Луна. История будущего - читать онлайн книгу. Автор: Оливер Мортон cтр.№ 52

Впрочем, как и история о металлах платиновой группы, это выводит на первый план другую проблему лунных ресурсов. Возможно, у них появятся конкуренты. Гелий-3, металлы Уинго и полярные летучие вещества имеют инопланетное происхождение: гелий, как явствует из его названия, происходит с Солнца, а металлы и летучие вещества — с астероидов, комет и богатых водой небесных тел, которые не отнести ни к одной из этих категорий. Почему бы не обратиться напрямую к источникам? Обледеневший, богатый углеродом астероид может стать более удобным источником топлива для спутников на околоземной орбите, чем грязные осколки льда с лунных полюсов. По характеристической скорости — если не по времени полета — он может также оказаться ближе. Хотя один астероид не сравнится со всем лунным льдом, астероидов в космосе много. Подобным образом богатый металлом астероид может стать лучшим источником металлов платиновой группы, хотя Луна собирала осколки таких астероидов на протяжении миллиардов лет, а потому может таить особенно ценные фрагменты.

Для некоторых энтузиастов космоса это не играет роли: если астероиды богаты ресурсами, а Луна бедна ими, то стоит разрабатывать астероиды. Однако те, кто очарован не космосом, а самой Луной, кто смотрит на ее лик и видит в нем отражение мира, полагают, что разработка астероидов может привести к маргинализации Луны, которая рискует вообще лишиться своей значимости.

И дело не только в этой угрозе. Многим из тех, чей интерес — и даже пристрастие — к космосу питается в основном любовью к науке, Луна представляется не слишком привлекательной, особенно в сравнении с Марсом. Того же мнения придерживаются и те, кто считает освоение космоса способом заявить о себе с помощью громкого, беспрецедентного достижения.

Полет на Марс представляет гораздо более сложную инженерную задачу, чем возвращение на Луну. Путешествие туда и обратно занимает месяцы, а не дни, и осуществить его можно лишь тогда, когда планеты занимают необходимую позицию по отношению друг к другу, а значит, убедительные проекты миссий либо растягиваются на несколько лет, либо дают астронавтам слишком мало времени на поверхности планеты. Еще никто и никогда не создавал систему жизнеобеспечения, которая сможет работать годами в отсутствие возможности пополнить запасы. Чем дольше миссия находится вдали от Земли, тем больше вероятность возникновения целых цепочек отдельных редких событий, ведущих к непредвиденным проблемам и опасностям.

В то же время Марс — единственная, не считая Луны и Земли, планета, до которой вполне можно добраться с использованием сегодняшних технологий. Характеристическая скорость, необходимая для полета на Меркурий или один из спутников Юпитера, слишком высока, не говоря уже о безжалостном солнечном свете, омывающем первый, и коварных радиационных поясах вокруг второго. Венера напоминает океанские глубины, где давление выше, а вода достаточно горяча, чтобы плавить свинец.

В некоторых отношениях Марс интереснее Луны. У него есть атмосфера, которая перемещает по планете песок и пыль; в прошлом по его поверхности ползли ледники и текла вода, что приводило к сходным с земными процессам эрозии и отложения осадочных пород; кроме того, на нем есть крупные вулканы. Таким образом, геологическая история Марса богата событиями, о которых на протяжении последних лет нам рассказывают путешествующие по поверхности планеты марсоходы. Возможно, Марс имеет и биологическую историю. В прошлом он вполне мог быть оплотом жизни: не исключено, что простейшие организмы по-прежнему обитают в глубоких слоях его коры. В переплетенных мирах научной фантастики и научных гипотез Марс считается лучшим кандидатом на намеренное, контролируемое изменение климата, называемое терраформированием. Его атмосфера может стать толще, климат может потеплеть; на его поверхности может появиться вода и даже растения. У красной планеты может возникнуть собственный красный край.

Это родство миров добавляет Марсу очарования. Инженер аэрокосмических систем Роберт Зубрин, в 1998 году основавший Марсианское общество, считает пропагандируемую обществом колонизацию Марса способом — возможно, даже единственным — вернуть культурную энергию, которая, по его мнению, была утрачена после исчезновения американского фронтира в конце XIX века. Основатель SpaceX Илон Маск, чье имя сегодня у всех на устах, видит в Марсе страховку от экзистенциальных катастроф, грозящих человечеству, делающему ставки лишь на одну планету. Сочетая космическое милосердие с мессианской верой в себя, Маск намеревается сделать человечество многопланетным видом, и преображенный путем терраформирования Марс должен стать первым шагом на этом пути.

Поскольку красная планета сочетает в себе загадку, новые задачи и сопряженную с ними науку, при каждом обсуждении долгосрочной космической стратегии правительство США всегда упоминает и возможность отправки человека в пески Марса. Она упоминалась и в Инициативе освоения космоса, предложенной Джорджем Бушем-старшим в 1989 году, и в Программе исследования космоса, введенной его сыном в 2004-м. С горизонта не сходила и Луна, но в качестве долгосрочной цели Марс обычно ее затмевал. Многим стало казаться, что две эти задачи в некотором роде конкурируют друг с другом. Одни считали это дружеским соперничеством, другие — ожесточенной борьбой.

Как случается со многими соревнованиями, понять такую конкуренцию гораздо проще участникам процесса, чем наблюдателям. Столкновение Марса с Луной разным людям и в разной степени казалось столкновением науки с торговлей, новых начал со стабильным ростом, символизма с действием, сельской идиллии с промышленностью, позднего с ранним, лидера с аутсайдером, умников с работягами. В некотором отношении, как и многое в Америке, оно было столкновением левых с правыми. К каждой паре возникают вопросы, и ни одну из них не назвать фундаментальной. Однако в целом Марс привлекал мечтателей, истинных приверженцев еще не достигнутого и охотников за глубоким, но непрактичным научным знанием — в частности астробиологическим знанием о жизни за пределами Земли.

Хотя Луна тоже интересна астробиологам своими древними земными породами и запечатленной в камне историей бомбардировки, все это, как правило, не вызывает особенного воодушевления. И все же она удачнее расположена, чтобы удовлетворить желание длительного присутствия за пределами Земли. Сторонники освоения Луны подчеркивают призрачные экономические выгоды ее колонизации, включая связанные с гелием-3, потому что считают их вескими причинами для перманентной экспансии: если космос станет приносить деньги, его уже никто не покинет. В этом они остаются истинными продолжателями дела Харримана. Кто откажется заработать денег? Немало энтузиастов космоса стали предпринимателями. Хотя они надеются не только получить финансовую прибыль, но и оставить свой след, прибыль всегда приветствуется не только как способ привлечь новые инвестиции, но и как возможность не терять, а приумножать богатства, которой не упустит ни один капиталист.

Из-за Марса луноцентрически настроенные сироты «Аполлона» опасаются повторения своей детской травмы: оставив в красной пыли следы и флаги, астронавты вернутся домой — и ничего не изменится. В конце концов, нет никакой коммерческой причины отправиться на Марс ^[59]. Не забывая о собственном опыте, они небезосновательно переживают, что политическая система любит жизнеутверждающие цели, выходящие за рамки сроков полномочий всех заинтересованных сторон. Если вам не хочется всерьез заниматься освоением космоса, резонно объявить, что вы хотите отправиться на Марс в конце 2030-х, что позволит NASA и ее подрядчикам заниматься своими делами, но не потребует дополнительных финансовых вливаний. Кроме того, в таком случае вам не грозит ассоциация с провалом. Опасения Никсона, что NASA схалтурит, явно разделяли и некоторые его преемники.