Эдинбургская темница - читать онлайн книгу. Автор: Вальтер Скотт cтр.№ 98

— Не позабыла ли ты величать его «вашей светлостью»? — спросила славная женщина. — Ведь нашего герцога не поставишь на одну доску с какой-нибудь здешней мелкой сошкой, которую они тоже лордами почитают; тут их, Джини, пропасть сколько развелось, просто диву даешься, откуда они только понабрались. А уж некоторым из них, как я тут нагляделась, нельзя в долг доверить табаку и на шесть пенсов; среди них такие иной раз попадаются, что даже оберточной бумаги на них жаль потратить. Надеюсь, ты не оскандалилась, а показала герцогу Аргайлу, что ты порядочного воспитания: сама посуди, какой слух пойдет по Лондону о твоих друзьях, коли ты обращалась к нему словно к какому-то там лорду, когда он на самом деле герцог!

— Ему это было, по-моему, все равно, — ответила Джини, — он ведь знает, что я выросла в селе.

— Вот-вот, — ответила славная женщина, — его светлость знает меня очень хорошо, поэтому я особенно не тревожусь на этот счет. Когда я наполняю ему табакерку, он всегда спрашивает меня: «Как поживаете, почтенная миссис Гласс? А как все наши друзья на севере?» — или еще так: «Какие у нас последние новости с севера?» И можешь, Джини, не сомневаться, я уж лицом в грязь никогда не ударю, а самым почтительнейшим образом отвечаю: «Милорд герцог! Надеюсь, благородная герцогиня вашей светлости и молодые леди вашей светлости пребывают в добром здравии, и надеюсь, вы все так же находите приятность в этом табаке». И ты бы только видела, как при этом все люди в лавке начинают оборачиваться, а уж если там случится кто из наших шотландцев, то все равно — трое их или целая дюжина, все скидывают с себя шапки и, не спуская с него глаз, кричат: «Господи, благослови нашего принца шотландского!» Но ты еще мне не рассказала, что он там такое тебе сказал.

Джини совсем не собиралась распространяться на эту тему. Осторожность, дальновидность и в то же время простота, присущие шотландскому народу, были свойственны и Джини, в чем читатель, наверно, уже убедился. Она ответила в общих словах, сказав, что герцог выслушал ее сочувственно, пообещал принять участие в деле Эффи и сообщить ей о результатах через день или два. Она не упомянула о том, что он велел ей быть в готовности сопровождать его, и, разумеется, не сочла нужным приводить слова герцога о нежелательности присутствия в этом случае ее хозяйки. И честной миссис Гласс пришлось удовольствоваться общими сведениями, несмотря на ее попытки разузнать обо всем подробней.

Неудивительно, что на следующий день Джини отказалась от всех предложений и соблазнов выйти прогуляться и взглянуть на достопримечательности Лондона, а осталась вместо этого дома, в маленькой душной гостиной миссис Гласс, самый воздух которой говорил о профессии ее хозяйки. Последнее обстоятельство объяснялось тем, что в одном из шкафов гостиной стояло несколько ящиков настоящих гаванских сигар, которые миссис Гласс из уважения к их качеству, а может быть, из благоговейного трепета перед акцизными чиновниками не держала внизу в открытой лавке; они-то и сообщали комнате тот запах, который, будучи весьма приятным для ноздрей любителя, не доставлял Джини никакого удовольствия.

«Нет, дорогие сэры, — думала она, — никогда не соглашусь, что шелковая мантилья моей кузины, или ее золотые часы, или вообще что бы то ни было в мире стоит того, чтобы просидеть чихая всю жизнь в спертом воздухе этой комнатушки, тогда как можно жить среди открытых зеленых полей».

Миссис Гласс была не менее удивлена нежеланием Джини выйти из дома и ее равнодушием к великолепным достопримечательностям Лондона.

