Семейный портрет с колдуном - читать онлайн книгу. Автор: Ната Лакомка cтр.№ 89

Граф не ответил, а только высунулся в окно и свистнул, приказывая ехать быстрее.

 Карета мчалась, будто мы спасались от погони, хотя никто за нами не гнался. Мы оказались у розовой арки за четверть часа, и ещё минут десять шли через лабиринт. Граф Майсгрейв легко находил путь в темноте, и мне оставалось только довериться колдуну. В замке он проводил меня до комнаты, сквозь зубы пожелал доброй ночи, но не ушел, а остался стоять, переминаясь с ноги на ногу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Странный вечер, - произнесла я, потому что молчать дальше было неловко, а что сказать – я не знала.

- Отвратительный вечер, - процедил колдун. – Этот варвар взбесил меня. Я готов был прибить его на месте.

- И хорошо, что не сделали этого. Мне кажется, ситуация рядовая. Наверняка, вы часто попадали в подобные истории. Отнеситесь к этому с юмором. Вы ведь сами хотели, чтобы я уехала за границу. Можно сказать, вы упустили отличный шанс.

- Не могу, - сказал он, пряча глаза. – Не могу с юмором. Он оскорбил вас.

Колдун, называвший меня мошенницей, устроивший передо мной позорное зрелище со своей любовницей – сейчас он волновался, что посол другого государства сделал мне нескромное предложение.

Ладно вам, милорд Майсгрейв! По сравнению с вами посол Салезии – сама деликатность! Мне стало смешно, но я сдержала усмешку и сказала очень серьезно:

- Не хотите с юмором, подумаем о патриотизме. Разве это не огромная честь – сделать что-то ради страны? Пусть даже ценой своей жизни, а ведь на мою жизнь никто не покушался...

- Ни черта это не честь! – крикнул вдруг граф.

Я ахнула от неожиданности, испуганная его порывом, а в следующее мгновение он обнял меня и прижал к груди, уткнувшись лицом мне в волосы. Я затаила дыханье, боясь пошевелиться, а колдун обнимал меня всё крепче, и сердце у него колотилось – быстро, сильно, неровно.

- Эмили… - выдохнул он, будто звал меня издалека – отчаянно, безнадежно.

- Не переживайте так, - сказала я тихо. - У вас сердце бьется, как безумное. Это вредно.

- Проклятое сердце, - сказал он и отпустил меня. – Если бы его можно было вырвать и заменить на железное, как у старины Томаса.

- Не надо крайностей, - неловко пошутила я, потому что было неловко видеть язвительного и насмешливого Вирджиля Майсгрейва таким. -  Меня больше беспокоит, что вы слишком неуважительно разговаривали с её величеством королевой. Боюсь, она сильно обиделась. И ей пришлось заплатить в пять раз больше, чем планировали вы…

- Только не бойтесь за её величество, - сказал Вирджиль ядовито. – Этой старухе не убудет. Она заплатила бы и десять тысяч, чтобы замять дело.

- Вы говорите так, будто ненавидите её…

- Ненавижу? Совсем не ненавижу. Она и ей подобные меня раздражают, бесят, - он приблизился ко мне вплотную, почти касаясь губами моих губ, и это волновало и пугало.

- Милорд, посол вас тоже бесил, - сказала я, отступая на шаг, на всякий случай. – Не слишком ли много людей вызывают в вас… недобрые чувства?

– Это другое, - он надвинулся на меня, и я снова попятилась. – Эти бесят своей тупостью, ограниченностью, тупыми, ничтожными целями – набить брюхо, кошелёк, отыметь смазливую бесхитростную вилланку, купив за медяк её невинность. И ещё бесит их самоуверенность – они считают, что так должны жить все, что это нормально. Это нормально для животных, но не для людей. И это сводит меня с ума, а вы… а вы удивительно спокойны!..

- А у вас, по-видимому, другие ценности? – сказала я, уязвленная его словами, потому что они прозвучали, как упрек, а упрекать меня было не в чем. – Вспоминаю, как вы обошлись с бедной леди Хлоей!

- Она показалась вам похожей на невинную вилланку? Да бросьте, Эмили, - он саркастически рассмеялся. - Там от невинности – только совпадение первой буквы![1]

«А у вас нет и такого совпадения!», - хотелось мне выкрикнуть ему в лицо, но я сдержалась, стараясь не терять самообладания.

- Хорошо, ей вы отказали в человечности, - сказала я, глядя колдуну в глаза, - но к кому вы приравниваете себя – к людям или к животным?

- А вы не поняли, что я – самое страшное животное в этом мире?

Сейчас в это вполне можно было поверить. Я подавила желание броситься в спальню и запереться изнутри, и сказала тихо, но четко:

- Не знаю, что насчет животного, но то, что вы - самый отъявленный лжец в этом мире, я уже поняла.

На колдуна это подействовало, как удар по голове. Он сразу поубавил гнева и ярости, и отступил, закусив губу. Он окинул меня взглядом – задумчивым, настороженным, словно определял – известно мне что-то или я блефую.

- Вы ведь не станете отрицать, что солгали мне, милорд, - я почти осязаемо ощутила ледяную стену, выросшую между ними. И мне стало страшно от этого. Ещё страшнее, чем когда посол Салезии потребовал меня в уплату за перемирие, но я уже не могла остановиться: - Солгали и продолжаете лгать.

- Эмили… - начал он, взъерошив волосы, но я не дослушала.

- Подумайте, милорд: вы ничего не хотите мне рассказать?

Несколько секунд я наблюдала, как он мучается – видела, как борется в нем желание заговорить и промолчать. Что же победит? Что же?..

 - Мне нечего вам сказать, - произнес он, вложив последний кирпичик в ледяную стену между нами.

- Прекрасно. Тогда – спокойной ночи, - сказала я и зашла в спальню.

- Эмили, - колдун вошел в комнату следом за мной, но я повернулась к нему спиной и встала перед зеркалом, вынимая шпильки из волос.

- Спокойной ночи, - повторила я, но он не ушел.

Он шагнул ко мне и положил руки мне на плечи. Наши взгляды встретились, и я подумала:

«Совсем как на неудавшемся семейном портрете… Если ещё прижаться щекой…».

Невольно я приняла такую же позу, как во время сеанса у мастера Леонсио – сложила руки и чуть наклонила голову к плечу.

- Не сердитесь на меня, - прошептал Вирджиль Майсгрейв и поцеловал меня в щеку долгим поцелуем.

Я закрыла глаза, растворяясь в этой близости, в этом поцелуе. Точно так же глупые незабудки тянулись к солнцу, не зная, что им никогда не быть вместе. И блистательное солнце безжалостно и мимоходом сожжет их, превратит в сухие былинки, которые потом рассыпятся в прах.