Опасная идея Дарвина: Эволюция и смысл жизни - читать онлайн книгу. Автор: Дэниел К. Деннетт cтр.№ 84

ГЛАВА 8: Биология не просто похожа на инженерное дело; она и есть инженерное дело. Биология представляет собой изучение функциональных механизмов, их замысла, конструкции и действия. Встав на эту точку зрения, мы можем объяснить постепенное появление функции и сопутствующее этому процессу формирование смысла и интенциональности. Достижения, которые поначалу в буквальном смысле кажутся чудесами (например, создание считывающих устройств там, где их прежде не было) или, по крайней мере, принципиально зависимыми от Разума (обучение тому, как выигрывать в шашки), можно разбить на все менее значительные достижения все более маленьких и глупых механизмов. Теперь мы начинаем внимательнее присматриваться к самому процессу проектирования, а не только к его результатам, и это новое направление исследований означает развитие, а не ниспровержение опасной идеи Дарвина.

ГЛАВА 9: В биологии обратное конструирование призвано разбираться, «что имела в виду Мать-Природа». Эта стратегия, известная под именем адаптационизма, была поразительно эффективным методом, позволившим высказать множество впечатляющих и смелых гипотез, которые подтвердились (и, конечно, некоторое количество неподтвержденных). Знаменитые критические замечания Стивена Джея Гулда и Ричарда Левонтина в адрес адаптационизма имеют мишенью подозрения, которые люди питают по поводу адаптационизма, но по большей части не попадают в цель. Особенно плодотворным оказалось применение в адаптационизме теории игр, но тут следует соблюдать осторожность: скрытых ограничений может оказаться больше, чем зачастую предполагают теоретики.

Если вам что-то известно о конструкции артефакта, вы можете предсказать его поведение, не задумываясь о физике, обеспечивающей работу его элементов. Даже маленькие дети способны легко манипулировать столь сложными объектами, как видеомагнитофон, понятия не имея о принципах их действия; они просто знают, что произойдет, если последовательно нажать несколько кнопок, поскольку им известно, что должно по замыслу произойти. Они действуют, исходя из того, что я называю позицией замысла. Человек, зарабатывающий ремонтом видеомагнитофонов, знает о конструкции этих устройств гораздо больше, и ему в общих чертах известно, какие взаимодействия деталей приводят к нормальной работе прибора, а какие – к неисправности; но он также может понятия не иметь о физических основаниях этих процессов. Только разработчики видеомагнитофонов должны понимать физику; именно они должны встать на позицию, которую я называю физической, чтобы понимать, какого рода изменения конструкции могут улучшить качество изображения, снизить скорость износа пленки или уменьшить потребление электроэнергии. Но, занимаясь обратным конструированием (например, видеомагнитофона другого производителя), они рассматривают объект не только с точки зрения физики, но также и с точки зрения интенциональности – они пытаются догадаться, что имели в виду его разработчики. Они рассматривают исследуемый артефакт как продукт процесса разумного совершенствования конструкции, серии выборов из нескольких альтернатив, в которых достигнутые решения казались конструкторам наилучшими. Размышлять о закрепленных за деталями функциях значит делать предположения относительно причин их существования, и это зачастую позволяет выдвигать смелые догадки, несмотря на незнание исследователем физики задействованных процессов или базовых элементов конструкции объекта.

Археологи и историки иногда натыкаются на артефакты, смысл которых (их функция или назначение) особенно темен. Полезно вкратце рассмотреть несколько примеров такой герменевтики артефактов, чтобы понять, как в таких случаях движется мысль ³²⁹.

Антикитерский механизм, обнаруженный на месте кораблекрушения в 1900 году и созданный в Древней Греции, представляет собой сложный комплекс бронзовых зубчатых колес. Для чего он предназначался? Были ли то часы? Или механизм, приводивший в движение статую-автоматон, подобную созданным в XVIII столетии чудесам Вакансона? Почти наверняка то была модель Солнечной системы или планетарий – и это подтверждается тем фактом, что подобный механизм был бы хорошим планетарием. То есть расчет периодов вращения его колес подводил к выводу, что соотношение этих периодов сделало бы механизм точным изображением того, что на тот момент было известно о движениях планет (в системе Птолемея).

Великий историк архитектуры Виоле-ле-Дьюк описывал объект под названием кружало (cerce), когда-то использовавшийся при строительстве сводов соборов.

Ил. 20. Рисунок, изображающий зубчатую передачу Антикитерского механизма; сделан Дереком де Солла Прайсом (Йельский университет)

Он предполагал, что то была подвижная часть лесов, применявшаяся для временной поддержки выкладывавшегося свода, но позднее другой исследователь, Джон Фитчен, настаивал, что у этого артефакта подобной функции быть не могло ³³⁰. Начнем с того, что кружало в своем раздвинутом положении не было бы достаточно устойчивым и, как показывает ил. 21, при его использовании в кладке свода возникали бы неровности, которых там не бывает. Длинный и сложный аргумент Фитчена подводит к выводу, что кружало было всего лишь регулируемым лекалом – вывод этот подтверждается найденным им гораздо более элегантным и универсальным решением проблемы временной поддержки свода.

Ил. 21. Кружало Виоле-ле-Дьюка в качестве поддержки каждой из запалубок при возведении свода. На рисунке меньшего масштаба дано изображение кружала, основанное на модели и описании Виоле ле Дьюка. Ясно видно, как в раздвинутом положении соединенные «внахлестку» планки образуют выступ. На детальном разрезе видно, что, если подвесить такое кружало вертикально для поддержки камней, образующих кладку свода, то эти камни ни при каких обстоятельствах не образуют ровной линии: камни, опирающиеся на внешнюю планку (пунктирная линия), будут отклоняться гораздо сильнее, чем те, что опираются на внутреннюю (сплошная линия). Поскольку такого выступа в линиях кладки сводов нет, то очевидно, что такого рода кружала, несмотря на утверждение Виоле-ле-Дьюка, использовались как-то иначе ³³¹