Рабочее самоуправление в России. Фабзавкомы и революция. 1917–1918 годы - читать онлайн книгу. Автор: Димитрий Чураков cтр.№ 37

Страница

Часто мирное срастание фабзавкомов и профсоюзов приводило к последствиям, прямо противоположным тем, к которым так упорно стремились меньшевики, а именно к тому, что профсоюзная организация просто полностью подчинялась ФЗК. О таком случае на своей фабрике рассказывала Разумова, член фабричного коллектива т-ва мануфактур И. Гарелина, выступая 3 сентября 1917 г. на общем собрании рабочих предприятия¹⁴².

Похожие случаи, что и в Иваново-Вознесенске, происходили и в других городах ЦПР. Так, активны в защите органов низового производственного самоуправления были профсоюзы Ярославля. К примеру, когда в губернии разразился крупный, продолжавшийся четыре месяца, конфликт на Гаврило-Ямской мануфактуре льняных изделий А. А. Локалова, на помощь заводскому комитету пришел Союз текстильщиков, без чего дело рабочих фабрики заведомо было обречено на поражение¹⁴³.

Аналогичные процессы сближения профсоюзов и фабзавкомов на базе активизации революционных выступлений рабочих разворачивались и в Москве. Московские профсоюзы нередко оказывались на острие борьбы за расширение прав фабрично-заводских комитетов, что хорошо отражено в литературе¹⁴⁴. На сторону фабзавкомов стала Московская областная конференция профсоюзов металлистов. В принятых на ней решениях говорилось о важной роли фабзавкомов в налаживании рабочего контроля над производством¹⁴⁵. Союзом металлистов была 6 июля 1917 г. объявлена всеобщая забастовка, и в ее проведении Союз всецело опирался на фабзавкомы¹⁴⁶. А 29 августа 1917 г. началась забастовка под руководством Союза кожевников в защиту прав фабзавкомов и против притеснений их со стороны Министерства труда¹⁴⁷.

При содействии профсоюзов борьба фабзавкомов становилась более организованной и целенаправленной. Например, общегородское делегатское собрание рабочих-металлистов Москвы постановило отчислять однодневный заработок на финансирование органов рабочего самоуправления и поддержку борьбы трудовых коллективов за свои права. Подобные отчисления уже давно практиковались на ряде предприятий Москвы и региона, среди которых следует назвать прежде все такие гиганты, как завод Гужона, Гакенталя, Военно-артиллерийский и другие¹⁴⁸, но решение собрания профсоюзников имело тот смысл, что, во-первых, так делалось не везде, и, во-вторых, вслед за резолюцией в первичные органы рабочего самоуправления последовала очень подробная и обстоятельная инструкция по использованию собираемых денег на забастовки, стачки, помощь членам союза и прочие надобности¹⁴⁹. В условиях острой нехватки опытных пропагандистов и организаторов и тем более специалистов в области финансов подобные разъяснения имели своё положительное значение.

В свою очередь фабзавкомы Москвы, так же как и фабзавкомы Иваново-Вознесенска, Смоленска, Ярославля, Рязани, Тулы и других городов ЦПР, вели активную агитацию за вступление рабочих в профсоюзы. С призывом вступать в профсоюз, например, обратился ещё 13 марта 1917 г. фабрично-заводской комитет Варшавского арматурного завода, дополнив призыв специальной разъяснительной запиской о необходимости создания профессиональных союзов. Этот вопрос комитетом завода обсуждался и в более поздний период¹⁵⁰. Немалую работу по созданию на предприятиях профсоюза проделал комитет пуговичной фабрики Ронталлера¹⁵¹. По обобщающим данным проведённого райсоветами Москвы обследования деятельности московских фабзавкомов, в некоторых районах города до 90% фабзавкомов содействовало возникновению у себя на предприятии профсоюзных ячеек¹⁵².

