Право на поединок - читать онлайн книгу. Автор: Мария Семенова cтр.№ 40

– Слышь, Тигилл, – обращаясь к предводителю, сказал вдруг пожилой седоусый разбойник. – Больно непростой меч у парня. Смотри… Не нарваться бы…

Волкодав сразу спросил себя, на кого они опасались нарваться. На знатного витязя? Воскресшего Жадобу? Или на кого-то ещё?… Молодой стрелок осторожно попробовал лезвие ногтем, восхищённо воздел порезанный палец, схватился за рукоять уже двумя руками – и с силой рубанул по столешнице. Солнечный Пламень, вряд ли обрадованный таким с собой обращением, яростно сверкнул в отсветах каминных углей. Вычертил свистящую дугу, глубоко вошёл в вязкий падуб… и насмерть застрял. Стрелок начал дёргать и раскачивать его, стремясь высвободить из разрубленной столешницы. Ничего не получалось: Божья Ладонь держала крепко. Вырваться из бессовестных рук и уязвить оскорбителя меч, к сожалению, не умел. Но что мог, то мог.

Отчаянно бранясь, стрелок пытался выдернуть упрямое лезвие, остальные хохотали, глядя на его усилия. Кто-то посоветовал загнать в трещину клинья. Другой предложил сходить за пилой.

Не до веселья было одному предводителю.

– Ты! – косясь на дверь, вновь окликнул он того, что связывал Волкодава. – Давай!

Венн напряжённо ждал, что его сейчас пырнут в спину (ощутить близящийся удар и кувырком броситься через стол, ногой снося Тигиллу полчерепа – ибо всё равно нечего будет терять…), но разбойник обошёл его кругом, хищно усмехнулся – и одним движением раскроил на нём рубашку от шеи до пояса. Тогда Волкодав заметил у одного из Сонморовых людей в руках свёрнутый кнут и догадался, что именно было у них на уме. Главарь не забыл происшествия в деревушке. Он чувствовал себя униженным. И собирался причинить своему обидчику ответное унижение.

– Если заорёшь, – кривясь в усмешке, сказал он Волкодаву, – мигом старухе глотку перехвачу.

Волкодав ничего ему не ответил. Этого человека, появись только такая возможность, он собирался убить. А посему и разговаривать с ним…

Тигилл был, кажется, не рад, что сам пожелал вывести Сигину. И меч не случилось первым попробовать, и кнутом поиграть… Он безошибочно видел, что пленника держал лишь нож у женского горла. И поди передай старуху подельникам. Какое передавать! Дрогни палец – и пожалеть о том не успеешь. К скамье привязать венна? Только удовольствие портить… Волкодав прислушивался, что делалось наверху. Там всё было тихо.

Крепкий молодой парень, у которого с запястья свисал кнут, был одет в потёртую чёрную безрукавку. Ни один нарлакский мужчина не показывался на люди иначе как в безрукавке, носимой, согласно обычаю, в память о кочевом прошлом народа. Для стариков и почтенных мужей их кроили из цельных, без разреза, овчин, молодёжь в возрасте деяний носила кожаные, притом на голое тело. Наверное, затем, чтобы все могли видеть красивые мускулистые руки и широкую грудь, твёрдую, как две ясеневые доски. Кнут шевелился на полу толстой змеёй, но в глазах парня решимости не было. Он выглядел не дураком подраться, помахать кулаками и даже ножом, но спускать шкуру со связанного… тут особый дар нужен, не каждого Тёмные Боги им наделяют. В деревне Волкодав этого молодца не видал.

– Заснул, Данкел? – рявкнул предводитель. – А ну, объясни ему наконец, кто такой Сонмор! Пусть поскачет!

Парень нахмурился и с видимой неохотой начал отводить руку назад, но седоусый придержал его за плечо:

– Постой…

Он пристально вглядывался в Волкодава.

– Что тебе ещё, Морни!… – рассвирепел главарь. – Знакомца признал?…

Всё катилось не по задуманному. Он-то мыслил быстренько проскользнуть на постоялый двор – обобрать и избить не в меру наглого венна, а заодно дерзко позлить наместника Рино – и так же быстро удрать, а там ищи ветра в поле. Неожиданные препоны были совсем ни к чему.

