В глубь истории: историческая концепция К. Маркса - читать онлайн книгу. Автор: Чэнь Сяньда cтр.№ 60

Постоянное движение абсолютной идеи, которая является субъектом, – это «чистое, безостановочное кружение в самом себе» ^[72]. Оно осуществляется через отрицание. Поэтому фактически отчуждение и его снятие – это двойное отрицание. Например, экстериоризация абсолютной идеи, являющейся субъектом, в предметные природу и общество является одним из примеров отрицания себя. Из-за предметного бытия абсолютный дух чувствует себя несвободным, «ибо другое для него не имеет большего значения, чем оно само; его сущность проявляется для него как нечто другое, оно – вовне себя; оно должно снять свое вовне-себя-бытие» ^[73]. Фактически это и есть отрицание отрицания, возврат к самому субъекту. Таким образом, субъектно-объектное единство является не застывшим непосредственным единством, как у Ф. В. Й. Шеллинга, а диалектическим. В сущности, вся система Гегеля основана на этой структуре. Например, в его труде «Наука логики» каждая логическая категория рассматривается как простое отрицание, то есть как экстериоризация человеческих мыслей, а затем уже как двойное, то есть как ее снятие, проявление реальности человеческой мысли.

Гегель рассматривал отрицание диалектически и сохранял связь между отрицанием и утверждением. Поэтому в его понимании отчуждения отрицание становится звеном движения и движущей силой. Утверждение само по себе уже содержит его. Если в нем его нет, то оно абсолютно идентично самому себе и не имеет никаких возможностей и факторов для развития. Наоборот, в отрицании также содержится утверждение. Оторванное от него, оно разрушает самого себя и прекращает развитие. Эта связь утверждения и отрицания называется снятием. Гегель критиковал абстрактное представление об отрицании и говорил, что оно «смыкается в некоторое мертвое единство, которое разлагается на мертвые, лишь сущие, не противоположенные крайние термины; и оба не отдают себя друг другу и не получают себя обратно друг от друга через посредство сознания, а лишь равнодушно, как вещи, предоставляют друг другу свободу. Их дело – абстрактная негация, – не негация сознания, которое снимает так, что сохраняет и удерживает снятое и тем самым переживает его снимаемость» ^[74].

Несмотря на то, что теория Гегеля о снятии содержит глубокие диалектические методы, в ней есть две слабых стороны. Во-первых, в качестве субъекта он выбирал абсолютную идею, то есть, в сущности, он полагал, что «мышление, движущееся мышление, существующее без глаз, без зубов, без ушей» (1974. Т. 42. С. 172) является субъектом. Это противоречит науке и идет вразрез с элементарным познанием. Во-вторых, хотя в его теории о снятии содержались критические составляющие, из-за его идеалистической сущности такое снятие отчуждения затрагивало только движение категории, но не сам предмет. Поэтому такое снятие является критическим только формально и отстаивает существующие формы отчуждения. Вследствие этого теория о нем стала развиваться в двух направлениях, основными представителями которых были Л. Ф. Фейербах и Б. Бауэр.

По словам Ф. Меринга, между этими философами «существовало огромное различие. Они стояли не плечом к плечу, а повернувшись друг к другу спинами. Бауэр вил нитку идеализма до тех пор, пока она не оборвалась в его руках; тогда как Фейербах открыто порвал с этой философией и сделал шаг к окончательной победе над ней» ^[75].

Это выражение хорошо описывает отношения между Фейербахом и Бауэром на философском поприще. Самым важным их проявлением было развитие гегелевской теории о снятии в двух направлениях. Именно Фейербах впервые в истории философии связал ее воедино с гуманизмом.

В первую очередь Фейербах решительно свернул с идеалистического направления в отношении проблемы субъекта снятия, заявив, что «субъект – это человек» ^[76]. Он противопоставил собственный взгляд идеалистическим традициям немецкой классической философии, недвусмысленно подчеркнув: «Эта философия отрешилась от субстанции Спинозы, от “Я” Канта и Фихте, от абсолютного тождества Шеллинга, от абсолютного духа Гегеля и тому подобных отвлеченных, только мыслимых или воображаемых вещей и сделала своим принципом действительную, вернее, самую действительную сущность, истинное человека, то есть самое положительное, реальное начало» ^[77].

В отличие от Гегеля, Фейербах рассматривал в качестве субъекта человека чувствующего, физического, обладающего различными потребностями. Гегелевская абсолютная идея в этом отношении была не чем иным, как оторванным от людей и не зависящим от них духовным предметом или обособлением человеческих разума, мышления и представлений. Это полностью перевернуло связь между бытием и мышлением. Фейербах писал об этом: «У Гегеля мысль – это бытие, мышление – это субъект, бытие – предикат» ^[78]. Значительное достижение Фейербаха в проблеме субъекта заключается именно в том, что он восстановил связь между субъектом и объектом, перевернутую Гегелем. Фейербах считал это восстановление путем к истине, основным принципом обновления философии. «Достаточно повсюду подставить предикат на место субъекта и субъект на место объекта и принципа, то есть перевернуть спекулятивную философию, и мы получим истину в ее неприкрытом, чистом, явном виде» ^[79].

В выводах по поводу субъекта Фейербах расходился и с Бауэром. Тот был младогегельянцем, представителем течения, возникшего как школа реформации гегелевской философии, но за ее рамки он так и не вышел. Бауэр превратил субъект отчуждения из абсолютной идеи в самосознание, что, в сущности, было блужданием в спекулятивной философии. С точки зрения Фейербаха, для настоящего обновления философии необходимо было сначала изменить субъект. Он говорил: «Новый принцип возникает тогда, когда появляется новый термин, то есть он поднимает некий термин [человека] с самого низа, из положения подчиненного до положения монарха, превращая его в наивысшее наименование» ^[80]. Критикуя

Бауэра, Фейербах писал: «Если наименование новой философии, название “человек” заменять понятием самосознания, то это значит излагать новую философию в духе старой, отодвигать ее вновь на старые позиции, ведь самосознание прежней философии в обособлении от человека есть абстракция без реальности. Человек есть самосознание» ^[81]. Другими словами, самосознание – это сознание человека, которое существует, только если существует человек. Возведение его в ранг субъекта в отрыве от человеческого существования не позволит далеко уйти от старой философии.