Дочь мента - читать онлайн книгу. Автор: Елена Рахманина cтр.№ 16

Я смотрела перед собой, широко раскрыв глаза, зная, что стоит моргнуть, и слёзы потоком покатятся по щекам. Всю жизнь ради отца я старалась быть хорошей, примерной дочкой. Не расстраивать его, как расстраивала мама, и услышала от него то же обвинение, которое он кидал ей, пока она не покинула нас. 

Тогда, в одиннадцать лет, мне казалось, что это всё мама виновата, я чувствовала исходящий от неё негатив и слышала ежедневные угрозы уйти от отца. Их постоянные ссоры заставляли меня забираться с головой под одеяло, зажимая уши руками, лишь бы не слышать и не слушать взаимные претензии на повышенных тонах. Но после её смерти и по мере моего взросления отношение отца ко мне становилось всё прохладнее и отстранённее. А я ничего не понимала, мне хотелось вернуть то тепло, которое осталось в моём детстве, но его унесло таким же холодным зимним ветром, какой был этой ночью, не оставив и следа от родительской любви. Я думала, что это я что-то делаю не так, но сейчас, когда я услышала слово «шлюха» в свой адрес, воспоминание поразило меня как молнией, дав понять, что причина была не в матери. И не во мне.

Отец буквально кинул меня в пахнущую смрадом и разложением грязных тел клетку. Я с опаской оглядела маргинальные лица людей, деливших со мной заключение, и сглотнула, едва подавив позыв рвоты, подступивший к горлу. Меня без особого интереса рассматривали девушки, зарабатывающие на жизнь своим телом. Я никогда не видела жриц любви и сама, на короткое мгновение позабыв невзгоды, с любопытством изучала латексные мини-юбки, ботфорты и чулки в сетку, размышляя, как они себе ничего не отморозили в таких нарядах стоя на улице. 

Радуясь, что длинное пальто прикрывает короткую юбку, устроилась на лавочке, ожидая, когда кто-нибудь меня вызволит, пытаясь понять, как жить дальше. Слова отца пугали. Мне даже не хотелось представлять, о чём пойдет этот разговор. Если свадьба с Лебедевым отменена, а иного быть не может, то что же отец мог приготовить в наказание ещё? Я знала, что временным заключением он не обойдется.

Минуты текли медленно, спать боялась, хотя, кажется, я мало кому была здесь интересна. По ту сторону решётки стоял сотрудник отдела и бдел. Не знаю, поставил ли его отец или он всегда так рьяно несёт свою службу, но ко мне никто не подходил и не трогал, однако поняла я это не сразу, да и менее страшно тоже не становилось. Место не располагало.

Я услышала тетю ещё до того, как увидела. Она кричала на весь отдел, и, к моему удивлению, никто не стал с ней долго спорить. Понимала примерно порядок действий: должно быть, сначала позвонили отцу, что мирно спал в шуршащей накрахмаленной постели, можно ли передать его дочку тётке, и только после согласия меня выпустили. 

Казалось, я вся пропиталась зловонным запахом, и мне хотелось снять с себя всю одежду и бросить в топку. Тётя с тревогой рассматривала моё лицо, слава богу, я вполне могла списать свои опухшие от слёз глаза тем, что провела ночь в изоляторе, заодно соврав, что колготки порвала, садясь в уазик. 

Я скорее почувствовала, чем увидела Богдана. Глаза тут же нашли его, за долю секунды оценив напряженный вид парня. Холодный январский воздух охладил немного жар ненависти к нему, пылавшей в груди, и я лишь порадовалась тому, что жившая во мне влюблённость этой ночью была жестоко убита. 

– Уля, отец просил отвезти тебя к нему домой, – осторожно начала тётя, заводя мотор автомобиля, – но, конечно, об этом не может быть и речи. 

