Сменить мечту. История попаданки наоборот - читать онлайн книгу. Автор: Елена Штефан cтр.№ 13

— Лиза, Лизавета Андреевна, у меня к тебе предложение. Давай подключим твою подругу и попробуем ускорить усыновление. Пусть выпишут справку от врача, что твое здоровье в норме и тебе не грозит инвалидность. Вам назначат тренинг с психологом, пройдете его и все, процедуру усыновления можно заканчивать. Я это к чему, Диме нужна реабилитация и уход, так доктор сказал. В детдоме для этого условий нет. Да и уследить за этим ураганчиком нереально. Значит, по правилам, его отправят долечиваться неизвестно куда и неизвестно на какой срок. Увезут в какой-нибудь затрапезный санаторий, вариантов-то немного. Лето, мест нигде нет. Доктор мне сказал, что Дима еще месяца три восстанавливаться будет. Забирай его Лиза, скорее забирай, иначе загубят ребенка.

Эта прочувствованная речь произвела на меня глубокое впечатление. Лидия Ивановна не враг, это совершенно очевидно. Она не только выполняла свои функции, как должностное лицо, она искренне переживала за своего воспитанника. К сиротам здесь относятся иначе, чем там, дома. В родном королевстве на детей, подобных Шону, смотрели, как на нечистоты. А уж если от сироты еще и родители отказались… В нашем обществе настрой к отказникам резко отрицательный, как будто малыши были виновны в безответственности взрослых. Последние несколько лет действующий король, а по совместительству супруг моей как бы подруги активно пытался изменить существующую ситуацию, дайте боги ему здоровья. Вот в пределах этой новой политики мне и предстояло улучшить жизнь сирот в отдельно взятом приюте. Было мучительно любопытно, почему королева Ирида сочла меня на это способной? Рассчитывала, что я ужаснусь и начну действовать? Единственный положительный момент в этом назначении это то, что меня аккуратненько ткнули носом, напомнив, что есть еще более несчастные дети…Хотя это уже совсем неважно.

Объяснения Ирины, что значит затрапезный санаторий, мягко говоря, не порадовали! Медицинское оборудование старше нас обеих, вместе взятых, лечебная гимнастика по методе полувековой давности, как кормить будут — неизвестно. То есть, неизвестно, насколько плохо.

— Не бойся Лизка, пройдете вы тренинг, имеются у меня контакты, проконсультируюсь у хорошего спеца.

А я и не боюсь, то есть я не знала, что надо бояться. Эх, пора забывать, что любое разногласие можно решить с помощью мага-менталиста. Где мой дядя Веррес, один из лучших менталистов королевства? Вот уж кто не оставил бы племянницу с такою проблемой наедине. Как он там? Как справляется с тем, что меня больше нет? Или с тем, что Эмилия не Эмилия? Помогает ли он той Лизе, смогла ли она быть убедительной и найти подход к его сердцу?

— Ир, а почему ты нам помогаешь? — Рискованно, конечно, задавать столь важный вопрос так внезапно, но удержаться было трудно. Ирина долго не отвечала, а потом, словно решившись озвучить сокровенное, медленно проговорила:

— Это я с Небесами торговаться пытаюсь, все надеюсь, что Лизке там тоже помогут, я молюсь, чтобы ей помогали. Поэтому буду очень стараться наладить вашу жизнь здесь, ведь это все, что я могу сделать для единственной подруги.

Что ж, готова немедленно присоединиться к этим молитвам, только молить, видимо, надо местного бога, потому что таких светоносных дев, как та, что вмешалась в наши с Шоном судьбы, в пантеоне моей родины нет. Не оскорблять же богов этого мира обращением к Арису, пресветлому богу жизни? Этими соображениями я и поделилась с подругой, которая, внимательно на меня посмотрев, сказала:

— Молись своему Арису за мою Лизу, как за себя саму. Наши храмы непременно посетим после выписки, обещаю. А сейчас давай поговорим вот о чем. В любой момент к тебе может прийти следователь и меня, скорее всего, не будет рядом. Следователь, это человек, который изучает обстоятельства преступления и готовит все материалы для судебного заседания. Эта встреча неизбежна, Лиза, но пугаться не надо.

Что такое расследование я хорошо понимала, насмотрелась, когда работала в родной конторе Теневой службы королевства.

Мы долго репетировали, что и как надо отвечать представителю власти, чтобы не возбудить никаких подозрений и отделаться минимальным количеством вопросов. Димку допрашивать не будут. Директриса Лидия Ивановна, как действующий опекун, и доктор не дадут на это согласия, с ними уже все договорено. Осталось только пережить этот неприятный момент.

Следователей было двое. Усталый грузный немолодой мужчина, который назвался Константином Романовичем Гаевым и с ним стажер, которого представить не сочли нужным. Ну и не надо. Местные неблагозвучные имена все еще вызывали затруднения. Беседу вел, точнее, задавал вопросы, Константин Романович, я отвечала, стажер записывал. Пока вопросы касались имени-фамилии-местапроживания-должности все было хорошо, но следователь начал вести себя странно, паузы между репликами растягивались, иногда повисало молчание, прерываемое лишь одышливым дыханием. Стажер тоже поглядывал на своего начальника настороженно. Напрашивалась мысль, что человек плохо себя чувствует. Следователь трудно дышал, тер кулаком грудину, лицо выглядело липким от пота. Магии в резерве накопилось еще мало, но на магическое зрение хватало, повыше солнечного сплетения был пробой в энергетическом теле. И что мне теперь делать? Рука сама метнулась к кнопке вызова. Появилась раздраженная медсестра. Ее недовольство понять можно, я уже волне уверенно хожу, чего названивать, от дел отвлекать? Кивок в сторону посетителя и она преобразилась в профессионала. Появился дежурный доктор, посчитал пульс и бросил одну фразу:

— Увозим, возможен инфаркт.

Уже лежа на каталке Константин Романович, явно преодолевая неприятные ощущения, приказал стажеру продолжить опрос. Следователя жаль, но перед неопытным стажером отыгрывать спектакль, срежиссированный Ириной, было куда как легче.

Да, уже в разводе. Да, очень большая обида. Нет, никакого насилия ранее не было. Нет, не пьяница, и не домашний тиран. Да, изменял. Нет, это помню плохо. Парковка просматривается камерой, посмотрите запись, я не помню. Про камеру знаю, сама ее оплачивала. Ударил, мальчик бросился защищать. Сейчас думаю, что выстрел случайный. Не помню, но полагаю, что могла напасть, я люблю этого ребенка. Да, возможно, я спровоцировала. Нет, не помню, что отнимала пистолет, это не в моем характере. Нет, пистолетов не боюсь, оружие было в доме давно. Могут дать больше десяти лет? Мне жаль его детей, кто будет их кормить?

И еще два десятка уточняющих вопросов и коротких ответов. Которые сводились к одному — помню плохо, я и ребенок выжили, дальнейшая судьба бывшего супруга не интересует.

За день до выписки, который мы трое ждали с необыкновенным воодушевлением произошел еще один визит, и слава всем светлым богам, Ирина была в моей палате.

Ближе к вечеру дверь открылась без стука и вошел мужчина. Рослый, рыхлый, с залысинами на чернявой голове. Его летний костюм был несколько измят, ворот рубашки расстегнут и что самое неприятное, в руках он держал пестрый безвкусный букет, завернутый в пошлую яркую бумагу. Я уже видела такие в больнице, это здесь считалось приемлемым подношением пациенту или доктору. Странный обычай.