Смерть и прочие неприятности. Opus 2 - читать онлайн книгу. Автор: Евгения Сафонова cтр.№ 41

Ева искренне желала, чтобы ее интуиция периодически давала осечки.

К сожалению, на пакостные фокусы судьбы чутье у нее было до прискорбного превосходное.

Она очень старалась утопить тревогу в занятиях, но мысли о «коршунах», вполне способных вновь поджидать Герберта где-то на пути к брату, не давали толком сосредоточиться. Разыгрываясь, балуя звонкую акустику зала тягучими бархатными звуками, Ева то и дело косилась на окно.

Поэтому она не пропустила момент, когда стекла внезапно задрожали от чего-то, ударившего в них отблеском ослепляющей белизны, а до слуха донесся гул далекого взрыва.

Ре-мажорное арпеджио оборвалось на вопросительном восходящем фа-диезе.

Торопливо опустив Дерозе на пол, Ева подбежала к окну.

Несколькими садовыми ярусами ниже пылали настежь распахнутые ворота. На брусчатой дороге чернело копотное пятно. Дюжина фигур в черном окружила фигурку в синем плаще: фигурку, чью светлую макушку Ева разглядела даже в цветастом мареве заклятий, которыми вернувшийся Герберт отбивался от потенциальных убийц.

Смычок выпал из пальцев, вцепившихся в выглаженный старостью каменный подоконник.

— Лиоретта! — Эльен ворвался в зал, пока Ева стояла, застыв, наблюдая за разворачивающейся внизу схваткой. — Нападение! Ворота… я ощутил…

— Я вижу.

«Коршуны» атаковали со всех сторон, магией и холодным оружием, медленно сжимая кольцо. Черные тени — всего три — раскидывали щупальца, защищая хозяина, и пока Герберту удавалось обороняться, но Ева знала: долго он не продержится. Слишком много противников, наверняка принявших в расчет прошлую свою ошибку. Слишком он еще слаб после вчерашнего.

Решение пришло мгновенно. За миг до того, как пальцы — почти сами собой — рванули оконный шпингалет.

— Лиоретта, — вымолвил призрак, когда Ева настежь распахнула створки и вскочила на подоконник, — что вы…

Окончания фразы она — сделавшая шаг вперед, в полете выплетая заклятие левитации — уже не услышала.

Спускаться по лестнице было бы слишком долго.

За секунду до приземления Ева притормозила, ловя под подошвами туфель спружинивший воздух. Мягко опустившись на снег, не примяв его, метровыми прыжками наискось устремилась через сад к развороченным воротам.

Прости, Герберт, думала она, перемахивая лестницы между ярусами за один шаг. Стремительно приближаясь к месту сражения, овеянному дымом, озаренному разноцветными вспышками, окруженному пляшущими искрами и сполохами заклятий. Я помню, ты велел оставаться в замке. И если бы хотел моей помощи, уже призвал бы меня к себе.

Но я не могу оставаться в стороне, когда тебя хотят убить.

Щит она призвала загодя. Как и смычок. И со стороны «коршунов» было крайне неосмотрительно не ожидать нападения со спины — но, судя по тому, как лихо она отшвырнула в стороны троих убийц, расчистив путь к цели, и вправду не ожидали.

Даже странно, как все оказалось легко.

— Все-таки пришла, — констатировал Герберт, когда она, проскочив между услужливо расступившимися тенями, нырнула под прозрачный пузырь его щита.

— Думаешь, я могла тебя бросить?

— Нет. Не думал. — Некромант запустил руку под плащ; Ева думала, он вытащит нож, но в руке его оказался широкий металлический браслет, окутанный голубым мерцанием. Снаружи, за пределами маленького клочка дороги, защищенной тенями и пузырем волшебного барьера, продолжало что-то вспыхивать и грохотать, но Герберт был убийственно спокоен. — Убери щит, он тебе больше не нужен.

