Смерть и прочие неприятности. Орus 1 - читать онлайн книгу. Автор: Евгения Сафонова cтр.№ 76

Прекрасно различив сердитость, которую он честно попытался спрятать за мягкостью, Ева поняла: на сей раз спорить действительно бесполезно. И это отнюдь не отменяло того, что ей ни капельки не хотелось решать проблему таким путём.

Хм…

— А щиты защитят меня от дракона? — прикидывая кое-что, уточнила она.

— Сквозь щиты не пробьётся ни его пламя, ни его пасть. До поры до времени, — не слишком утешительно добавил некромант. — Нагрузка на щит при атаке дракона будет колоссальной, твои силы быстро закончатся. Так что сражение лучше не затягивать. — Допив фейр под репризу, вновь разливающую в воздухе нежные переливы побочной партии, Герберт отставил пустую кружку. — Завтра у меня встреча с Айрес. Надеюсь, без меня ты времени зря терять не будешь.

— Да. Конечно. — Ева прикинула ещё кое-что. — И когда ты примерно вернёшься?

К чести Герберта, он оказался достаточно проницательным, чтобы не обмануться её абсолютно невинным тоном.

— С чего такой интерес?

— Просто хочу рассчитывать время. Мне же надо подготовить для просмотра что-нибудь ещё. — Ева посмотрела на него большим и очень честными глазами. — И можешь… оставить мне какой-нибудь артефакт, чтобы я могла связаться с тобой на расстоянии? Пока тебя не будет? Вдруг ещё один шпион твоего дядюшки пожалует, — добавила она настолько непринуждённо, насколько позволили актёрские способности. — Не хочу разбираться с ним без тебя.

— В прошлый раз тебя это не остановило. И время моего возвращения тебя не слишком интересовало.

— Это было до того, как мы… поладили.

Такой довод Герберту крыть было нечем. И когда подозрение в его взгляде растаяло, Ева ощутила лёгкий укол совести.

Ох, не хотелось ей манипулировать им после всего, чего она добилась с таким трудом. Не хотелось.

Но когда ей фактически не оставляют другого выхода…

— Ладно. Будет тебе артефакт. А вернусь я, полагаю, около шести. — Дослушав завершающие аккорды первой части симфонии, Герберт посмотрел на кружку в её руках. — Допила?

Ева с лёгким сожалением проследила, как исчезает из пальцев иллюзия обожжённой глины. Приятный прохладный привкус во рту — послевкусие фейра — пропал вместе с ней.

Если бы только они могли выпить что-то по-настоящему вместе…

— Спасибо ещё раз, — сказала она, отмахиваясь от тяжёлых мыслей.

— Одна из немногих приятностей, которые я могу тебе подарить. — Герберт следил, как она закрывает плеер на планшете. — Если только устроить целый фальшивый обед…

Ева сама не поняла, почему печаль, скользнувшая в словах, так её согрела. Чужая печаль не должна греть. При нормальных обстоятельствах.

Впрочем, их обстоятельства трудно было назвать нормальными.

— Предпочту отложить обед до своего воскрешения. — Её ответная улыбка вышла даже теплее обычного. — Чтобы он был уже не фальшивый.

Она ещё успела заметить щёлочкой приоткрытую дверь, прежде чем на кровать бесцеремонно вспрыгнул белый бесхвостый кот. Тот самый, который тёрся у ног Герберта в день, когда Ева открыла глаза на алтаре.

О котором она успела забыть — вследствие того, что с тех пор ни разу его не видела.

— Это Мелок, — протянув руку к коту, немедленно боднувшемуся об неё усатой щекой, сказал Герберт.

— Мелок?

— Я назвал. Маленький был, — неохотно добавил некромант, будто оправдываясь.

Ева постаралась скрыть улыбку.

— Давно я его не видела.

— Я и сам его нечасто вижу. Хорошо хоть всегда могу позвать для процедур. Он тот ещё бродяга… ласку просит редко. Не любит чужаков. — Герберт почесал кота, жмурившего умные голубые глаза, за смешным большим ухом. — Значит, свыкся с твоим присутствием, раз не прячется. И даже сам сюда пришёл.

Ева немного удивилась тому, что явно довольный кот даже не думает мурлыкать. И лишь когда он сел, увидела нечто, в сочетании со словами о «процедурах» подсказавшее ей ответ на эту загадку.

Крупный рубин, мерцавший в груди среди белой шёрстки.

— Герберт, он что…

— Твой предшественник. Можно сказать. Да. — Тонкие пальцы скользили по чистой недлинной шерсти: белой, как снег, который всё никак не накрывал землю, ждущую зимы. — Первый, кого я успешно посмертно исцелил и погрузил в стазис. Только хвост не смог прирастить.

Ева с жалостью смотрела на своего кошачьего товарища по несчастью.

— Что с ним произошло?

— Я долго отрабатывал регенерацию и стазис на крысах. Пока учился. Выходило недостаточно хорошо. Тогда мой отец кинул Мелка своим охотничьим псам. Решил придать мне стимул. И был прав: когда я понял, что у меня нет права на ошибку, то сделал всё идеально. Не считая хвоста, но это мелочь. И мурлыкать он разучился… как потом выяснилось. А в остальном явно остался собой.

Он поведал это так спокойно, так отстранённо, что Еве на миг очень захотелось тоже сделаться некромантом. Дабы поднять достопочтенного господина Рейоля из могилы — и собственноручно отправить обратно.

— Твой отец… — она даже не знала толком, что здесь можно сказать, — он просто…

— …не считал животных чем-то значимым. Не считал, что животное можно по-настоящему любить. Но знал, что Мелок важен для меня. Причуда, которой можно воспользоваться. — Герберт потрепал кота, развалившегося на постели рядом с хозяином, по блаженно подставленному меховому пузу. — Он лежал в стазисе несколько лет. В фамильном склепе. Пока я не написал ту формулу, которой потом поднял тебя. Отец сперва ругался, что я попусту расходую энергию… поддерживая стазис у какого-то животного.

— А потом? — боясь спугнуть протянувшуюся между ними хрупкую ниточку доверчивой откровенности, сплетённой музыкой, фейром и сказками, тихо спросила Ева.

— А потом отец погиб. Формулу я изобрёл, уже когда остался один. И после его смерти больше мне никто ничего не указывал. — Зарывая пальцы в белый мех, наблюдая за тем, как мерно пульсирует рубин в кошачьей груди, Герберт помолчал. — Жаль, что правильные выводы из всего этого я сделал куда позже. Тогда мне преподали важный урок.

— Что твой отец — бесчувственный скот?

Это вырвалось непроизвольно. И, учитывая непростое отношение Герберта к покойному господину Рейолю, это наверняка стоило сдержать.

Поэтому то, что некромант всё-таки ответил, стало для Евы ещё одной приятной неожиданностью.

— Что никогда нельзя показывать, что тебе дорого. Чтобы никто не знал твоих слабых мест. Даже самые близкие. — Его рука в оцепенелости замерла на кошачьем животе. — А лучше вообще не иметь слабостей.

То ли оттого, что ласка прекратилась, то ли оттого, что Мелку просто надоело лежать, но кот перевернулся. Лениво выскользнув из-под хозяйских пальцев, спрыгнул с постели так же решительно, как на неё пришёл — и, ещё раз подтверждая гордое звание зверя, который гуляет сам по себе, направился к двери.