История прибалтийских народов. От подданных Ливонского ордена до независимых государств - читать онлайн книгу. Автор: Райнхард Виттрам cтр.№ 22

Вынужденная смиренность просматривается и в преамбуле торгового договора, заключенного Ганзой с русскими на двадцать лет в 1487 году. Причем ганзейские представители дошли даже до устного обещания сохранять нейтралитет в случае возникновения войны между Русью и магистром ордена. Тем не менее в 1494 году Москва настояла на закрытии представительства Ганзы в Новгороде ^[119]. Следствием же этого мероприятия, направленного прежде всего против Реваля, явилось то, что ганзейские города стали вновь искать защиты у ордена.

Когда летом 1494 года бывшего в то время ландмаршалом Вальтера фон Плеттенберга единогласно избрали магистром ордена, в Москве уже намеревались захватить Лифляндию. Однако благодаря железной воле Плеттенберга в управлении лифляндскими делами был наведен порядок. Родившись в 1450 году в Вестфалии, этот вестфалец до мозга костей в свои молодые годы навсегда осел в Лифляндии, начав, несмотря на свою природную скромность, терпеливо подниматься по карьерной лестнице. За свою долгую жизнь он достиг таких высот, каких не удавалось добиться ни одному его предшественнику.

Первым предметом его заботы послужила необходимость обеспечения ордена вооружением и привлечения помощи из-за рубежа. Поэтому, отбросив оправданное недоверие, 21 июня 1450 года он пошел навстречу предложению великого князя Литовского Александра и заключил с ним военный союз против Москвы сроком на десять лет.

Это было сделано вовремя. Правда, 28 января 1501 года он послал в Любек письмо с просьбой о помощи, но для него было ясно, что на многое в ответ на данное послание ему рассчитывать не стоило. Понимал Плеттенберг и то, что, несмотря на непосредственную военную угрозу для некоторых лифляндских городов, сподвигнуть их на деятельное сотрудничество с орденом будет довольно трудно.

Между тем летом 1501 года в позициях Литвы произошел серьезный поворот, причиной которому послужила смерть польского короля Иоанна Альбрехта, брата великого князя Литовского Александра. Кончина Иоанна открыла перед Александром возможность заполучить польскую корону, и политика Польши в отношении Запада отодвинула литовскую восточную политику на второй план. Поэтому когда началась война Ливонии с Россией, великий князь Литовский бросил магистра ордена в беде.

Дело заключалось в том, что Плеттенберг начал войну против Псковского княжества в августе 1501 года, не дожидаясь окончания десятилетнего срока действия мирного договора, рассматривая ее как превентивную меру. Однако без военной помощи со стороны Литвы решающего успеха он не добился, и в результате набеги русских вновь начали разорять Лифляндию.

В августе 1502 года, получив из Пруссии вспомогательный отряд из 200 кнехтов и новые заверения о поддержке от Александра, уже польского короля, Плеттенберг вновь выступил с войском в военный поход. Однако взять Псков ему не удалось, а поддержка от литовцев снова не пришла. В таких условиях 13 сентября 1502 года южнее Пскова возле озера Смолина произошло решающее сражение. 18 000 русским и татарским воинам, а также немецким наемникам противостояло все лифляндское войско в составе 2500 всадников, 2500 ландскнехтов, которым помогали литовские и эстляндские вспомогательные отряды. Если лифляндцы оказались бы разбитыми, то, по всем расчетам, Лифляндия была бы потеряна. Поэтому историческое значение этой битвы состоит в победе Плеттенберга ^[120].

Ход сражения несколько недель спустя описал один из комтуров Германского ордена, принимавший непосредственное участие в битве. В частности, он отмечал, что атаку начал магистр, который вел центр. При этом войска противника, в особенности татары и немецкие наемники, оказали ожесточенное сопротивление, а затем опрокинули ведомый архиепископом фланг, в котором находилось доверенное ему главное знамя, в результате чего возникла серьезная угроза для всего германского войска. Но потом другой фланг под командованием ландмаршала нанес ответный удар и обратил неприятеля в бегство. Согласно же русским донесениям, псковичам и московитам удалось захватить немецкий обоз и перебить его охрану, но затем между ними завязалась ссора из-за дележа добычи. Между тем хорошо информированное нижненемецкое издание, появившееся несколько лет спустя под названием «Славная история», однозначно указывает на то, что перелом в битве совершила все еще являвшая собой пример настоящей рыцарской атаки немецкая конница, которая трижды врубалась в ряды неприятеля и обратила его в бегство. Русские понесли огромные потери, но от преследования разбитого противника Плеттенберг был вынужден отказаться, поскольку его рейтары за время боя настолько устали, что буквально вываливались из седла. Их покрывал настолько толстый слой грязи, что узнать отдельных всадников оказывалось невозможно.

Современники восприняли эту победу как чудо, и лифляндский ландтаг два года спустя принял решение ежегодно торжественно отмечать этот день наряду с другими важнейшими религиозными праздниками, а архиепископ установил соответствующий порядок его проведения во всех провинциях архиепископства. Рассказы о битве и победе стали передаваться из уст в уста как легенда, в ходе чего отдельные детали стали заметно преувеличиваться. Тем не менее общее значение произошедших событий в целом отражалось верно, хотя истинные последствия данного сражения оставались в тени.

Последовавшее в 1503 году подписание договора о примирении, текст которого, как всегда, состоял из трех частей, предусматривал перемирие на шесть лет. Однако он не отвечал военным целям Лифляндии – пограничные вопросы оставались открытыми, форма изложения документа – унизительной, а сам текст таил в себе опасность. Торговля в первое время оставалась перекрытой, а по имеющимся сведениям, русские предположительно продолжали настаивать на выдвинутых за несколько десятков лет до этого требованиях о выплате Дорпатом процентов по его задолженности, возникшей первоначально якобы за счет удержания подоходного налога с русских жителей города и невыплаты средств, предназначавшихся на содержание православных церквей. Русские намеревались также наложить запрет на взаимную помощь ордена и Дорпата в случае своего нападения, но благодаря усилиям литовских миротворцев, которые обычно преследовали свои цели, этого удалось не допустить.