Центральная и Восточная Европа в Средние века. История возникновения славянских государств - читать онлайн книгу. Автор: Фрэнсис Дворник cтр.№ 84

По всей видимости, принятие Болеславом обновления Римской империи, предложенного Оттоном, и создание независимой польской иерархии повлияло на шансы распространения славянской литургии по территории Польши, но это вовсе не означало ее конец. Прогрессивность Польши и ее новые контакты с Русью при Болеславе создали альтернативные возможности для славянской культуры, открыв доступ в Киев, где греко-славянская культура нашла свой дом. Упоминание об этом есть в жизнеописании святого Мефодия, где мы читаем, что святой, привезенный вместе с другими боярами из Руси в Польшу Болеславом, получил, находясь в тюрьме, монашеское одеяние из рук монаха, прибывшего в Польшу со Святой горы. Речь могла идти только о горе Афон.

Старейшая польская хроника Анонима Галла подтверждает существование в Польше славянской литургии при Болеславе Великом. Описывая смерть правителя, хронист утверждает, что Болеслава оплакивало все польское население латинского и славянского обрядов. Это может означать лишь одно: в дни Болеслава в Польше, как и в Богемии, существовала двуязычная литургия.

Другой документ, датированный 1027 годом, показывает, что контакты Болеслава с Богемией были сложнее, чем могло показаться на первый взгляд. В письме Матильды Швабской Мешко II немецкая дама хвалит польского короля за то, что он молится Богу на разных языках. «Кто еще сумел освоить так много языков, чтобы восхвалять Господа? Хотя вы можете молиться на собственном языке и на латыни, вы сочли это недостаточным и предпочли добавить греческий язык». Поскольку дама писала о поклонении Богу, «на собственном языке» могло означать только «на старославянском», который был литургическим языком у чехов и поляков в официальных богослужениях того времени.

Но знание Мешко греческого языка еще более удачно для нашей цели, поскольку он мог узнать его только от греков, живших в Киевской Руси, так что личный контакт его отца с Киевом, независимо от его военных и политических последствий, в культурном отношении оказался плодотворным. Сын воспользовался возможностью, и его знание греческого языка – свидетельство того, что в XI веке византийская культура нашла путь через Киев в Польшу.

Таким образом, в те времена Польша стала посредником, передающим западу культуру Византии в славянской форме. Если швабская дама восхищалась польским королем из-за того, что он молился по-гречески, весьма вероятно, что Германия при соответствующих условиях могла бы приветствовать расширение такого классического импорта в западные страны тоже.

Также нельзя забывать, что киевский правящий род был связан матримониальными узами со всеми европейскими дворами XI и XII веков. Владимир раздал своих сыновей и дочерей от последней связи западным принцам и принцессам. Святополк женился на дочери Болеслава Великого, Премислава вышла замуж за венгерского князя Ласло Лысого, Ярослав женился на Ингигерде Шведской. Мария вышла замуж за Казимира I Польского, и есть основания полагать, что в 1025 году Болеслав Великий женился на дочери Владимира Пред славе. Его сын Изяслав женился на сестре Казимира I Польского, дочери Елизавета, Анна и Анастасия вышли замуж за Харальда Норвежского, Генриха I Французского и Андрея Венгерского соответственно. Его сыновья Игорь и Святослав женились на Кунигунде, дочери Отто, маркграфа Майсена, и немке Оде, мать которой, вероятно, была дочерью брата Генриха III. Преемник Ярослава Всеволод нарушил традицию, в поисках невесты обратился на восток и женился на дочери императора Константина Мономаха, но его дочь Евпраксия отправилась в Германию, чтобы стать первой женой Генриха фон Штаде, маркграфа Нордмарки – Северной марки, а после его смерти она стала женой Генриха IV. Его сын и преемник Владимир Мономах нашел супругу в далекой Англии, где женился на Гите, дочери Харальда, последнего саксонского короля, и племяннице датского короля Свена. Два польских князя, Болеслав II и Мешко, женились на русских княжнах: первый на Вышеславе, дочери Владимира Ярославича, последний – на Евдоксии, дочери Изяслава. Болеслав III Польский тоже женился на княжне из рода Изяслава по имени Сбыслава, дочери Святополка и сестре Предславы, которая вышла замуж за сына Коломана Венгерского. Дети Владимира Мономаха следовали той же традиции. Евфимия вышла замуж за венгерского короля Коломана, а Мстислав женился на Христине Шведской. И наконец, его дочь Мальмфрида вышла замуж за Сигурда Датского, а ее сестра Ингеборга – за святого Кнуда Датского.

Чтобы оценить влияние этих межнациональных браков на интересы Киевской Руси и остальной Европы, необходимо иметь в виду их значение в средневековом мире. Никого не должен удивлять тот факт, что Киев поддерживал контакты со Скандинавскими странами, потому что в этом он сохранял традиции, существовавшие с дней язычества. Но контакты с Польшей и Венгрией были важным проявлением дружеских чувств. Также многообещающими были отношения Киева с Германией, равно как и уважение к престижу киевского двора, испытываемое в саксонской Англии и Франции. Отметим, что в Chansons de Geste – Песнях о деяниях – название Руси появляется чаще, чем Польши. Для французов XI–XIII веков Русь была не легендарной страной, а народом, географическое положение которого хорошо известно, и его богатство высоко ценилось. Можно предположить, что, если бы судьба оказалась добрее, Киев мог бы стать носителем непреходящего сокровища, утонченности и культуры древней Византии.

Исследования проливают свет на одну особенную проблему ранней истории русского христианства. Многих специалистов озадачивало появление некоторых западных практик в русской церкви. Первая из них, которая прослеживалась еще во времена Владимира, – десятина. Неизвестная в византийской церкви, она появилась во Франции и оттуда распространилась на западный христианский мир. Как известно из Повести временных лет, Владимир приказал, чтобы десятая часть дохода была выделена для церкви Пресвятой Богородицы, которую он сам основал. С тех пор эта церковь называется Десятинной. Другие канонические обычаи, определенно западные, перечислены в Уставе святого князя Владимира. К примеру, нарушения морального кодекса и церковных предписаний, согласно этому документу, должны рассматриваться церковными судами, даже некоторые гражданские случаи, особенно связанные с наследственными правами, относились к юрисдикции церковных властей.

Эксперты до сих пор спорят об аутентичности этой законодательной нормы. Самый ранний известный экземпляр рукописи этого документа относится к XIII веку. В большинстве рукописей приводится утверждение князя Владимира, что он принял крещение от святого патриарха Фотия, что, конечно, не является доказательством подлинности. Многие указы, приписываемые Владимиру рукописями, являются совершенно чуждыми византийскому менталитету и, несомненно, появились в русском церковном праве под западным влиянием, однако нет никаких доказательств того, что они исходили от Владимира. Тот факт, что первый русский князь, ставший христианином, ввел на Руси систему десятин, неизвестную в Византии и имеющую западное происхождение, также не является свидетельством. Владимир приказал, чтобы десятая часть его доходов была выделена для церкви Пресвятой Богородицы, которая в то время была киевским кафедральным собором, как благотворительный взнос, однако у нас нет свидетельств того, что эта система распространилась на всю Русь, как это было на западе. Нет оснований и видеть в лице Анастасия, которому князь поручил сбор и управление десятиной, своего рода «фохта» – чиновника, существовавшего в то время в германской церкви.