Семейный портрет с колдуном - читать онлайн книгу. Автор: Ната Лакомка cтр.№ 97

Я развела края рубашки Вирджиля, а он не мешал мне. Книга свалилась на пол, но он не заметил, пожирая меня взглядом. Смотрел, но не трогал. Не шевелился, будто превратился в каменную статую.

Впрочем, губы его были не каменными, и когда я коснулась их своими губами – они дрогнули. Горячие, живые, обжигающие прикосновением, воспламеняющие сердце… На поцелуй Вирджиль не ответил, но дыхание его участилось, грудь начала тяжело вздыматься и опускаться. Я отстранилась, и он не попытался меня удержать, только шепнул:

- Ещё…

- Хоть сто раз, - ответила я, потянувшись к нему.

Этот поцелуй был нежным, осторожным – мы с Вирджилем словно встретились в саду шестнадцатилетними, и в этом поцелуе узнавали друг друга и узнавали мир, с которым раньше не были знакомы…

Я первая превратила этот целомудренный поцелуй в страстный, скользнув языком по губам Вирджиля, а ладонью – по рельефным мышцам на груди колдуна. И в тот же миг всё изменилось – я оказалась лежащей спиной на перине, а Вирджиль склонился надо мной, придавливая меня весом своего тела. Он целовал меня снова и снова, будто выпивал мое дыхание, будто желал выпить мою душу.

- Эмили, я всё правильно понял?.. – спросил он, наконец, оторвавшись от меня. Глаза его горели, щеки пылали – никогда ещё я не видела королевского колдуна таким красивым.

- Может, сначала поможешь мне раздеться? – я развела края своего халата так же, как до этого – рубашку Вирджиля.

Он медленно потянул халат с одного моего плеча, потом с другого, и вот уже я лежала в одной только тонкой нижней сорочке – такой же прозрачной и невесомой, как колдовской туман над лабиринтом.

- А мне тоже можно раздеться? – Вирджиль произнес это тихо, касаясь губами моей щеки, и я скорее угадала слова, чем услышала.

Вместо ответа я сняла с него рубашку, проведя ладонями по его плечам. Погладила шрам, полученный на Белом острове, а от остального Вирджиль Майсгрейв избавился сам и так быстро, что я глазом не успела моргнуть, как оказалась в постели с абсолютно голым мужчиной.

- По-моему, вы только недавно были слабы, как котенок, милорд, - пошутила я, пока он пытался развязать тесемки на вороте моей сорочки.

- Тут и мертвый бы ожил, - он неловко потянул вязку и затянул тугой узел. – Ну её, эту рубашку!..

Тесемка была оторвана тут же – только затрещали нитки. Вирджиль дернул ворот моей сорочки и доконал ее окончательно, разорвав вдоль до пояса. Я повела плечами, позволяя невесомому шелку соскользнуть, полностью открывая грудь, и погладила там, где в моих воспоминаниях колдун был особенно чувствителен. На этот раз я коснулась не ткани одежды, а горячей упругой плоти, и она дрогнула под моими пальцами, став тверже и больше, а Вирджиль простонал сквозь стиснутые зубы и опасно блеснул глазами. Я видела, что он сдерживается из последних сил, и наслаждалась своей властью над ним.

- Могу я попросить вас кое о чем, милорд? – я приласкала его сильнее, и глаза у колдуна стали совсем безумными.

Он только и смог, что кивнуть в ответ и двинулся вперед назад, подсказывая мне движения, которые были ему особенно приятны.

- Будьте со мной понежнее… - шепнула я ему, - хотя бы в первый раз…

- Всё, что пожелаешь, - хрипло выдохнул он и поцеловал меня в шею, дрожа всем телом.

И это было ещё более странно – что такой развратный человек, каким я его считала, мог быть таким деликатным, таким ласковым, таким… Он коснулся меня пальцами, приласкав так же интимно, как я его, и все мысли исчезли как по волшебству.

Развратный… циничный… язвительный… грубый… убийца… Всё это стало неважным. Я хотела быть с ним, я сходила с ума от желания, я умирала от любви и одновременно не хотела умирать, не узнав сначала полного счастья… И ещё – я не знала, что мужские пальцы могут быть такими нежными, что они могут дарить такое наслаждение…

- Я ждал так долго, Эмили… - Вирджиль целовал меня в грудь, распалял прикосновениями, заставляя раскрыться ему навстречу, заставляя позабыть о прошлом, не думать о будущем и лишь наслаждаться настоящим…

- Пожалуйста!.. –  теперь застонала я, потому что не могла больше терпеть эту сладостную пытку, и задвигала бедрами, чтобы принять его глубже, чтобы получить то, к чему стремилась всем своим существом.

- Какая нетерпеливая… - прерывистый голос Вирджиля был особым наслаждением, и только слыша его, можно было взлететь до небес, - ты всегда была такой…

- Зато у тебя – терпения на нас двоих!.. – упрекнула я его. – Сколько ещё будешь меня мучить?!

- Эмили, разве я тебя мучаю?..

От того, как он произносил мое имя, от этих огненных прикосновений и поцелуев я умирала и воскресала тысячу раз. А он распалял меня всё сильнее, и сам горел в одном пламени со мной.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Мне казалось, что пламя страсти связало меня с колдуном сотней крепчайших узлов. Хотя, нет. Мы были связаны раньше, гораздо раньше… И эти путы были крепче огненных. Крепкие, как камни в волшебном лабиринте, сильные и гибкие, как заколдованный плющ. Только в этих путах не было ничего колдовского. В них было столько же магии, как в дыхании, как в биении сердца. Или это и называют настоящим волшебством? Потому что объяснить их природу невозможно даже самому мудрому королевскому советнику?

Я целовала Вирджиля всё горячее, шептала что-то безумное, чувствуя, как он в ответ загорается таким же безумием, которое невозможно сдержать…

- Это ты мучила меня, - сказал он, укладывая меня на подушки. - Не представляешь, каким было мучением видеть тебя рядом – и такую далекую,  недоступную. Мою Эмили – и совсем не мою.

- Но сейчас Эмили - только твоя, - прошептала я, когда он лег на меня, опираясь на локоть одной руки, а другой лаская меня, успокаивая.

Он опять играл главную роль - он вел за собой в мир наслаждений, позволяя мне получать удовольствие, но сам медлил получать то, что так щедро дарил мне.

 В какой-то момент в моей душе всколыхнулась буря – мне надоело идти за ним, мне не хотелось быть куклой в его руках. Пусть драгоценной, дорогой, но куклой. Вирджиль был верен себе – он и здесь оберегал меня. Но в страсти не должно быть никаких снисхождений.

Я укусила его за губу – не до крови, но сильно, и это заставило его позабыть о рыцарском благородстве. Он посмотрел на меня почти удивленно, словно не верил, что держит в объятиях не принцессу-грёзу из сновидений, а живую женщину. Да! Я была живая! А не мечта с берегов Белого Острова!.. И Вирджиль должен был это понять.