— Ведь это всегда помогает скоротать время, — сказала она, — когда посмотришь на что-нибудь интересное, даже если кто и опечален чем-нибудь.

Но Джини была непоколебима.

Следующий день после встречи с герцогом Джини провела «в ожидании исполнения надежд, от которого замирает сердце». Минуты летели за минутами, часы проходили за часами, стало уже так темно, что вряд ли герцог мог дать знать о себе в этот день; и все же надежда, в исполнение которой она уже не верила, не покидала Джини, и при каждом случайном звуке внизу в ушах ее начинало звенеть, а сердце бешено колотилось. Но напрасно. День прошел в томительном и бесполезном ожидании.

Утро следующего дня началось точно таким же образом. Но около полудня хорошо одетый джентльмен вошел в лавку миссис Гласс и выразил желание увидеть молодую женщину из Шотландии.

— Это будет моя кузина, Джини Динс, мистер Арчибалд, — сказала миссис Гласс, кланяясь ему, как знакомому. — Может, у вас есть какое поручение от герцога Аргайла, мистер Арчибалд? Так я незамедлительно передам ей все, что вы скажете.

— Думаю, что было бы желательней попросить ее спуститься сюда.

— Джини, Джини Динс! — крикнула миссис Гласс, стоя у подножия маленькой лестницы, которая вела из лавки в верхнюю часть помещения. — Да слышишь же, Джини Динс! Сейчас же ступай вниз! К нам пришел камердинер герцога Аргайла, у него к тебе важное дело. — Это было сказано нарочито громко, чтобы все присутствующие в лавке услышали такое важное сообщение.

Нетрудно догадаться, что Джини не замедлила откликнуться на зов, хотя ноги почти отказывались ей служить, когда она спускалась по лестнице.

— Не откажите в любезности проехать немного со мной, — вежливо сказал Арчибалд.

— Я готова, сэр.

— Моя кузина должна уйти, мистер Арчибалд? И мне тоже ведь надо отправиться с ней. Джеймс Распер, пригляди-ка за лавкой, пока меня нет. Мистер Арчибалд, — говорила миссис Гласс, пододвигая ему банку, — вы, кажется, курите ту же смесь, что и его светлость? Ради старого знакомства наполните-ка свою табакерку, пока я переоденусь.

Мистер Арчибалд переправил немного табаку из банки в свою табакерку, но сказал, что вынужден отклонить любезное предложение миссис Гласс, так как поручение его касается лично молодой особы.

— Лично молодой особы? — переспросила миссис Гласс. — Это немножко странно, мистер Арчибалд, хотя его светлости виднее. Не каждому, кто приедет сюда из дома важной особы, доверю я мою кузину, но вы, мистер Арчибалд, человек надежный. Джини, ты не должна идти по улицам с мистером Арчибалдом в этом клетчатом пледе, или как он там называется, словно погонщик, пригнавший сюда гурт скота из Шотландии. Погоди, пока я принесу мою шелковую мантилью, а не то за тобой погонится целая толпа зевак.

— Мы отправимся в карете, мадам, — сказал мистер Арчибалд, прерывая услужливую лавочницу, от которой Джини без его помощи было бы трудно избавиться, — и у нас нет времени, чтобы ждать, пока она переоденется.

С этими словами он быстро усадил Джини в наемную карету, вызвав ее удивление и восхищение той легкостью, с какой он освободился от услуг и вопросов миссис Гласс, не упомянув ни разу о приказаниях своего господина и не вступая ни в какие объяснения.

В карете мистер Арчибалд сел на переднее место, напротив нашей героини, и они молча тронулись в путь. Когда они проехали около получаса, не обменявшись ни единым словом, Джини пришло в голову, что они следовали не по той дороге, которая привела ее в прошлый раз в резиденцию герцога и обратно, да и времени на поездку она затратила тогда меньше. Наконец она не удержалась и обратилась с вопросом к своему молчаливому провожатому: