Загадка шотландского браслета - читать онлайн книгу. Автор: Анна Штерн cтр.№ 76

Однако пути любви бывают невероятно запутаны и даже самые холодные и черствые сердца подвержены этой напасти. Когда Виктор впервые увидел Беатрис, то понял, что искренне влюбился. Не смотря на все те невзгоды, через которые ему пришлось пройти и то, кем он стал, его душа и сердце все же тянулись к прекрасному. В Беатрис он увидел ту же силу, коей обладал сам и не колеблясь отдал ей шкатулку, в которой лежал старинный браслет, принадлежавший его давно отошедший на свет иной прабабушке, а также медальон с вырезанной на нем руной и просверленной дырочкой для шнурка. Иногда он просил Беатрис давать ему поносить медальон, от которого он набирался сил, браслет же стал символом его вечной любви к ней.

Девушка обожала эту изящную вещицу и порой даже спала с ней, но старалась скрывать ее от посторонних глаз. Правда, после того как они уже считались почти что мужем и женой, она могла больше не прятать украшение, а преподносить его, как свадебный подарок любимого жениха.

Идея выставить Рэндольфа Бэйли насильником и преступником пришла Виктору. Таким образом он, во-первых, открывал для себя возможность жениться на Беатрис – «обесчещенной» девушке, чего ему бы никогда не позволили при обычных обстоятельствах из-за его низкого социального и финансового положения, а во-вторых, он хотел провести обряд посвящения, при котором ведьма, сначала забрав жизненные соки своей жертвы, вступив с ней в любовную связь, убивала ее. Этот обряд превратил бы Беатрис в настоящую колдунью, сделал бы ее равной ему, а также закрепил бы за ним статус наставника членов культа.

Беатрис план понравился, не взирая на то, что от нее требовалось лечь с полковником. В ней всегда била через чур горячая кровь, а вздорный и порой жестокий характер пугал даже ее родных. Один Виктор умел управляться с ней и делать из взбалмошной юной ведьмы, шелковую, послушную любовницу. Они действительно были созданы друг для друга и могли дать этому миру удивительное потомство, наделенное такими способностями, которые помогли бы им восстановить былое богатство и влияние семьи Виктора, на что и рассчитывала Беатрис, когда думала об их предстоящей свадьбе. Если бы Беатрис лучше изучила себя и свои силы, то поняла бы, что посвящение ей вовсе не нужно, и она и так от природы являлась сильной ведьмой. Проведение ритуала с убийством невинной жертвы было излишним, но ни Виктор, ни Беатрис не стали бы отказываться от него, пусть и подсознательно понимая, что совершают его лишь для собственной забавы. Одно наведение чар на Бэйли, при котором он не мог ничего с собой поделать, кроме как думать о Беатрис, доставило девушке массу удовольствия и потешило самолюбие. Понимая, какой властью она может обладать над людьми, девушка хотела учиться и постигать новые высоты, забыв при этом о морали и нравственности.

Сейчас Беатрис вертела в руках браслет и смотрела, как солнечный свет переливался в его камнях, отбрасывая на белую кожу ее рук кроваво-красные пятна. Налюбовавшись вдоволь, она надела украшение на запястье и подошла к окну. Девушка чувствовала, что Виктор где-то рядом, идет к ней и думает о ней. Беатрис всегда отлично знала, если ее возлюбленный находился неподалеку и, увидев, что он легкой походкой шел к ее дому, ничуть не удивилась. В руках он держал букет из девственно-белых роз, которые она так любила. Улыбнувшись, девушка вернулась к своему туалетному столику, чтобы поправить одежду и еще раз причесать непокорные рыжие локоны.

Когда Виктор зашел к ней в спальню, она уже сидела на постели и улыбалась ему. По ее невинному внешнему виду нельзя было даже заподозрить, что она могла жестоко убить человека в угоду своей страсти и желаниям. Но Виктора это совсем не отталкивало, а безумно возбуждало и нравилось в ней. Ее непомерное хладнокровие и неутолимая жажда знаний и новых навыков, радовали его. Вместе они читали запретные книги, шептали таинственные заклинания и впадали в транс, в котором, став единым целом, могли долететь хоть до самых небес. В их жилах текла смешанная ими самими же кровь, и весь мир ничего не значил для одного из них, если рядом не было его второй половины. Теперь же, когда они остались вдвоем в спальне, все притворные маски скромности и приличий спали с них, и они, слившись в объятиях, упали на кровать, забыв на эти мгновение обо всем на свете, кроме самих себя и страстного предвкушения обладания друг другом.

Первой почувствовала неладное Беатрис. По ее коже вдруг пробежали мурашки, словно на нее подул холодный северный ветер, однако, окно в спальне продолжало оставаться закрытым и никакой сквозняк просто не мог проникнуть в комнату. Замерев на мгновение и легонько прикрыв рукой рот Виктора, стремившегося вновь поцеловать девушку, Беатрис прислушалась. Так оно и было: кто-то поднимался по лестнице, кто-то довольно тяжелый, раз старые деревянные доски поскрипывали от каждого его шага.

– Слышишь? Кто-то идет сюда, – шепотом сказала Беатрис Виктору и, выскользнув из-под него, встала и тут же начала расправлять слегка помятое платье, думая, что, возможно, родители вернулись раньше времени.

Виктор также вскочил с постели и отошел к окну, где начал лихорадочно приглаживать растрепавшиеся белокурые локоны, дабы предстать перед будущими тестем и тещей в своем наилучшем виде. Его новый пиджак из светлого сукна, купленный на деньги семьи Беатрис, делал его и так прекрасную внешность еще более неотразимой. Юноша хорошо это понимал и с нетерпением ждал, когда сможет приобрести еще больше подобных красивых и дорогих вещей, которые так ему шли.

Шаги раздались совсем близко, но потом затихли, словно кто-то замер возле двери, раздумывая, входить в спальню девушки или нет.

– Па, это ты? – спросила Беатрис своим звонким голосом, – можешь зайти. Виктор пришел навестить нас…

Девушка замерла на полуслове, когда увидела, кто скрывался за дверью. Потеряв дар речи, она сделала два шага назад, но, забыв о стоявшем в комнате кресле, наткнулась на него и, потеряв равновесие, полетела на спину. Виктор, так и не поняв, что случилось, кинулся на помощь своей невесте и, только добежав до нее и приподняв за талию, поднял наконец-таки глаза кверху и остолбенел.

Перед ними стоял Рэндольф, которого они все это время считали мертвым. Вернее, перед ними стояло то, что осталось от некогда статного и красивого мужчины: его лицо, безжалостно тронутое в ту злосчастную ночь пожаром, представляло собой маску ужасов. Черты словно стерлись с лица и лишь страшные рубцы и ожоги покрывали всю поверхность кожи мужчины. Волос на голове почти не осталось, и только небольшие пучки торчали то тут, то там на обезображенном огнем черепе. Один глаз скрывало веко, расплавленное при пожаре и приросшее к щеке мужчины, зато второй глаз был налит кровью и пылал такой ненавистью, что, казалось, одного лишь взгляда хватило бы, чтобы испепелить кого угодно.

Прихрамывая на одну ногу, мужчина зашел в комнату и, открыв безгубый рот, похожий на бездонный черный колодец, хриплым голосом сказал:

– Так-так-так! Вы то мне и нужны! Нравится, что вы сделали со мной?

– Виктор! – тихо прошептала девушка и, схватившись за борта нового пиджака юноши, прижалась к нему. Все хладнокровие и присущая ей безразличность в миг покинули ее, а сердце лихорадочно забилось от страха.