Откинувшись на сиденье и закрыв глаза, я поняла, что оттягивать казнь смысла не имеет, и попросила её отвезти меня к отцу. Переступив порог квартиры, я поняла, что никто не планировал меня встречать, хотя я опасалась всего, вплоть до того, что отец будет ждать блудную дочку с ремнём на изготовку. 

– Несмотря на твоё неподобающее поведение, Игорь всё же хочет, чтобы свадьба состоялась, – начал отец, после того как разбудил меня требованием пройти к нему в кабинет. Между ног всё ещё неприятно саднило, а в груди образовалась зияющая пустота, забирающая у меня все силы. Хотелось уснуть и проснуться, когда весь творящийся в моей жизни кошмар закончится.

После этого заявления я была способна лишь хлопать ресницами, словно глупая корова. В голове не укладывалось, почему Игорь не передумал жениться. Такого просто не может быть. Я же сказала ему, что изменила… 

Качаю отрицательно головой, точно заводной болванчик.

– Нет, папа, я не пойду за него! – поднимаюсь на ноги, отрываясь от обитого кожей старого кресла.

Подполковник ударяет большим кулаком об стол, так что канцелярские принадлежности подпрыгивают. По телу прокатывается дрожь от собственного бессилия, злости и страха. 

– Сядь на место!

Я смотрю на него испуганно и медленно оседаю обратно.

– Ты будешь делать то, что я сказал! – тон отца не сулил ничего хорошего. Я чувствовала себя обвиняемой в преступлении, которой предлагают сознаться в том, чего не совершала. – До свадьбы поживёшь в загородном доме Лебедевых с матерью Игоря, подготовитесь за месяц к бракосочетанию и станешь замужней женщиной. Потом уже с мужем решишь, будешь продолжать учебу или нет.

Пальцы, белея от напряжения, впились в подлокотник кресла. Я понимала, что если сейчас промолчу, то моей жизнью снова распорядятся без меня. 

– Нет. – Смотрю в глаза отца, вкладывая в свой взгляд всю решимость, на которую только способна. 

Подполковник привстает, упираясь раскрытыми ладонями в деревянную гладь стола, намереваясь продолжить давить на меня. Его лицо и шея багровые от ярости, что клокочет внутри, изливаясь кровью на поверхность кожи. Даже капилляры в белках глаз лопаются, отчего на этом фоне голубая, поблёкшая с возрастом радужка неприятно контрастируют. Отец отрывает одну руку от стола и растирает грудь. Я с ужасом понимаю, что ноги его подводят и он, как сдувшийся воздушный шарик, медленно валится в кресло, задыхаясь.

Пулей выбегаю из комнаты и зову на помощь мачеху, слыша, как бешено от страха бьётся в груди сердце. Татьяна Михайловна со встревоженным видом выходит из кухни с полотенцем в руках.

– Скорую, папе плохо!

Вместо того чтобы исполнить просьбу, она срывается и бежит к отцу, и мне ничего не остаётся, как дрожащими руками нажать на домашнем телефоне «ноль три».

Через полчаса отца забрали на скорой, вместе с ним в машине поехала мачеха, а мне велели добираться самостоятельно. Такси пришлось ждать очень долго, и всё это время я пребывала в неведении о состоянии отца. Мысли путались, воображение подкидывало различные исходы событий. К собственному стыду и ужасу, стоило представить, что отца не станет, вместо ощущения всеобъемлющего страха, который был со мной, когда я поняла, что потеряла маму, на меня снизошло успокоение. Ведь так я обрету свободу.

Областная больница, покрашенные дешёвой краской бледно-зелёные стены отделения кардиологии, медленно рассекающие коридор медсестры, и я, озирающаяся по сторонам, растерянная девушка. Мне повезло, я заметила, как из-за угла показалась мачеха. Завидев меня, она скривила недовольно лицо. Всю дорогу, пока мы шли до палаты отца, она ела мой мозг упрёками, обвиняя в том, что непутевая дочка довела отца до инфаркта. Меня и так мучила совесть за тёмные мысли, а от её слов становилось только гаже.