Однако позитивные тенденции расширения связей между органами производственного и профессионального самоуправления рабочих носили спорадический и неглубокий характер. Природа конфликта между фабзавкомами и профсоюзами была слишком сложна, чтобы окончательно преодолеть этот конфликт за те несколько месяцев, когда рабочие организации имели возможность развиваться свободно, без вмешательства в их дела извне, со стороны всесильного государства. Поэтому атмосфера конфронтации не была преодолена вплоть до октября 1917 г., многие проблемы во взаимоотношениях профсоюзов и фабзавкомов, как отмечают историки, встречаются и в период становления большевистского режима, о чём подробнее речь пойдёт ниже.

В эволюции органов рабочего самоуправления ведущая роль закономерно принадлежала факторам внутреннего характера¹⁵³. И тем не менее, не должно сложиться впечатление, что рабочее движение в 1917 г. развивалось как нечто совершенно автономное, изолированное. На процессы, происходившие в нём, влияла вся ситуация в революционной России. Взаимодействие различного рода факторов формировало ту среду, в которой и происходило развитие рабочего движения. В этом ключе в первую очередь обращает на себя внимание проблема так называемого «социального партнёрства», на которой, в силу её слабой изученности применительно к событиям революции 1917 г., следует остановиться подробней¹⁵⁴. Некоторые исследователи полагают, что в начале XX века у России были шансы прийти именно к такой форме межклассовых отношений. Насколько было вероятно, что этот шанс реализуется в период революции 1917 года? Проблема эта напрямую выводит на те механизмы, которые были призваны «замирить» общество, вздыбленное революцией. Понять, почему эти механизмы не сработали, – и значит ответить на вопрос о причинах возникновения чрезвычайных органов, сочетающих в себе революционные функции с функциями общественной стабилизации, какими с течением времени становятся фабзавкомы.

Прежде в советской историографии проблема социального партнёрства изучалась недостаточно. Впрочем, так же как и проблема перехода от традиционного общества к гражданскому. Между тем в период однородного буржуазного и первого коалиционного правительств идея социального партнёрства занимает одно из ключевых мест в деятельности и прогрессистских и правосоциалистических деятелей. А поскольку именно они в тот момент определяли правительственный курс, то социальное партнёрство могло рассматриваться в качестве одной из реальных альтернатив развития отношений непосредственно на производстве.

Идея социального партнёрства бралась правящими кругами в двух аспектах. Во-первых, как один из вариантов нормализации отношений с пролетариатом и решения рабочего вопроса, острого для России. Во-вторых, в качестве доктринального рычага закрепления контроля над независимым рабочим движением. При этом должны были учитываться революционные настроения рабочих. Контроль над рабочими устанавливался как бы «на справедливых, приемлемых для них» условиях.

Но в традициях российской истории социальное партнёрство было укоренено слабо. В русском обществе существовали иные механизмы межклассовых связей. Всё дальнейшее развитие социального партнёрства после свержение самодержавия во многом предопределялось этими особенностями социальных отношений дореволюционной России. Особенности эти наиболее выпукло проявились как раз в методах решения самодержавием рабочего вопроса. Если сравнить законы, регулирующие отношения на производстве в России и европейских государствах, обнаружится интересная картина¹⁵⁵. В Европе фабричное законодательство своим появлениям сходно с генезисом конституционного строя. Конституционный строй, по сути, стал следствием жёсткой борьбы между обществом и противостоящим ему маленьким человеком из толпы. Конституция ограничивала вмешательства общества в личную жизнь и давала маленькому человеку возможность оставаться один на один с собой. Фабричное законодательство также явилось следствием упорной, продолжавшейся не одно десятилетие борьбы между маленьким человеком (на этот раз пролетарием) и угнетавшей его средой. По аналогии с конституционным правом, рабочее законодательство ограждало рабочего от произвола, гарантировало ему материальный минимум, позволяющий выполнять его гражданские функции.

Страница