Женщины Девятой улицы. Том 2 - читать онлайн книгу. Автор: Мэри Габриэль cтр.№ 82

По возвращении в Чикаго мама Джоан из лучших побуждений организовала выставку ранних работ дочери, которая должна была пройти в одной из галерей их привилегированного социального анклава в Лейк-Форесте ^[1017]. За подписью вездесущей светской сплетницы Чолли Дирборн в Chicago Herald American появился следующий текст:

На самом деле Чолли не смогла бы ошибиться сильнее. В то время, когда она стряпала свой «инсайдерский» отчет о жизни Джоан в Нью-Йорке, брак Россетов разваливался на куски.

Творческая активность Джоан прервалась резко и неожиданно 30 мая 1950 года — посреди ночи ее скрутил острый приступ аппендицита. Доктор, друг Барни, помогавший во время Гражданской войны в Испании создавать первые мобильные медицинские пункты, срочно отвез ее в больницу, затем, по словам Барни, «заглянул к ней через пару часов, после чего отправился в тюрьму отбывать срок за отказ отвечать на вопросы Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности» ^[1019].

Самого Барни в это время свалил приступ сенной лихорадки, и когда ему стало лучше, а Джоан достаточно окрепла, чтобы путешествовать, они уехали из города в небольшой отпуск с работой: у Барни было задание от ООН, и он надеялся выкроить время для собственного кинопроекта, а Джоан собиралась использовать поездку для окончательного выздоровления.

Первой остановкой стала Куба. Отец Барни «был знаком с [диктатором Фульхенсио] Батистой», — рассказывала Джоан, и потому на Кубе к ним отнеслись как к особам королевских кровей, особенно в отеле «Насьональ», одним из совладельцев которого был Россет-старший. Но разразился ураган, им пришлось бежать на Гаити и поселиться в «умирающем» отеле «Олоффсон» в Порт-о-Пренсе ^[1020].

Эти вольные воспоминания Джоан о той поездке четко показывают, как далеко от родного Чикаго они тогда уехали. Они более не были двумя молодыми путешественниками в поисках собственного «я». Тогда они оторвались со своего прошлого, но только один из них — а именно Джоан — нашел свое будущее. Барни все еще бродил во тьме.

Их следующая остановка на мексиканском полуострове Юкатан пробудила в Джоан давнюю любовь к этой стране, но на предложение Барни съездить в Мехико она ответила: «Да ну его к черту». Она хотела в Нью-Йорк. «Мне нужны были художники», — признавалась потом Джоан. В результате Барни остался, а она вернулась на Манхэттен ^[1023].

Среди причин, по которым Джоан сильно тянуло в Нью-Йорк, была, безусловно, новая компания друзей, с которыми она познакомилась незадолго до отъезда с Барни на Кубу. Бывший бойфренд Джоан из Оксбоу Дик Боумен посоветовал двум своим знакомым со Среднего Запада, молодому художнику Полу Брачу и Мириам Шапиро, которую все звали Мими, связаться с ней в Нью-Йорке ^[1024]. Ребята только что приехали в Гринвич-Виллидж работать в ателье-типографии Стэнли Хейтера на Восьмой улице. В этом ателье собирались художники всех поколений; они использовали оборудование Хейтера и учились у мастера.

Джоан, познакомившись с Полом и Мими, решила тоже там поработать, чтобы улучшить свои навыки печати и, что не менее важно, познакомиться с другими художниками. «Там я и встретилась с Майком и остальными», — коротко рассказывала она о своем знакомстве с мужчиной, который станет главной фигурой в ее жизни ^[1025].

Майк, урожденный Сильван Голдберг, сначала на какое-то время стал Майклом Стюартом, а уже потом Майклом Голдбергом ^[1026]. Он, конечно, был далеко не единственным художником, сменившим имя, но в его случае все было гораздо сложнее, чем обычно. Вся персона Майка была построена на сложной и запутанной лжи. Даже в его будущий некролог в New York Times пришлось вносить исправление: в последний момент выяснилось, что Майк не был, как он всем рассказывал, членом орденоносного подразделения, воевавшего в Азии во время Второй мировой войны ^[1027].

А вообще Майк в разные периоды утверждал, что имеет диплом Принстонского университета и что его брат играл в футбол в престижной команде «Нотр-Дам». И то и другое было чистым враньем ^[1028]. Кроме того, он рассказывал множество историй о враждебности с насилием и прочих отчаянных безрассудствах, темным героем в которых всегда был один и тот же человек: сам Майк.