Смерть и прочие неприятности. Орus 1 - читать онлайн книгу. Автор: Евгения Сафонова cтр.№ 28

— Так мать Герберта…

— Младшая сестра Айрес. Верно.

Ева осмыслила информацию.

— Полагаю, королевские слёзы были немножко крокодильими, — сказала она наконец. — Или множко.

Она не была уверена, водятся ли в этом мире крокодилы, но переводческая магия наверняка подобрала выражению достойный синоним. А история со «случайным» убийством в целях самообороны, подтверждённая одними лишь дворцовыми стражниками, выглядела очень подозрительно.

— О, нет, нет. Маги Ковена провели расследование и постановили, что господин Рейоль действительно атаковал Её Величество. Он тоже был магом, а следы заклятий остаются надолго… их трудно рассеять и невозможно изменить. И почерк мага распознать несложно. Госпожа Рейоль сжимала в руке нож — один из тех, которыми сервировали стол. А Айрес души не чаяла в сестре. Может, поэтому так и привязалась к Уэрту. Хотя… госпожа Рейоль была… не самой лучшей матерью, — высказать это явно далось призраку мучительно трудно. — Светские развлечения интересовали её больше семьи. В некотором смысле Айрес компенсировала племяннику то, что не давали ему родные родители.

— Так отец Герберта тоже был светским щёголем?

— Нет. Но он был главой дома Рейоль. В первую очередь. Отчаянно желавшим возвеличить семью. — Призрак вдруг схватился за книгу, ждавшую своего часа на кровати подле них. — Простите старого болтуна, лиоретта. Пора начинать урок.

— Эльен, — произнесла заинтригованная Ева, — что…

— Мне не должно обсуждать и осуждать хозяев. Особенно умершего главу дома, которому я верой и правдой служу уже полтора века. — И, решительно открыв книгу, дворецкий продемонстрировал ей схему какого-то родового древа. — Итак, лиоретта. В Керфи десять великих домов, и каждый из них…

Позже Ева поняла, что Эльену пришлось нелегко. Долг слуги Герберта, пытавшегося вызвать в ценной гостье сочувствие к нему, вступил в противоречие с долгом слуги рода Рейоль, не дозволявшего честить своих хозяев. Даже бывших и почивших — особенно учитывая, что в этой стране мёртвые порой ходили среди живых. Но тяжёлое прошлое, каким бы оно ни было, не оправдывало свинского поведения в настоящем.

По крайней мере, никак не полностью.

Каждую тренировку Ева старательно доводила венценосного нарцисса до белого каления. Либо игнорируя его нападения, позволяя теневым тварям сдавливать её в щупальцах и швырять об пол, сколько им угодно (хвала регенерации и отсутствию боли), либо изнуряя Герберта внезапными атаками, но ограничиваясь «хлыстом». Применять против него музыкальный гипноз Ева пока не решалась — ещё не отточила настолько, чтобы быть уверенной в успехе, а это раскрыло бы её главный козырь, пока некроманту неизвестный. Тот, конечно, выпытал, каким образом она заморочила Эльену голову, но не до конца. Даже когда Герберт велел ей немедленно сказать правду, девушка ответила, что взмахнула смычком и приказала призраку отпустить её, а потом забыть об этом.

Нарцисс ведь не уточнил, сколько раз она взмахнула смычком. Что именно при этом делала. И что ещё приказала.

Каждый приказ Ева старательно извращала. Либо просто не выполняя, либо делая вовсе не то, что требовалось — пока наконец не подбиралась формулировка, которой невозможно было противиться. Взять хотя бы следующую ванну, которую Еве пришлось принять: ей велели раздеться, но девушка тут же скакнула в бассейн — прямо в одежде. Весело, «бомбочкой», с головы до ног окатив некроманта волной золотистой воды.

Нарцисс ведь не уточнил, когда именно ей нужно раздеться. Может, на следующий день. Или вообще через год.

Каждую ночь Ева коротала в библиотеке. В день побега она велела Эльену не только отпустить её, но и выписать название и расположение книг, в которых можно почитать про воскрешение и чары, поднявшие её; а после спрятать список в платяной шкаф — чтобы некромант не добрался. Так что теперь под покровом темноты девушка пробиралась в библиотеку, проводя ночные часы в чтении при хрустальных свечах. Герберт, конечно, по вечерам исправно запрещал ей выходить из комнаты, пока поутру за ней не явится служанка-скелет, но с этим приказом Ева расправилась даже легче, чем с остальными.

Нарцисс ведь не уточнил, что ей также нельзя из комнаты выбегать. Или выползать. Или выпрыгивать.

Увы, ничего принципиально нового о воскрешении вызнать ей не удалось. Должно быть, всё важное Герберт хранил в своих личных журналах, которые где-то прятал. Ясно было лишь, что Ева являлась исключительным, не имевшим аналогов экземпляром; обычно умертвия представляли собой безмозглых гниющих зомби (отчего из соображений эстетики и санитарии тела сперва предпочитали доводить до состояния скелетов), ни капли не напоминавших себя при жизни. Если поднимали магов, то после смерти они всегда теряли дар — покидавший их вместе с разумом и душой. Так что Ева скорее не умерла и поднялась, а зависла в некоем пограничном состоянии, близком к клинической смерти.

Весь вопрос был в том, как — и можно ли — её реанимировать.

Зато в процессе самостоятельного изучения книжных полок и уроков с Эльеном (которые она не саботировала хотя бы из уважения к милому призраку) Ева узнала много всего другого. Что каждое существо, живое и неживое, обладает аурой, а свершённое колдовство оставляет её следы в воздухе или на зачарованных предметах. Что маги способны видеть ауру особым врождённым зрением — зрением Изнанки, развивавшимся подобно музыкальному слуху. Что маги делили человеческую энергию на три типа: роборэ — жизненная сила, сидис — магическая и амант — кхм, сексуальная. Что умертвия существовали, подпитываясь сидисом поднявшего их некроманта. Хотя Эльену, к примеру, подпитка не требовалась, а скелеты достаточно было «подзаряжать» пару раз в месяц; но редкие некроманты могли «содержать» больше десятка мёртвых слуг.

Учитывая, что Ева потребляла сидис Герберта постоянно, а тот этого будто не замечал — что ни говори, венценосный сноб отличался не только умом и сообразительностью, но и поразительной силой. Эльен и вовсе гордо обмолвился, что «такие, как он, рождаются раз в несколько сотен лет».

Надо сказать, все Евины выходки некромант терпел куда с большим достоинством, чем она ожидала. Не срывался, не кричал и не бил, и общение их свелось к приказам, которые он отдавал неизменно ледяным тоном, и её невинным ответам — изредка. Хотя после выходки с бассейном Еве всё равно пришлось раздеться, а перед сном в золотистом растворе выслушать приказ, велевший ей с этого момента в качестве урока ходить голой круглосуточно.

Поутру девушка преспокойно облачилась в подсохшую за ночь одежду: справедливо считая, что под ней-то она всё равно останется голая. Ожидала, что некромант в ответ придумает наказание поинтереснее, но тот очередную акцию протеста проигнорировал.

То ли подустал воевать, то ли за ночь остыл и понял, что погорячился.

А ещё каждый свободный вечер в своей комнате Ева тренировала владение смычком. И заклятие, восстанавливающее целостность вещей — раскопанное в тех же библиотечных книгах. Упражняться сразу на Дерозе она не рискнула, так что предпочла разбить один из осветительных кристаллов (заодно и пар выпустила) и сращивать хрустальные осколки.