Обольщение - читать онлайн книгу. Автор: Бренда Джойс cтр.№ 29

– Она пребывает в неведении. Ненавижу обманывать сестру!

– Я знаю. Я уже понял, какая ты честная и открытая. – Внезапно он оказался сзади и коснулся Джулианны, испугав настолько, что она тут же обернулась к нему. Твердо глядя на нее зелеными глазами, Шарль произнес: – Почему ты боишься смотреть на меня сегодня? И не нужно этого отрицать. Ты избегаешь меня – и ты необычайно напряжена. Ты сожалеешь о том, что произошло сегодня ночью?

Джулианна перехватила его глубокий, проницательный взгляд.

– Нет.

Ее сердце колотилось с пугающей силой. Джулианна снова остро чувствовала связывающее их желание и то, какой взрывной и необузданной может быть эта страсть.

– Хорошо. Я тоже ни о чем не жалею. – Он заговорил очень серьезно. – Как ты чувствуешь себя этим утром? Я тревожусь, что вел себя грубее, чем следовало.

Джулианна оглянулась на открытую дверь.

– Мы одни, – мягко заметил Шарль, убирая выбившиеся пряди ей за ухо.

Этот нежный жест привел Джулианну в трепет.

– Ты не причинил мне боли. Нисколько. Но я никогда еще себя так не чувствовала. – Когда Шарль промолчал в ответ, Джулианна смущенно пояснила. – Все во мне горит и ноет от желания – непостижимым, странным образом – даже сердце.

Он улыбнулся и пододвинул Джулианне кресло. Она села, выжидающе глядя на Шарля. Он тоже сел и, пока Джулианна наливала ему чай, уткнулся в тарелку с завтраком – яичницей и колбасой.

Джулианна пристально смотрела на Шарля. Интересно, куда же их заведет эта тайная связь?

Он поднял на нее глаза:

– Ты никогда не была такой молчаливой. У меня есть повод для волнения?

Шарль уже второй раз спрашивал ее, все ли в порядке. Джулианна почувствовала, как улыбка сама собой сбежала с ее лица. Разве возлюбленный не говорил ей раньше, что хотел бы знать, о чем она думает?

– Я боюсь, что о нас узнают.

– Я так и думал. – Он отложил нож и вилку. – Было весьма безрассудно оставаться вместе так долго, задерживаться, как мы сегодня. Это целиком и полностью моя вина. Тебе стоило уйти задолго до восхода солнца.

– Мне самой следовало вести себя осторожнее, – застеснялась она. – Я не хотела уходить.

– Ты ведь придешь ко мне сегодня ночью, не так ли?

Сердце Джулианны едва не выпрыгнуло из груди от волнения. Конечно, она придет, ведь отныне они были любовниками.

Но как же спросить Шарля о его чувствах? И почему это казалось ей таким необходимым? В конце концов, он уже занимался с ней любовью.

– Ты собираешься сегодня отправиться в Сент-Джаст или Пензанс?

В некотором смысле эта смена темы разговора была весьма кстати.

– Я не планировала поездок. Да и зачем?

– Я с нетерпением жду новостей, особенно о войне и последних декретах, принятых в Париже, – объяснил Шарль, делая глоток чаю.

– Вчера у меня не было времени узнать новости, – ответила Джулианна. – Амелия вечно куда-то спешит.

– А ты не могла бы съездить сегодня в Пензанс, просто чтобы выяснить новости – возможно, спросить у твоего друга, Трейтона?

– Разумеется, – согласилась Джулианна, удивленная тем, что он вспомнил Тома. Ведь она упомянула о своем друге лишь однажды.

– Я был бы за это весьма признателен.

Шарль пронзил Джулианну взглядом – так, словно желал узнать все ее самые сокровенные, личные тайны. На мгновение ей стало неловко. Казалось, что она выражает свои чувства довольно открыто; Шарль же, напротив, был очень сдержан. Джулианна никогда не знала, о чем он думает на самом деле. Шарль продолжал пристально смотреть на нее.

– В чем дело? Почему ты так на меня смотришь?

– Почему я, Джулианна?

Выходит, он хотел серьезно обсудить их роман. Встревоженная, Джулианна замялась.

– Мы стали хорошими друзьями – близкими друзьями, – осторожно сказала она.

Шарль погрузился в молчание. После небольшой паузы он ответил:

– Да, это так.

– Мы боремся ради одной великой цели.

Он снова помедлил перед тем, как ответить:

– Да, мы высоко ценим свободу.

– Я уважаю тебя и безмерно тобой восхищаюсь. – Она наконец-то осмелилась взглянуть Шарлю в глаза. Его взгляд по-прежнему был пронзительным, глубоким.

Он снова помолчал, погрузившись в раздумья, потом промолвил:

– Я польщен. Но ты поставила под угрозу свою репутацию.

– Меня не заботит моя репутация, Шарль, – ответила Джулианна, нисколько не кривя душой.

– Все женщины заботятся о своей репутации, – улыбнулся Шарль.

Она расплылась в ответной улыбке:

– За исключением одной.

Его глаза заискрились игривыми огоньками.

– И почему же, скажи на милость, ты ни в грош не ставишь собственную репутацию?

Джулианна уже не стеснялась открыто делиться с ним своими чувствами.

– Я не такая, как остальные женщины. И не только потому, что отстаиваю радикальные взгляды. До войны, когда меня еще принимали в соседских домах, за спиной меня называли странной – я даже слышала в свой адрес определение «мужеподобная», а все потому, что я образованна, начитанна и имею на все свое мнение. Помнится, мне было лет двенадцать – тринадцать, когда соседка сказала маме, что я вечно рвусь отстаивать свою точку зрения, и посоветовала исправить эту черту характера. – Джулианна улыбнулась, хотя в свое время критическое замечание леди Делавэр больно ранило ее. – Та леди сказала моей матери, что я никогда не заполучу мужа, если меня не заставят замолчать.

Шарль сосредоточенно внимал, устремив на Джулианну испытующий взгляд. Она пожала плечами:

– Не знаю, почему я не такая, как все. Не знаю, почему меня нисколько не волнуют изысканные шелка, жемчуга и красивые поклонники. Не знаю – но меня все это действительно не беспокоит.

Шарль наконец-то улыбнулся:

– Я не могу представить тебя страстно жаждущей заполучить шелковое бальное платье, хотя ты восхитительно смотрелась бы в нем.

Она вспыхнула:

– Очевидно, что все эти бальные платья мне совершенно ни к чему.

– Ты никогда не была на балу?

– Нет. Это было бы довольно лицемерно с моей стороны, тебе так не кажется?

Джулианна отстаивала эту позицию, хотя в глубине души признавала, что бал – поистине великолепное действо. И присутствие на паре балов не стало бы серьезным прегрешением, но только не для того, кто неустанно боролся за свободу для простых людей, если бы, конечно, у нее вообще была возможность бывать на балах.

– Никто и никогда не обвинил бы тебя в лицемерии.