Джихангир-Император. Прошедшее продолженное время - читать онлайн книгу. Автор: Александр Петров cтр.№ 175

Намекает на страну за океаном? Думаю, поближе враги найдутся. Когда-нибудь я с умилением буду вспоминать то славное и простое время, когда весь народ, как один, готовился к борьбе и сражался с коварным противником.

Может наступить момент, когда придется сказать соратникам-победителям: «Брось строгать бревно, папа Карло».

Подскажет ли генетическая память шестой расы людям, как действовать правильно?..»

Джек прервал набор текста. Тяжело вздохнул. Термин «Шестая раса», забытый за древностью лет, всплыл из бездны времен, проявившись в воспоминаниях подобно пластмассовому утенку из снов.

Но если и новое человечество и было шестой расой, то особо оно не поумнело. На Земле и перенаселение, и катастрофическое уменьшение популяции случались и после воцарения джихангир-императора.

Позже в разных мирах случались и катастрофы, подобные земной, когда биомасса миллиардов бывших людей гроздьями висела на стоэтажных высотках и заплетала города целиком лианами щупалец.

Эндфилд вдруг подумал, что теперь, когда Управители Жизни мертвы или отброшены за пределы общей реальности, процесс разрастания биомассы никто не остановит.

На вооружении у популяции человеков субатомные конфигураторы и гиперпространственные звездолеты, а значит, никто не помешает людям заполнить тысячи и миллионы пригодных к жизни планет Галактики. И тогда счет двуногих пойдет на большие октиллионы.

Человек на какой-то момент замешкался, пытаясь представить, сколько людей могут проживать под Солнцем на внутренней поверхности шара размером с орбиту Земли.

Невероятная глупость такого умножения людских толп стучала в висках. Растерзав планеты, цивилизация примется за Космос и звезды. Все ради того, чтобы производить ненужный или избыточный продукт и соревноваться друг с другом, кто лучше заставит это купить.

В океанах недоразвитых потребителей утонет человеческая личность. У псевдоразумных существ останутся только инстинкты, рекламные врезки в сознание и всепобеждающее стремление подмять ближнего своего, встать ему на голову, чтобы хоть немного подняться в идущей до неба иерархии распределения благ и власти.

Фантазия услужливо нарисовала финальное шоу по «покорению» природы – создание гигантских сооружений из целых гроздей сфер Дайсона Караваны звезд, сдернутых с орбит и буксируемых для сожжения в реакторах этих мегаконструктов.

Громадные воронки порталов, высасывающие вещество целых галактик.

Все для того, чтобы потреблять и плодиться, увеличивать валовый продукт, снова потреблять и плодиться.

Однажды количество двуногих перейдет в качество. Дискретная популяция станет единым супероганизмом, и громады астроинженерных сооружений заполнятся триллионами мегаметров булькающей биомассы.

Определенно, Управители Жизни знали, где стоит остановиться. И действительно, нужен тот, кто спасал бы людей от них самих.

Потому он и поведет пилотов в бой. Только теперь это будет не способом достойно умереть, а сражением за то, чтобы человек не стал клеточкой нового агрегатного состояния живой материи. Тогда «драконам» помогут небо, земля и звезды.

Эндфилд снова принялся за текст.

Сознание зацепило обрывки путешествия на утлой лодчонке по вздутой от половодья реке.

Осклизлые руки давно мертвых деревьев в глубине пытаются схватить лодку за ее тень. Водные жилы играют на серо-зеленой поверхности, выталкивая наружу и утягивая в глубину сор и мелкие ветки.

Наваливающаяся невыносимая сонливость, которая временами перебивает прямую и явную опасность.

Периодические отключения сознания, когда сборное алюминиевое корыто начинает вращаться в потоках, пытаясь черпнуть воды низким бортом.

Ему не захотелось писать об этом, и он перешел сразу к прибытию во Владимир.

«…Так прошло несколько дней. Мертвый, убитый излучением край давно остался позади. На берегу сошли остатки снега. Ветви деревьев перестали быть мерзлыми култышками, по неуловимым признакам обнаруживая движение соков, готовность снова украситься нежно-зелеными молодыми листочками.

Дорога кончилась неожиданно. Сначала донесся звон колоколов. Бухал большой колокол Успенского собора, слух различал и другие звонницы города. Звон плыл над лесами и топями, все время, пока Клязьма петляла вдоль затопленных извилистых берегов. Потом возникли искорки золоченых куполов на холмах над болотными топями.

Я был дома. Судя по тому, как драли глотки мелкие колокола на соборе Александра Невского, во Владимире была Пасха.

Сил изумляться, негодовать или радоваться не было. Два человека в одном теле, просматривающие жизнь друг друга, исчерпали весь его ресурс.

Наконец появилась пристань. Я причалил свою посудину, привязал. Потом, подумав, вытащил ее на помост.

Вокруг было пусто. Народ, как и ожидалось, толокся в храмах. Я хотел взять кое-какие пожитки, но ограничился тем, что достал железную коробочку с ампулами. Отошел к дальним мосткам, которыми не пользовались из-за ветхости конструкции.

Обмотал коробку веревкой для верности и кинул под гнилые мостки, завязав кончик веревки за балки. Получилось практически незаметно. Если не знать, где искать, найти нычку можно только случайно.

Пыхтя и обливаясь потом, я поднялся по крутой тропинке, беспрепятственно вошел в Кремль. Никем не остановленный прошел в дворцовый храм, где вовсю шла служба.

Охранники отдавали честь и оставались стоять с выпученными глазами. Иные украдкой осеняли себя крестом, бормоча молитвы против нечистого.

Архиепископ лично читал проповедь, восхваляя вещавшего слово Божие, воплощенную длань Господню, Пророка-Спасителя всея люди Владимирская.

Молящиеся стали потихоньку расползаться по углам от дочерна загорелого, неопрятного, заросшего щетиной человека с оружием, который точно не мог быть живым. Они вдавились в приделы, потом, вжимаясь в стены, пробирались в притвор, и с криками ужаса выбегали из церкви.

Наконец вокруг меня образовалась пустота. Князь и прочие именитые гости стояли на почетных местах у амвона и были погружены в наигранную святость религиозного экстаза, оттого они ничего не заметили. Проповедник продолжал вещать, ничего не слыша и не видя, как токующий тетерев.

У охраны сработало чувство опасности, и кто-то из вертухаев пихнул Ивана Васильевича указав на нежданного гостя.

Вся княжеская свита повернулась. Под сводами пролетел вздох изумления многих людей, усиленный отменной акустикой церкви. Они все стояли и смотрели на меня, не веря своим глазам. Бояре, придворные, военные, амазонки.

Была среди них и Рогнеда, как всегда, ослепительно прекрасная даже в трауре. Вернее, это была Алена, я вполне научился узнавать, кто из них сейчас в теле благоверной супруги.

Мое присутствие было так же уместно, как явление гнилого трупа на свадьбе. Все эти люди были не такими суеверными, как дворовая мелочь, но и у них сейчас тоскливо сжимались анальные сфинктеры в ожидании того, что немертвый начнет рвать их в клочья.