Иоанн Павел II: Поляк на Святом престоле - читать онлайн книгу. Автор: Вадим Волобуев cтр.№ 31

Заметим, что эти донесения описывают ситуацию спустя двадцать пять лет после установления коммунистической власти, когда атеизация населения уже принесла некоторые плоды. Что же говорить о молодежи начала пятидесятых, еще помнившей школьные уроки Закона Божьего!

* * *

В сентябре 1951 года Войтылу освободили от обязанностей викария ради подготовки докторской диссертации, и он подвизался в костеле святой Екатерины, а также в кафедральном соборе Девы Марии на площади Главного рынка в Кракове. Туда же переместилось и Сообщество вместе с григорианским хором. «Представьте себе, – говорил архипресвитер собора Фердинанд Махай. – Я у себя в ризнице, а кто-то стучит и, приоткрыв дверь, тихо спрашивает, на месте ли ксендз Войтыла. Отвечаю, что нет. Через минуту стучит кто-то другой с тем же самым вопросом, потом третий и пятый. И все спрашивают Войтылу. Великий Боже! Все время Войтыла да Войтыла. Будто меня уже тут нет. Настоятеля!» ^[208]

Кароль мечтал стать пастырем, а его толкали в богословие. Сначала Сапега запретил ему принимать постриг, отправив в Рим, а затем преемник Сапеги Базяк усадил способного священника за докторскую, презрев его желание продолжать работу в приходе святого Флориана ^[209]. Диссертация его называлась «Возможность построения христианской этики на основе системы Макса Шелера». Эту тему ему подсказал бывший научный руководитель в семинарии Игнацы Ружицкий, с которым ксендз теперь делил помещение в одном из зданий резиденции архиепископа.

Защита его прошла в начале декабря 1953 года, но доцентом он так и не стал, потому что теологический факультет Ягеллонского университета почти сразу закрыли. Судьба явно не благоволила Войтыле – вспомним, что и магистра он получил не сразу, так как не смог издать свою работу в Италии.

В октябре 1953 года Войтыла начал вести в университете курс этики вместо своего старого знакомого Яна Пивоварчика, которого не оставляли в покое власти после разгона редакции «Тыгодника повшехного». Затем он устроился в две краковские семинарии, а с октября 1954 года еще и взял ставку в Люблинском католическом университете.

Люблин – роковой город для Польши. Тамошние события не раз меняли ход ее истории. В 1569 году в Люблине возникла Речь Посполитая, когда сеймы Литвы и Польши объявили о создании единого государства. За двести лет до этого заседавший в Люблине Сейм пригласил на польский престол великого князя литовского Владислава Ягайло – основателя династии Ягеллонов (христианство язычник Ягайло, к слову, принял как раз в краковском костеле святого Флориана). Воспоминанием об этом короле осталась замечательная часовня Святой Троицы в люблинском замке: готической архитектуры, она украшена фресками в православном стиле – ярчайший символ смешения культур в Республике двух народов (так полностью звалась Речь Посполитая). Там же, в Люблине, заседало правительство новой, просоветской Польши, прежде чем переместиться в освобожденную Варшаву. Ирония судьбы – неформальная столица польских коммунистов явилась оплотом враждебной им идеологии: Люблинский католический университет оставался последним вузом советского блока, где готовили богословов, хотя власти навязали ему ректора из «ксендзов-патриотов» и запретили принимать студентов на светские дисциплины. Наконец, оттуда же, из Люблина, шагнул на трон примаса Стефан Вышиньский, два года занимавший местную кафедру.

Ученики и преподаватели вспоминали, что перерывы между занятиями (будь то в Люблине или в Кракове) Войтыла проводил в часовне либо в храме, тогда как другие лекторы спешили в трапезную. Это не была игра на публику или своеобразный театр для себя, молитвы заполняли все время Войтылы, когда он не был занят чтением или разговором. Даже в ходе разговора он мог отойти в сторону для молитвы ^[210]. В ночном поезде, на котором ездил в Люблин, он в обязательном порядке молился до самой полуночи, стоя прямо на полу ^[211]. Когда делал заметки или писал философские тексты, то нередко в верхнем углу страницы оставлял начало какой-нибудь молитвы на латыни ^[212]. Зачем все это? Очень просто: Войтыла нуждался в общении с Господом, как другие нуждаются в сплетнях или беседах за жизнь. Это была его психотерапия. Бог для него находился не где-то далеко, а рядом, за спиной. Оглянись – и увидишь Его. А лучше заглянуть внутрь себя, ибо каждый из нас носит частичку Господа. Войтыла жил с этим ощущением. Не будь его, кто знает, смог бы уроженец крохотного городка в отрогах Бескид так уверенно выступать перед миллионными толпами на разных континентах.

Ощущение присутствия Божия достаточно прозрачно выражено в «Песни о блеске воды», которую Войтыла опубликовал в «Тыгоднике повшехном» под псевдонимом «Анджей Явень» в 1950 году.

Живая вода – образ из четвертой главы Евангелия от Иоанна, где Христос беседует у колодца с самаритянкой, говоря ей: «<…> всякий, пьющий воду сию, возжаждет опять, а кто будет пить воду, которую Я дам ему, не возжаждет вовек, но вода, которую Я дам ему, сделается источником воды, текущей в жизнь вечную» (Ин 4: 13–14).

Войтыла в своем произведении не ограничился поэтическим пересказом этой сцены, а еще и обратился к читателям, заклиная их открыть взор и посмотреть на мир иначе, то есть узреть Бога.

«Песнь о блеске воды» закрепила за Войтылой статус одного из ведущих авторов «Тыгодника повшехного». Его тексты нередко появлялись на первой странице еженедельника (например, «Миссия во Франции» или рождественское эссе «Тайна и человек»). Но если статьи он публиковал под своим именем, то стихотворения, как и полагается священнику, – всегда под псевдонимами. Кроме «Песни», в начале пятидесятых «Тыгодник» издал еще две его поэмы: «Мать» и «Мысль – странное пространство» ^[215].