– Посмотри на него, Тигилл, – внимательно хмурясь, проговорил Морни. – Клеймо видишь? Три зубца в круге? Помнишь ты, что это такое? Самоцветные горы!…

Теперь уже все уставились на Волкодава, и он знал, о чём они думали. В Самоцветные горы попадали не только безвинно, по злой прихоти случая, подобно ему самому. Сколько матёрых душегубов горько проклинало судьбу, пронёсшую их мимо топора и петли! Ибо на рудник продавали – были бы телом выносливы да сильны! – отъявленных воров и убийц со всего света. Ибо какой же правитель станет казнить пойманного злодея, если на нём можно нажиться?… Ну и откуда было знать Тигиллу и остальным, кто стоял перед ними? С клеймом каторжника и великолепным мечом, за который весь этот гостиный двор можно было купить на корню?… А вдруг великий вор, перед коим сам Сонмор шапку станет ломать?… Мало ли кого в своё время за хорошее подношение выпустили из неволи!…

– Умный ты, Морни, – впервые подав голос, проворчал Волкодав. Наверху по-прежнему было тихо. Он даже начал надеяться, что ещё можно разрешить дело миром…

…И за эту надежду был немедля наказан. Мало, видно, жизнь его вразумляла: рассчитывай на худшее, тогда, может, шкуру на плечах и удержишь!… Если повезёт, конечно…

Не повезло. Тигилл оказался из тех, кому, если что втемяшится, на пути лучше не становись. Чтобы проклятый венн вдругорядь вынудил перед собой отступить?… Нет уж.

– Данкел!… – громыхнул он и плотнее притиснул к шее Сигины острое лезвие. Они и так потратили времени гораздо больше, чем предполагалось. Давно уже скакали бы прочь на резвых конях, бросив венна дёргаться на полу запоротым до полусмерти… Так его и растак – приходилось возиться. А кто виной? Свои молодцы.

Данкел пошевелил кнутом, тугая кожаная змея свернулась и развернулась. Парень неохотно встретился с Волкодавом глазами… И вдруг бросил кнут, покраснев, как девчонка, перед которой пьяный мужик скинул штаны.

– Сам пори! – зло сказал он Тигиллу. – Драться я двоих таких не боюсь. А связанного не буду!

Предводитель открыл рот, бешено багровея, и Волкодав опять ожил глупой надеждой: сейчас, чего доброго, позабудут о нём и возьмутся грызться друг с дружкой… Нет, судьба не судила. Кудрявый охотник на кур гибко нагнулся, подхватил кнут и немедля шарахнул им Волкодава. Гранёный конец понёсся в лицо… Таким, если по дереву, – щепки в стороны. Три-четыре удара, и конец человеку. Венн угадал намерение разбойника за полмига до того, как стала подниматься рука, извернулся и приник на колено, оберегая лицо, подставляя спину и плечи… ухищрение, известное опытным каторжникам. Он знал, как мысленно обратить своё тело в неуязвимую воду, мог погасить рукой головню и скатиться по лестнице, избежав синяков… Не помогло! Удар, почти промахнувшийся и настигший его далеко не в полную силу, разбудил слишком страшную память. Эта память разом смыла и воинские и все иные умения: от боли прекратилось дыхание и в глазах полыхнули багровые звёзды, кожу на левой лопатке прожгло почти до кости, он почувствовал, как потекла кровь… Где-то рядом разверзлась пещера, поплыл дымный чад факелов, заметались под потолком крылатые тени… Душа с воем корчилась на липких камнях и умирала, съёживаясь в кровавый комок, уже не зная ни гордости, ни непокорства – совсем ничего, кроме бессловесного ужаса зверя, мучимого ни за что ни про что… Миг спустя морок развеялся. Волкодав заново обрёл разум и слух и увидел, что скрученный ужасом зверь всё же сделал то, что от него требовалось. Судорога тела бросила его на шаг ближе к Тигиллу.