Рабочее самоуправление в России. Фабзавкомы и революция. 1917–1918 годы - читать онлайн книгу. Автор: Димитрий Чураков cтр.№ 98

В окончательном своём виде Положение от 14 ноября прежде всего не давало ответ на вопрос о характере движения за рабочий контроль: понимать ли его в плане развития самоуправления рабочих или только в плане атаки на буржуазные порядки? Если рабочий контроль означал централизованное управление экономикой съездом Советов и его исполнительными органами, то тогда рабочий контроль был не более, чем синонимом национализации и контроля при «рабоче-крестьянском правительстве». Если же рабочий контроль означал самостоятельность фабзавкомов в решении хозяйственных задач на своём предприятии, то это было уже совершенно иное. Так понимаемый рабочий контроль при определённых условиях мог вступить в конфликт не только с предполагаемым государственным планированием, но и с любой вообще практикой государственного регулирования экономики¹⁶⁸. Управленцы-практики расходились и в том, следует ли начинать рабочий контроль снизу, путём развития инициативы самих пролетарских масс, или сверху, через вновь создаваемые государственные органы. Существенные разногласия были в понимании организационных функций рабочего контроля: то ли они должны осуществляться рабочими объединениями через их участие в соответствующих регулирующих госучреждениях, то ли рабочие сами должны были оказаться непосредственными организаторами производства¹⁶⁹.

В этой связи уместно остановиться на распространённом в литературе мнении, согласно которому Положение от 14 ноября давало довольно стройную систему органов рабочего контроля, в центре которой стояли Советы, которым подчинялись высший и местные контрольные органы. На самом деле эта идиллия была очень далека от действительности. Согласно положению о рабочем контроле, регулированием экономики должны были заниматься и фабзавкомы, и вновь создаваемые контрольные комиссии, и профсоюзы, и Советы¹⁷⁰, а если учесть Декрет ВЦИК и СНК об учреждении Высшего совета народного хозяйства от 2 декабря 1917 г., то сюда же добавлялись ещё и местные совнархозы, местные отделы труда и т.п.¹⁷¹. Как результат – дублирование, многоначалие и прочие пороки худших из бюрократических структур.

Почему же стороны столь сложно шли на компромисс? Только ли в приверженности своим убеждениям было дело? Последние исследования показывают, что дискуссия по основным принципам законопроекта о рабочем контроле имела ещё одну грань, и связана она с борьбой за власть. Как уже было оговорено, основным оппонентом ленинского подхода в начале дискуссии был Милютин -одна из ключевых фигур правого крыла большевистской партии. На протяжении 1917 г. правые неоднократно подвергали критике предложения Ленина, начиная с его апрельских тезисов и заканчивая курсом на вооружённое восстание. В литературе о послеоктябрьском периоде много говорится о деятельности левых, а вот о правых – почти ничего. Создаётся впечатление, что после ухода со своих руководящих постов, в знак несогласия с позицией большинства ЦК партии на переговорах с Викжелем, правые как течение, как группировка исчезают…

Что это совсем не так, видно из всего хода дискуссии о рабочем контроле и рабочем самоуправлении. Понятно, что для партии, на знамёнах которой были начертаны лозунги пролетарской революции, этот вопрос не был праздным. Наоборот, в какой-то мере он был базисным, определял подходы к многим другим вопросам. В частности, к вопросу о революционной власти. Полемика о рабочем контроле показывает, что правый большевизм после ухода правых из ЦК, Совнаркома и руководства ВЦИК не только не исчезает, но пытается «взять реванш», навязав свои подходы к организации власти. Подтверждением этому служит, что сразу же вслед за принятием положения о рабочем контроле не менее жаркие столкновения произошли в ходе принятия декрета о Высшем совете народного хозяйства. Две эти дискуссии могут и должны рассматриваться как нечто единое не только в силу взаимосвязанности обсуждавшихся проблем, но хотя бы уже потому, что декрет о ВСНХ в какой-то мере можно считать одним из проектов организации рабочего контроля. В его основу легла платформа ЦС ФЗК в период обсуждения Положения о рабочем контроле.

