Слишком много и всегда недостаточно - читать онлайн книгу. Автор: Мэри Л. Трамп cтр.№ 3

После выступления Роба Дональд выстрелил в него таким же пренебрежительным взглядом, какой я видела в Peter Luger Steak House почти двадцать лет назад. Затем со стаканом диетической колы в руке Дональд выдал несколько казенных фраз по поводу дней рождения тетушек, после чего сделал жест в сторону своей невестки. «Вот Лара, – сказал он. – Я практически даже не знал, что это за баба, ну честно, но тут она толкнула шикарную речь в мою поддержку во время избирательной кампании в Джорджии». К тому времени Лара и Эрик были вместе почти восемь лет, так что, предположительно, Дональд как минимум видел ее на их свадьбе. Но прозвучало это так, как будто он не знал, кто она такая, до тех пор, пока она на предвыборном митинге лестно о нем не отозвалась. Как это обычно бывало с Дональдом, байки значили больше, чем правда, которой он легко жертвовал, особенно если ложь делала рассказ более занимательным.

Когда настал черед Мэриэнн, она произнесла: «Я хочу поблагодарить вас за то, что вы совершили это путешествие, чтобы отпраздновать наши дни рождения. Мы прошли долгий путь с того вечера, когда Фредди вывалил миску картофельного пюре на голову Дональда, потому что он был таким сорванцом». Все, кто был знаком с этой легендарной историей, рассмеялись – все, кроме Дональда, который слушал с хмурым видом, скрестив на груди руки со сжатыми кулаками, как он делал всякий раз, когда Мэриэнн упоминала об этом случае. Это расстраивало его, как будто он до сих пор был тем семилетним мальчиком. Было очевидно, что это давнее унижение и по сей день его жгло.

Неожиданно мой кузен Донни, вернувшийся с «охоты на Джареда», встал, чтобы произнести речь. Вместо того чтобы сказать тост в честь тетушек, он выдал что-то в духе предвыборной кампании: «В ноябре прошлого года американский народ увидел нечто особенное и проголосовал за президента, который, как они были убеждены, хорошо их понимает. Они увидели, что это за великолепная семья, и приобщились к нашим ценностям». Я посмотрела на своего брата и закатила глаза.

Я сделала знак одному из официантов. «Можно мне еще вина?» – попросила я.

Он быстро вернулся с двумя бутылками и спросил, какое вино я предпочитаю: красное или белое.

«Да, пожалуйста», – я кивнула и сделала выбор.

Как только с десертом было покончено, все встали. Прошло всего лишь два часа с тех пор, как мы вошли в Овальный кабинет, но обед закончился, и настало время уходить. В целом мы провели в два раза больше времени в Белом доме, чем обычно в доме бабушки и дедушки на День благодарения или Рождество, но все же меньше, чем Дональд провел с Кидом Роком, Сарой Пэйлин и Тедом Ньюджентом ^[2] две недели спустя.

Кто-то предложил, чтобы каждый из нас сфотографировался с Дональдом (а вовсе не с виновницами торжества). Когда пришла моя очередь, Дональд улыбнулся на камеру и поднял два больших пальца, но за его улыбкой я не могла не заметить утомление. Казалось, что поддержание развеселого фасада не дается ему легко.

«Не позволяй им себя нагибать», – сказала я ему, пока мой брат нас фотографировал. Вскоре после этого первый советник Дональда по национальной безопасности был с позором уволен, и его президентство уже начало покрываться заметными трещинами.

Дональд выпятил подбородок, крепко сжал зубы и на минуту стал похож на призрак моей бабушки. «Им меня не сломить», – сказал он.

Когда 16 июня 2015 года Дональд объявил о том, что собирается баллотироваться на пост президента, я не отнеслась к этому серьезно. Не думаю, что и сам Дональд воспринимал это всерьез. Он всего лишь хотел получить бесплатную рекламу своего бренда. Он и раньше так делал. Но желание победить выросло вместе с рейтингами и, возможно, на фоне молчаливых заверений российского президента Владимира Путина в том, что Россия сделает все возможное, чтобы склонить чашу весов в его пользу. «Он – клоун, – сказала тогда моя тетя Мэриэнн во время одной из наших встреч за ланчем. – Этого не будет никогда».

Я согласилась.

Мы поговорили о том, что репутация заходящей звезды реалити-шоу и неудачливого бизнесмена заранее обрекает его кандидатуру на поражение. «Неужели кто-то вообще верит всей этой чуши собачьей о том, что он – человек, который всего добился сам? Он хоть раз достиг чего-нибудь самостоятельно?» – спросила я.

«Ну, – максимально сухо ответила Мэриэнн, – пять банкротств у него все же было».

Когда Дональд взялся за тему опиоидного кризиса и, чтобы показать себя истинным борцом с зависимостями, стал использовать пример с алкоголизмом моего отца, мы обе очень разозлились.

«Он использует память твоего отца в своих политических целях, – сказала Мэриэнн, – а это – грех, особенно с учетом того, что именно Фредди должен был стать старшим в семье».

Мы считали, что явный расизм его предвыборной программной речи послужит причиной его провала, но наши иллюзии развеялись, когда Джерри Фолуэлл-младший и другие белые проповедники-фундаменталисты начали оказывать ему поддержку. Мэриэнн, глубоко верующая католичка с момента своего обращения пятьдесят лет назад, пришла в ярость. «Какого черта с ними происходит? – возмущалась она. – Единственный раз, когда Дональд отправился в церковь, – это когда там были фотографы. Уму непостижимо. У него нет никаких принципов. Абсолютно никаких!»

Ничего из того, что Дональд говорил во время своей избирательной кампании, – начиная с его оскорблений в адрес госсекретаря Хиллари Клинтон (пожалуй, самого подготовленного кандидата на пост президента в истории нашей страны), которую он называл «мерзавкой», и кончая насмешками над Сержем Ковалески, журналистом-инвалидом из New York Times, – нисколько меня не удивляло. На самом деле все это напоминало наши семейные обеды, на которых я присутствовала: Дональд рассказывал о всех тех женщинах, которых он считал безобразными жирными неряхами, или о мужчинах (обычно более блестящих или влиятельных), которых он называл неудачниками, а мой дед, и Мэриэнн, и Элизабет, и Роберт – все они смеялись и поддерживали его. Такое беззаботное расчеловечивание людей было обычным делом за обеденным столом Трампов. Что действительно меня удивляло – почему это до сих пор сходит ему с рук.

Затем он был номинирован кандидатом в президенты. Те вещи, которые, по моему мнению, должны были его дисквалифицировать, казалось, лишь повышали его популярность среди электората. Я все еще не беспокоилась – я была совершенно уверена в том, что его не изберут никогда, но мысль о том, что есть такой шанс, приводила меня в замешательство.

В конце лета 2016 года я решила высказаться, почему Дональд совершенно не готов занять президентский пост. К этому времени он смог выйти целым и невредимым (по результатам Национального съезда Республиканской партии) из ситуации, которая возникла после своего призыва к «людям Второй поправки» остановить Хиллари Клинтон. Даже его атака на Хизра и Газалу Хан, родителей кавалера Золотой Звезды, погибшего в Ираке капитана армии США Хумаюна Хана, казалось, осталась без должного внимания. Когда большинство опрошенных республиканцев все еще поддерживали его после обнародования записи его разговора с ведущим передачи Access Hollywood, я знала, что приняла верное решение.