— Снова убьешь их Мертвой Молитвой? — без раздумий подчинившись, спросила она.

— Нет. Есть идея получше. — Герберт разомкнул браслет: дутое кольцо, испещренное рунами. — Дай руку.

Ева послушно (ситуация не располагала к оспариванию ни приказов, ни просьб) вложила свободную ладонь в его пальцы. Позволила ему задрать рукав рубашки, чтобы защелкнуть браслет на запястье.

Она не сразу поняла, что именно не так. Осознала лишь, что произошло нечто ужасающе неправильное — и, продолжая слышать треск и взрывы заклятий, ощутила себя оглохшей. Впрочем, миг спустя затихли и те, заставив ее с тревогой воскликнуть беспомощное короткое «а». Чтобы понять: нет, со слухом все в порядке, просто «коршуны» почему-то прекратили атаковать.

А еще смычок — сам, без ее на то желания — пропал из пальцев опущенной руки.

Герберт начертил рунную вязь на ее лбу еще прежде, чем тени и щит исчезли. Прежде, чем магией наведенная маска спала с его лица. Прежде, чем светлые волосы потемнели, радужки с голубого сменили цвет на бронзовый, а на глазах взрослеющее лицо растянула незнакомая ей улыбка.

— Безмерно рад знакомству, лиоретта, — сказал Кейлус Тибель, подхватывая ее, почему-то падающую, на руки: за миг до того, как Ева провалилась во тьму.

Они растаяли в воздухе первыми. Следом один за другим исчезли «коршуны». Вместе с последним растворилась иллюзия дыма, пламени и следов от взрыва на целехонькой брусчатой дороге.

К моменту, как Герберт — настоящий Герберт, сломя голову выбежавший из леса, получивший тревожный сигнал на половине пешего пути до замка от лесной глуши, где его выкинул с чего-то давший осечку перенос — помчался по мосту через реку, сражаться было уже не с кем.

***

— Как по нотам, — заключил Кейлус Тибель, материализовавшись с долгожданным трофеем посреди собственной гостиной.

Господин Дэйлион, ждавший в кресле, лениво стряхнул серые хлопья с сигары в бронзовую пепельницу. Остальные «коршуны» из замка Рейолей переместились кто куда, но их главарь, руководивший операцией издалека, принял любезное приглашение лиэра Кейлуса заглянуть на хорошо выдержанный рэйр.

Все равно на сей раз они проворачивали дело, для которого алиби им было ни к чему.

— Рад, что на сей раз мои ребята не подвели.

Уложив бесчувственную девчонку на аквамариновый бархат кушетки (помимо отсутствия клаустура Синюю гостиную от Золотой логично отличала превалирующая цветовая гамма), Кейлус проверил, надежно ли держится блокирующий браслет. Убедившись, что тот сам собой уменьшился точно под худенькое запястье новой владелицы, отметил, что руки у нее и правда музыкальные, пусть и маленькие. Изящные, красивые, с хрупкими тонкими пальцами. Подушечки левой жесткие, мозолистые — струнные… но синяк под подбородком, характерный для фиола, отсутствует. Скорее всего, сиэлла.

Что ж, когда она проснется, можно попробовать уточнить верность догадки. Хотя, если она из той же породы, к которой принадлежали ее предшественницы, вместо ответа он услышит весьма красноречивые пожелания сделать с собой нечто не слишком приличное — и противоестественное даже для него.

— Миленькая, — одобрил господин Дэйлион, глядя на беззащитное бледное личико. Длинные волосы девчонки шелковистой пшеничной вуалью накрывали легкую белую рубашку, ноги в узких штанах и домашних туфельках мокли от тающего снега; в колдовском сне она казалась совсем юной, безобидной и невинной, что котенок… но во сне мало кто кажется иным. — Кто бы мог подумать, что дюжина моих ребят полегла из-за эдакой фитюльки…