Джихангир-Император. Прошедшее продолженное время - читать онлайн книгу. Автор: Александр Петров cтр.№ 132

Когда я спросил, что же сподвигло тамбовцев, владыка, погрустнев, приказал принести артефакты из спецхрана.

Это был передатчик с батареями, инструкция по использованию на двух языках и куча пропагандистской макулатуры про счастливую жизнь под дланью дяди Сэма. Князь сообщил, что примерно четыреста двадцать лет назад высоко над Владимиром пролетел реактивный самолет, оставляя след из четырех нитей. Я помнил это по прошлой жизни, но не знал, что много лет спустя в Мертвом Городе в изобилии нашли все это добро.

Меня вновь позабавили отзвуки старых американских представлений о России в заброшенных буклетах. Когда князь поинтересовался, что меня так веселит, я прокомментировал ему то, что, по мнению составителей, понятно нам без пояснений: в буклетах были фотографии этикеток «Столичной», черной и красной икры, самоваров и балалаек, слова «Glastnost», «Perestroika», изображение красных звезд и будёновок. Князь опять смеялся, но как-то кисло.

То, что владыка показал мне потом, было совсем не смешно. Служки принесли ткань оболочки воздушного шара и куски разбитой аппаратуры. Найден был аэростат-разведчик тамбовцами.

Батареи не утратили заряда, компоненты аппаратуры не походили на надерганные из мусора и скорей всего были изготовлены недавно. Обилие надписей «made in» не оставляло сомнений в происхождении.

Этот аэростат вряд ли бы смог перелететь Атлантику. Предположительно разведчик запущен, как в былые времена, откуда-то из Швеции или Дании, местностей, давно обезлюдевших. Была ли это малочисленная исследовательская экспедиция или в Европе высадилась армия Пендостана, можно лишь строить догадки.

Как скоро ждать гостей в «мультикаме» и «вудланде» ответить не мог никто, но в неизбежности этого сомнений не было.

Под желтый ботинок американской военщины владимирский князь попадать не хотел. Естественно, и исламское государство, для которого «империя добра» была заповеданным Пророком заклятым врагом, искало союзников. Для Владимира, главный козырь которого – внушающие ужас аннигиляторы полного распада – потихоньку ветшал, а запас патронов для огнестрельного оружия ограничен, союз с местными тоже был необходим.

Но по мере разговора я все больше и больше чувствовал некую недоговоренность, точно мы говорили о важных, но второстепенных вещах. Гораздо важней было решить все проблемы между теперешним правителем и внезапно воскресшим. По ряду причин я не хотел сбрасывать князя Ивана с трона.

Положение в государстве было шатким. Голодным бунтом веяло из пустых сараев и подклетей. Стоило бросить клич, – и все вспыхнуло бы, как пересушенная соломенная скирда, политая бензином. И тогда добрые соседи с юга придут не сватами, а захватчиками. Впрочем, не исключен вариант «миротворческой помощи» новоявленному родственнику, что немногим лучше.

Порицаемая многими политика князя была вынужденной. Мусульмане и суздальцы понимали только язык силы, оттого из деревень и поселков княжества уводили рекрутов, из подданных тянули все соки, чтобы войска не умерли с голоду.

Был простой вариант решения проблемы: группа из пяти – семи жаробойщиков могла превратить Тамбов в пепелище. Но тогда где взять потом патроны? Подняться с рогатинами против танков с композитной броней, скорострельных пушек и гранатометов?

Что мы будем потом есть, ибо давно не было секретом, что именно Тамбов обеспечивал Владимиру треть поставок продовольствия.

Я, конечно, мог вооружить каждый взвод джаггернаутом. Но, честно говоря, я не видел ни одного способа контролировать тех, кому дам в руки такое оружие. Башни срывало и от меньшего. Раздавать джаггеры стоит лишь в качестве крайнего средства, когда снаряды врага рушат стены города. Во всех прочих случаях – это лекарство, которое горше болезни.

Осенний день кончился. В комнате стало совсем темно. В дверь осторожно поскребся слуга со свечами. Я по своей привычке попросил не устраивать иллюминации и оставить пару для меня и князя. Потом пришел работник с охапкой дров и развел огонь в камине. Дворцовые служки были отлично вышколены и старательно не замечали того, что князь стоит перед каким-то старшим лейтенантом. Но пара робких взглядов подсказала мне, на что надеялись эти люди.

По кабинету распространился вкусный смолистый запах свежеколотых сосновых дров, приправленный легким дымком. Камин, как и в мое время, немного дымил при растопке.

В полутьме блестели позолота букв на корешках книг, памятные безделушки на полках, полированная сталь парадного оружия. Все это было таким родным, знакомым, собранным моими руками и связанным с дорогими моментами жизни. На мгновение показалось, будто я и не уходил отсюда.

Жестом я предложил князю не маячить и какое-то время наслаждался давно забытыми ощущениями. Но сентиментальная грусть не смогла перебить работу холодного, безжалостного разума.

Я снова и снова крутил варианты и не находил приемлемого решения. Требовать от своего праправнука освободить трон – не слишком хорошая идея. И отдаст добром – плохо, делать придется все то же самое, что он. А не отдаст? Придется выйти и обвинять власть, обещая молочные реки и кисельные берега, сжечь Тамбов и Суздаль, устроить неимущим образцово-показательный патриархальный рай от «Долгожданного Спасителя» и остаться с голым задом, когда придут войска под звездно-полосатым флагом. Ибо нет у правителя других рук, кроме рук его подданных. Сделать что-то великое можно только сильно нагнув трудников. А они отблагодарят за это, ох отблагодарят! – не усидишь на троне. Все имеет свою цену.

Впрочем, князь тоже подумывал, как половчей отправить меня туда, откуда я явился. Но, пораскинув мозгами, понял, что живой я ему пригодился бы больше. К тому же хлопотно это – долгожданного спасителя пустить легким путем в нирвану. Заколоть или застрелить самому не удастся, приказать убить слугам – жестоко подставиться. Да и амазонки не позволят. У них везде есть глаза и уши.

Мы смотрели друг на друга, крутя в голове варианты. Наконец я сказал:

– Полагаю, ты, князь, имел время подумать, как поступить со вновь рожденным основателем династии? Предсказание-то давнее.

– Простите, – моментально отозвался князь, – но до сих пор не могу поверить. Вы же при дворце росли, в кадетах обучались.

Иные до сих пор вас исчадием ада называют. Появись вы снова, несмотря на все сказки про пророчество, народ быстро выведет, от какого бога вы явились.

Князь с делано богобоязненным выражением показал вниз.

– Все сказал? – поинтересовался я. – Не блажи. Тебе хочется сохранить это место? Пожалуйста, оно твое. Ты князь, а я этот, как его, Данилка Концепольский. У тебя есть дочь, которую ты прочил Спасителю в жены. С дальним, так сказать, прицелом.

– Ну ведь правда, это лучше, – зачастил князь. – Мы снова родней будем, вместе станем править. Ваш сын будет моим внуком. И дальше наш род продлится. К тому же я старик, а вы сколько раньше прожили? Почти два века? Что вам десять-двадцать лет… Дайте мне мои ошибки поправить и послужить, защитив ваше светлое имя от грязи.