Клиническая ложь - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Градова cтр.№ 20

– Благодарю. Так зачем же вам понадобился дядя?

– У него украли попугая! – брякнул Мономах, не желая рассказывать долгую историю приобретения птицы.

– Что?! – вытаращила глаза собеседница.

– Траурного какаду.

– Простите, но здесь, видимо, какая-то ошибка: дядя недолюбливал все виды живности, включая пернатых!

В этот момент Мономаха отвлекло какое-то движение за стеклом магазина напротив.

Входя в «Нужные вещи», он краем глаза заметил, что там располагался мебельный магазин. Кто-то стоял у витрины, рядом с выставленными на ней стульями с резными спинками. Стульев было аккурат двенадцать. Мономах не мог разглядеть не только лица человека, смотревшего на него через улицу, но даже и сказать, мужчина это или женщина. А может, человек вовсе и не на него смотрел?

Отведя взгляд, он попытался возразить:

– Но как же, я связывался с заводчиком…

– Ах, вы про ту птичку! – отмахнулась племянница Рукояткина. – Действительно, много лет назад дядя приобрел попугая. Только вот, как я уже сказала, он никогда особо не любил животных и раньше не держал их. Думаю, попугай показался ему хорошим интерьерным решением – ну, знаете, вроде большого аквариума, например. Однако птица требовала много внимания и была непроста в содержании. Поняв, что совершил ошибку, дядя продал его кому-то из друзей, более опытных в таких делах… Но откуда вам все известно?

– Дело в том, что я, кажется, нашел этого самого попугая.

– Такое вряд ли возможно: все случилось так давно! С чего вы вообще взяли, что птица – та самая?

– Она окольцована, а на кольце есть информация о заводчике, который и дал мне координаты вашего покойного дяди.

– Понятно. Что ж, как бы то ни было, дядя давно избавился от попугая. Кто бы его ни украл, вам нужно иметь дело с новым владельцем.

– А вы, случайно, не знаете, кто бы это мог быть?

– Понятия не имею! Дядя не обсуждал со мной птицу – он считал ее обузой и при первой же возможности отдал. Простите, это все, чем я могу вам помочь?

– По всей видимости, да, – пробормотал Мономах.

– Тогда хорошего вам вечера!

Выйдя на улицу, он по привычке взглянул на небо – ни облачка, а ведь дело к ночи! Странно даже, что магазины в центре работают так долго – на часах начало десятого!

Он посмотрел через улицу на витрину мебельного магазина. Никто не входил и не выходил, однако свет горел ярко, а значит, они тоже еще открыты.

Мономах решил рискнуть.

Как и «Нужные вещи», магазин оказался гораздо просторнее внутри, чем выглядел снаружи – наверное, это свойство всех помещений, находящихся в старинных зданиях.

Его никто не встретил у дверей, поэтому Мономах получил возможность пройтись по магазину.

В последний раз он покупал мебель, когда они с сыном обставляли дом. Правда, почти всем занимался Тема, Мономах лишь давал добро – если у него было время взглянуть на то, что предлагал сын.

Надо признать, в таком магазине, как этот, Мономах смог бы позволить себе разве что от дохлого осла уши, как говаривал Остап Бендер: ценник кусался.

Заметив какое-то движение справа, Мономах повернулся в ту сторону и увидел крошечного пожилого мужчину в старомодном костюме с повязанным под воротником рубашки шейным платком.

– Доброго вечера, – поздоровался незнакомец.

Мономах почему-то сразу решил, что это и есть хозяин магазина.

– Чем могу помочь?

– Скажите, вы знакомы с господином Рукояткиным? – напрямую задал вопрос Мономах: скорее всего, именно этот человек наблюдал за ним через стекло, ведь больше здесь никого нет.

– С Аркадием Андреевичем? – медленно переспросил тот. – Да, имел честь. А вы, простите, кем ему приходитесь?

– Да никем. Видите ли, ко мне случайно попала его птица…

– Капитан?!

– Капитан?

– Ну, вы сказали, птица Рукояткина… Кстати, какой он породы? – вдруг подозрительно нахмурился дядечка.

– Какаду. Траурный.

– Точно! Позвольте представиться, меня зовут Моськин Олег Григорьевич.

Мономах подумал, что фамилия как нельзя больше подходит этому маленькому, сухонькому человечку.

Он в свою очередь тоже представился.

– Молодой человек, а не выпить ли нам кофейку? Я, пожалуй, закроюсь, ведь вряд ли кто-то решит посмотреть мебель на ночь глядя, верно?

Не дожидаясь ответа, старик подошел к двери и перевернул табличку с надписью «Открыто» обратной стороной.

«Молодым человеком» Мономаха называло считаное число людей, ведь ему перевалило за сорок пять, однако по сравнению с хозяином магазина он, пожалуй, действительно являлся таковым.

Олег Григорьевич проводил гостя в небольшое подсобное помещение, служащее одновременно складом и кабинетом. Здесь располагались несколько стеллажей с книгами и тяжеловесный дубовый стол с ноутбуком, на стенах висели слегка выцветшие, но явно дорогие шелковые ковры, а на одной из полок стояла кофеварка. Видимо, она уже была заряжена, так как Моськин с ходу нажал кнопку, и машина заработала.

Мономах лишь мечтал о таком, простом в обращении, агрегате, но пока не было денег на его приобретение.

Словно по волшебству, на столе появились маленькие чашечки из костяного фарфора, блюдечко с сахаром и розетка с тонко нарезанными лимонными дольками. Аромат хорошо обжаренных зерен постепенно заполнял комнату, делая ее как-то по-старинному уютной.

– Итак, Владимир… – начал Моськин и тут же осекся: – Простите, можно по имени, ведь я вам в отцы гожусь?

– Конечно, можно, – согласился Мономах.

– Так вот, Владимир, не могу выразить, как я рад, что Капитан жив! Аркадий Андреевич обожал эту птицу, она была его единственным настоящим другом, практически родственником! Помню, когда Капитан заболел, уж Аркадий Андреевич обзвонил всех знакомых, нашел самого лучшего ветеринара-орнитолога, поехал к нему в Москву…

– В Москву?!

– Ну да, потому что ситуация вроде была серьезная. Ну ничего, слава богу, Капитан поправился, хотя влетело это Аркадию Андреевичу в копеечку!

– Получается, вы не знали, что Капитан пропал?

– Да я понятия не имел!

– Племянница вашего приятеля сказала, что его хозяин недавно умер…

– Да-да, ужасная трагедия! Знаете, ведь Аркадий Андреевич был очень здоровым человеком, хоть он и старше меня на семь лет!

– Сколько же ему было?

– Мне шестьдесят восемь, следовательно, ему…

– Семьдесят пять?

– Именно! И все же на самочувствие он не жаловался, наоборот – каждый день, в обед, пропускал рюмочку коньяку, считая это единственно необходимым ему лекарством. С утра и по вечерам он проходил приличные дистанции в Адмиралтейском саду… Он, знаете ли, уже много лет серьезно занимался скандинавской ходьбой.