Улыбка смерти на устах - читать онлайн книгу. Автор: Анна и Сергей Литвиновы cтр.№ 62

— А, Синичкин. Тебя еще не грохнули.

— А тебя еще не посадили.

После столь доброго обмена приветствиями мой друг-полковник буркнул:

— Чего звонишь?

— Хочу поспособствовать тебе, Санек, в раскрытии трех преступлений по статье сто пятой. Причем получается, что сто пятой, части второй, пункт «а»: двух и более лиц. — Я намеренно избегал в телефонном разговоре слова «убийство»: кто знает, на какие стоп-слова настроена нынешняя система прослушки. Нам обоим совершенно не нужно было, чтобы разговор записали, кто бы то ни было. Мне-то еще ладно, но вот Санька — должностное лицо, офицер, командир. Совсем ему не нужно расследование коррупции в славных рядах. Да и мне проходящих по бульвару воскресных граждан не хотелось травмировать. Сто пятая же статья, согласно современному Уголовному кодексу, известна всякому мыслящему человеку. И означает она именно «убийство». При том, что часть вторая «а» детализирует: «убийство двух и более лиц». И я продолжил: — Одно из происшествий, о которых я толкую, — то самое, последнее, резонансное. Что вчера на телешоу случилось. А два других — тоже с ним тесно связаны. Только я еще не до конца понял, в каком они родстве. Но с твоей помощью рассчитываю понять.

В трубке установилась благодатная тишина. Значит, я своего старого дружбана сумел заинтересовать. И я продолжил:

— И мне, для успеха в поиске, требуется следующая информация: нераскрытые висяки по той самой, выше упомянутой мною статье, случившиеся в Москве и Московской области чуть более месяца назад, в период примерно с десятого мая по пятое июня. — Я мысленно отмотал одну-две-три недели ранее убийства Порецкого: как раз в те времена, когда, согласно Полине Порецкой, ее отец, судя по телефонным переговорам, взял неожиданный отпуск и стал странно себя вести.

Саня привык, что я к нему с пустяками и разной туфтой не обращаюсь. Да ведь я ему и впрямь пару раз с раскрытиями помогал ^[20]. Поэтому выслушал он меня заинтересованно, серьезно. Уточнил:

— Значит, тебя интересуют дела по сто пятой, что сейчас в работе? Примерно месячной-двухмесячной давности?

— Да, но не раскрытые. Как пишет пресса, таинственные. Смело отметай те, где душегубец очевиден. И те, где пострадавший — какой-нибудь, извини за не политкорректность, гастарбайтер или бомж вонючий. Нужно что-то, не побоюсь этого слова, элитарное. И реально загадочное, где фигурант неочевиден и над чем сыскари до сих пор голову ломают.

— Для чего тебе?

— Понимаешь, Саня, честно скажу: имеется товарищ, который, возможно, нехорошее совершил — и, скорее всего, как раз деяние, что карается статьей сто пятой. И в указанные мной сроки, не позднее седьмого июня текущего года.

— А почему не позднее?

— А потому что его самого в тот день (точнее, в ночь с седьмого на восьмое) отправили к праотцам.

— То есть ты хочешь найти нераскрытую мокруху, да и повесить ее на почившего в бозе? Ловко.

— Я хочу в деле все точки над «ё» поставить. И заверяю, что, когда поставлю, ты узнаешь подноготную и все детали первым. И сможешь лично повязать организатора и вдохновителя всех душегубств. А потом — доложить по своим инстанциям. Мне лишней славы не надо. Я предпочитаю, как ты знаешь, быть в тени.

— Ладно, Синичкин, понял тебя. Сделаю.

— Только очень прошу тебя, Саня: поскорее.

— Как смогу.

И я поплелся к метро. Завтра — рабочий день. А по результатам уик-энда у меня в активе имелись секс с любимой девушкой и непростой бизнес-ужин с клиенткой. А также два убийства с последующими активными мероприятиями, которые завершились задержанием преступника и его признанием.

Насыщенно! После подобных событий хорошо уйти в отпуск и поваляться недельку где-нибудь на карибском пляже. Но пока что никакого отпуска мне не светило. Светило продолжение расследования.

Что мне нравится в моем друге, полковнике Перепелкине: он, когда не может, сразу и честно говорит: извини, не в силах. Но если обещает чего — всегда исполняет. Причем быстро и точно.

Вот и в этот раз. Я даже не ожидал подобной спешности. Видимо, Саня все правильно рассчитал. И поверил, что я смогу ему помочь с раскрытием дела, от которого, как я чувствовал, на ушах весь столичный главк сейчас стоит: убийство на шоу «Три шага до миллиона». Впрочем, я и в самом деле собирался сдать ему душегуба — режиссера Тучкова. Но не раньше, чем получу от полковника искомые сведения. И сам разберусь, наконец, в нашем деле.

