рок-н-ролл. Горькие хризантемы и шикарная стрижка Саган цвета сухой соломы. Потом бунтарка отъезжает стремительно (босая нога на педали «Ягуара»), а духи продолжают движение. Появляется Dancing Queen «Аббы» в блестящем комбинезоне и фейерверк душистой пудры, Chamade набирает громкость. Стена звука! Мелодия аромата такова: красиво – невероятно красиво – хочу ведро! – тяжеловато – тяжело – не могу больше – капитуляция – мне капут! Chamade становится плотным и удушливым, он перестает нравиться, и это хорошо. Мне его достаточно.

Жан-Поль Герлен создал много условно женских ароматов: Parure (1975), Nahema (1979), Samsara (1989), первые композиции серии Aqua Allegoria. Все эти сочинения очень разные, каждое прекрасно. Но мужские ароматы «молодого» Герлена просто бесподобны. Например, выпущенные в 1985 году Derby, которые Жан-Поль изначально хотел назвать «Центурион». Настоянное на дубовом мхе саксонского леса (и, возможно, на грибах) зелье древнего воина-берсерка, который, намазавшись снадобьем, впадает в боевой транс. Derby не стал популярным. Возможно, несостоявшийся центурион оказался «неполиткорректным», слишком ярким. А может быть, аромат не смог соответствовать боевому духу завоевателей после запрета использования натурального мха в составе духов.

Именно на фоне темы запретов многих натуральных ингредиентов в современной парфюмерии продолжился диалог Жана-Поля Герлена с литературой. В 2000 году парфюмер утвердил собственную литературную премию и вручил ее прежде никому не известному писателю Перси Кемпу, автору романа «Мускус». Герой книги очень страдает от того, что его любимый с юности одеколон потерял «лицо», запах его сделался «стертым» и больше не вдохновляет, не освещает жизнь несчастного. Все-таки не зря изначально четвертый «нос» семьи Герлен хотел стать филологом.

А чем закончилось разбирательство в суде для неудачно выразившегося Жан-Поля? После того как бескомпромиссный владелец LVMH Бернар Арно удалил Герлена от Guerlain? Ничего страшного, в общем, не произошло. Месье Ж. П. Герлен заплатил штраф по искам организаций – тех, которые возмущались громче всех. И штрафы эти, наверное, были очень несущественными по сравнению с недоумением почитателей редкого таланта маэстро.

На рубеже тысячелетия – как эпохально звучит! – я осознала, что появление определенных духов в моей жизни не случайно. У меня тогда не было коллекции флаконов, только несколько купленных когда-то или подаренных ароматов, и еще память о духах, которые давно закончились. Но когда я стала выстраивать свои впечатления от общения с тем или иным ароматом в единую линию – показалось удивительным, насколько точно эти воспоминания отражают моменты моей жизни и вообще время, которым они «аккомпанировали». Я увидела, что духи, как и музыка, резонируют со временем, обществом и культурой. Наверное, именно тогда я стала иначе относиться к духам… и очень увлеклась. Меня до сих пор поражает, как много смыслов заключено в каждом флаконе: аромат с его уникальной мелодией, образ флакона, образ названия, миф о бренде, выпустившим духи, качество и концепция коробки-упаковки. Если еще к этому добавить, что физическая потребность в ароматах неочевидна, но спрос на них огромен?!

Так и возник мой интерес к феномену парфюмерии. И вот несколько историй о личных встречах с духами.

Однажды в детстве я долго рассматривала фразу в одном романе, надеюсь, что во французском, но, возможно, то был Голсуорси: «Она сменила духи: это тревожный симптом». Я старательно задумалась, что же это значит, почему так важно, если дама вдруг меняет духи. И если это важно, отчего мне непонятно, почему никто не научил?

В начале семидесятых годов в советских магазинах «в свободной продаже» появились французские духи. По выбору некой внешнеторговой организации для женщин СССР предлагалось два вида: «Клима» и «Фиджи». Лет пять или шесть на прилавках универмагах красовались только эти два названия, флакон иностранных духов стоил 25 рублей. Заранее оговорюсь, что я не касаюсь ассортимента магазинов «Березка» – там покупали другие люди, певшие другие песни.

Почему-то запомнилось солнечное весеннее утро, мне лет двенадцать, я беседую с мамой, которая сидит в спальне у трюмо. Мы говорим о школьных лыжных соревнованиях. Потом идем в универмаг, кажется, втроем, вместе с папой, и покупаем «Клима», голубую коробочку в целлофане. «Что это значит, „Клима“»? – спрашиваю я у мамы, а она у продавщицы. «Это значит климат, погода». На коробочке голубое, белое – небо, облака, движение воздуха. И поскольку в магазине мы наверняка обсуждали и те и другие духи, то в голове осталась картинка: воздушные массы над экзотическими просторами, погода над островом Фиджи. Дома мы выковыриваем пузырек с зеленой жидкостью из его гнезда; вокруг пробки он обвязан жесткой золотой нитью; пробка тугая, открыть трудно. Запах сильный, странный, упругий. Его не с чем сравнить. Что-то в нем есть от огурцов, сладких.