Сюжеты, связанные с подготовкой и проведением декрета о ВСНХ, проанализированы А. Л. Филоненко. Хотя в его работе нет широких политических обобщений, неизбежных в случае анализа хода дискуссии о рабочем контроле в первые месяцы существования Советской власти в целом, но позиции сторон, прозвучавшие при конструировании высшего экономического органа Советской Республики, показаны историком блестяще. Он совершенно верно подметил тот далеко не случайный факт, что в руководстве ВСНХ в короткий срок концентрируется целая плеяда партийных деятелей, которых вполне можно считать наиболее яркими фигурами правого большевизма: Милютин, Ларин, А. М. Рыков, В. П. Ногин и др. Филоненко полагает, что они пытались через Высовнархоз реализовать свои представления об управлении страной. Основное положение их плана, по мнению исследователя, строилось на убеждении, что в Советской Республике экономика должна преобладать над политикой. Отсюда следовал вывод, что ВСНХ должен стать центральным органом власти, органом экономической диктатуры пролетариата, тогда как СНК должен оставаться органом только политической диктатуры. И тот и другой орган должны были формироваться независимо друг от друга парламентом, роль которого выполнял ВЦИК и у руля которого в первые после II съезда Советов дни стоял Каменев. Как показывает Филоненко, хотя Ленину и тут удалось отбить атаку и создать ВСНХ при Совнаркоме, борьба за привилегированное положение ВСНХ среди прочих советских ведомств, попытки подчинить именно ему все экономические наркоматы растянулась на долгие месяцы, что не могло быть простой случайностью¹⁷².

Понимание, что за столкновением мнений по рабочему вопросу после Октября 1917 г. стояли отнюдь не только теоретические разногласия, способно существенно прояснить их упорный и бескомпромиссный характер. Вместе с тем, борьба за власть, за собственность, за привилегии никогда не ограничивается только верхами. Неопределённость по одному из наиболее принципиальных для нового режима вопросов способствовала расширению фронта дискуссий, переходу их в новое состояние. И если первоначально своё видение послереволюционного устройства высказывали преимущественно верхи партии, то со временем дискуссия распространялась на широкие партийные массы, точнее, на среднее звено партийного и нового хозяйственного аппарата. Фактически не затихая, она продолжалась всю зиму 1917-1918 гг. В ходе неё свою позицию обозначили отраслевые и региональные рабочие организации, советские и хозяйственные органы и партийные организации губернского и уездного уровней. Одна сторона в этой дискуссии придерживалась мнения, что контроль, как политика государственная, должен осуществляться Советами, другая склонялось к тому, что органы рабочего самоуправления сами должны осуществлять контроль через свои общероссийские центры независимо от Советов, тем более что ещё на Всероссийской конференции фабзавкомов рабочие комитеты были торжественно провозглашены «естественными органами рабочего контроля внутри предприятий»¹⁷³.

Тон дискуссии задавали металлисты. Уже 16 ноября 1917 г. обсуждение этого вопроса провёл Московский областной комитет рабочих-металлистов, на котором его руководители Б. Козелев, Косиор и Козин добивались передачи в ведение профсоюзов экономических отделов при местных Советах. Представитель же центра М. Томский, не возражая в принципе, чтобы рабочий контроль исходил от самих рабочих организаций, категорически возражал против того, чтобы профсоюзы брали на себя ответственность за управление производством, чтобы не оказаться в положении рабочего и одновременно хозяина¹⁷⁴. Затем тот же вопрос поднимался 23 ноября 1917 г. на Первой конференции фабзавкомов металлообрабатывающей промышленности¹⁷⁵ и 1 декабря 1917 г. на заседании Центрального бюро профессиональных союзов Москвы¹⁷⁶.