Наутро в офисе, на родной аллее Первой Маевки, не надеясь на Римку, я принялся устанавливать возможные связи между тремя убитыми и одним режиссером. Но довольно скоро блямкнул звоночек свежей почты. Письмо прилетело с совершенно незнакомого, левого адреса, однако в теме значилось: «Стая пернатых». Пернатыми еще в армии, в учебке, а потом и в Школе милиции дразнили нас с Санькой. Еще бы, два другана с несерьезными, птичьими фамилиями: Синичкин да Перепелкин. Сначала мы обижались, даже дрались. А потом смирились. Ладно, пусть «пернатые». Главное, не петухи и не красноперые. Вот и сейчас: явно на полковника ностальгия накатила, старую кликуху вспомнил. К письму были прицеплены три файла. Я их быстренько скачал.

Самый первый представлял собой протокол осмотра места происшествия, датированный нынешним июнем, точнее, вторым числом — дата, как я просил, до седьмого. Начинался он, как и все подобные документы, эпически: «Следователь следственного отдела Расследовательского комитета при прокуратуре РФ по г. Москве юрист 1-го класса такой-то, получив сообщение от дежурного Северного РОВД г. Москвы об обнаружении трупа, в 05 час. 30 мин. прибыл на участок местности, расположенный между домами 35 и 31 по Жостовскому проезду…» Дальше я проглядел файл по диагонали и уяснил следующее: в кустах у глухого торца дома номер тридцать пять по Жостовскому проезду примерно в три тридцать утра случайный прохожий обнаружил труп неизвестного. Он немедленно вызвал полицию. Та, в свою очередь, дернула следователя Расследовательского комитета такого-то — тот и составил настоящий протокол осмотра места происшествия. Все честь по чести, с участием двух понятых и судмедэксперта. Из документов, найденных при трупе (водительское удостоверение, свидетельство о регистрации транспортного средства, пропуск), явствовало, что принадлежат они Успенскому Григорию, который служил начальником отдела маркетинговых коммуникаций в международной компании «Геншер энд Трапезунд». Ни денег, ни кредитных карт в портмоне трупа не обнаружено, а сам кошелек валялся в кустах, в раскрытом состоянии, на расстоянии трех метров от покойника. (Вот и гадай теперь, подумал я, то ли ограбление, то ли свидетель, нашедший убиенного, согрешил мародерством.) «Трупу на вид около тридцати пяти лет, — бегло читал я, — телосложение нормальное, жировая прослойка средняя… Электронным термометром измерена температура в ткани печени, она составила столько-то градусов, при температуре окружающей среды такой-то. Спустя 15 минут произведено повторное измерение, температура составила… при температуре воздуха…» Ага, смекнул я, это для того, чтобы точно установить момент смерти. А вот и самое главное: «На горле и шее трупа обнаружена четко заметная странгуляционная борозда толщиной от трех до пяти миллиметров. Борозда равномерная, горизонтальная, расположена по всему диаметру шеи, следов узла не обнаружено». Горизонтальность странгуляционной борозды, это я хорошо помнил из спецкурса судебной медицины, означает не повешение, а удушение — совершенное чьей-то зловредной рукой. А вот еще: «На затылке трупа обнаружен кровоподтек… Рот полуоткрыт, язык слегка, на три-четыре миллиметра, выступает изо рта наружу». Значит, на гражданина Успенского Григория, скорее всего, напали сзади и задушили удавкой. Но ведь от асфиксии смерть небыстрая, тут, конечно, многое от силы нападавшего зависит — однако все равно, даже при самом благоприятном для убийцы раскладе, минуты три проходит. И убиенный должен биться, сопротивляться — неужели никаких следов на нападавшем не оставил? Подобная мысль пришла в голову и следователю, потому что в протоколе говорилось: «Видимых следов постороннего эпидермиса под ногтями трупа не обнаружено, однако соскобы из-под ногтей отправлены на дальнейшее исследование». А вот, кстати, причина, почему убитый особо не сопротивлялся: «От убитого исходит сильный запах этилового алкоголя». Итак, поздно ночью товарищ возвращался домой, тут-то в глухом углу Жостовского переулка его и подстерегали — с удавкой. И вот кто он был, этот убийца? Случайный грабитель? Или звено в моей цепи — тот, кто специально подстерегал заранее намеченную жертву? Может, посещал задушенный товарищ Успенский тот самый клуб? Имел какие-то дела с Порецким? А с другими убитыми — Мачниковой и Бурагиным? И с пока еще живым режиссером Тучковым? И с тем, кто представился последнему как Клибанов?