Любимые - читать онлайн книгу. Автор: Виктория Хислоп cтр.№ 67

– Королева Фредерика выступила с речью о том, что нужно спасти двадцать восемь тысяч детей…

Как всегда, упоминание королевы вызвало у Темис недовольство. Улыбающееся лицо этой женщины регулярно смотрело с первой полосы газет, которые Танасис оставлял на кухонном столе, – в прессе правых радостно освещали их триумф.

– Но они же не умерли! – воскликнула Темис. – Уверена, о многих хорошо заботятся.

– Надеюсь, так и есть, агапе му. Сложно понять, кому верить, не так ли? Но посмотри сюда. Это написали в сегодняшней газете.

Она передала газету Темис. Там было письмо якобы от ребенка в детском учреждении Албании.

– Прочти, агапе му.

– «Дорогая тетушка, идут месяцы, и с каждым днем жизнь становится лучше. Здесь настоящий рай». – Темис посмотрела на Ангелоса, игравшего на полу. – Не очень похоже на правду, да? – сказала она, соглашаясь с бабушкой. – Я так рада, что мой ребенок со мной, йайа. Каким бы ни было его будущее, по крайней мере мы вместе.

Почти на каждую статью о коммунистических детских лагерях, где якобы дети не получали достаточно еды и нормального образования, приходилась статья о paidopoleis, детских домах королевы. В газете Танасиса к этим историям прилагали фотографии улыбающихся детей, мальчиков с коротко подстриженными волосами и девочек с аккуратными косичками, на фоне белоснежных зданий. Темис всегда внимательно рассматривала лица мальчиков, которые делали зарядку, возделывали землю или учились плести корзины. Мог ли один из них оказаться Никосом? Однажды она увидела снимок маленького мальчика на качелях и убедила себя, что это ребенок Алики.

В обед, слыша в замочной скважине шевеление ключа, Темис надеялась, что именно в этот день получит хорошие новости. Прошло шесть месяцев, ее разочарование росло.

Радовало то, что Танасис стал тепло общаться со своим племянником.

– Yia sou, Ángelé mou, – говорил он чуть ли не с радостью, приходя с работы. – Здравствуй, Ангелос. Как сегодня поживает наш маленький человечек?

Иногда Танасис даже играл с ним в прятки, скрывая лицо за вышитой салфеткой.

Ангелос хохотал, вызывая улыбку на перекошенном лице Танасиса. Ребенок больше не боялся дяди, и каким-то невообразимым образом, непонятным ни матери, ни прабабушке, между этими двумя возникла особая связь.

Между собой Танасис и Темис почти не разговаривали. Брат сильно злился на нее, особенно после того, как заплатил местному священнику немалые деньги, чтобы тот не зачитывал дилоси Темис. Той осенью суд над Никосом Белояннисом вызвал международный протест. Танасис считал лидера коммунистов предателем, его обвиняли в шпионаже в пользу Москвы. Темис видела в нем настоящего патриота, раскрывшего, что многих пособников нацизма вознаградили, а не наказали. Но эту тему не стоило обсуждать с Танасисом.

В конце года, когда деревья на площади стояли голыми, а дни стали короче, семья сидела за обеденным столом. Был вторник. Темис навсегда запомнила, что в тот день бабушка приготовила рис со шпинатом, и Танасис как всегда склонился над тарелкой, с аппетитом отправляя еду в рот. Его тарелка почти опустела, когда он вдруг поднял голову.

– Кстати, – сказал он с набитым ртом, – твою подругу снова арестовали и отправили в тюрьму.

Темис уронила вилку:

– Значит, ты нашел ее! Где она?

Темис еле удержалась, чтобы не спросить о мальчике, но не успела она ничего сказать, как Танасис снова заговорил.

– Анна Кузелис мертва, – без прикрас объявил он. – И ее ребенок тоже.

Кирия Коралис увидела несчастное лицо внучки и немедленно взяла ее за руку.

– Но по документам выходило, что у нее был еще сын.

– О! – Темис оживленно подалась вперед. – Что еще там говорилось? Было там еще что-нибудь? Расскажи мне, Танасис. Там говорилось о нем?

Темис привстала со стула, не в силах скрыть волнение.

– Прошу, Танасис! Расскажи мне!

– Почему это так важно для тебя? – спросил он, намеренно мучая ее.

– Потому что… важно! – сердито выкрикнула Темис.

– Прошу тебя, Танасис, не дразни сестру! – вмешалась бабушка.

– Там не говорилось ничего конкретного. Я лишь знаю, что дети таких заключенных попадают под опеку paidopoli. Королева Фредерика…

– Да, Танасис, я знаю про детские дома, – нетерпеливо фыркнула Темис.

– А в данном случае, скорее всего, туда он и попал, – проговорил Танасис, не обращая внимания на слова сестры. – Заключенная умерла. Что еще им оставалось делать?

Темис испытала некоторое облегчение. Ее тревожили постоянные слухи о том, что происходит с детьми, которых увозили из Греции. В глубине души она понимала, что не так просто отправиться на поиски за пределы страны.

– По крайней мере, если отпрыск твоей подруги находится в детском доме королевы, он не забудет, что он грек.

Темис уговаривала себя успокоиться.

– И он узнает настоящих героев своей страны. Ему не промоют мозги!

В недавней газетной статье говорилось, что греческих детей, растущих в коммунистической общине, учат новой версии истории: что настоящим героем Греции был не Каподистрия, лидер революции против турков, но Захариадис, имевший дурную репутацию лидер Демократической армии.

Танасис еще не закончил своей тирады.

– Мы же не поступим так с нашим маленьким человечком, так ведь? – сказал он, потрепав Ангелоса по щеке. – Мы выучим историю, так ведь, моро му?

Теперь он полностью переключился на Ангелоса. Он не сказал сестре, что так долго ничего не говорил об Анне Кузелис потому, что искал записи и о Темис. Но его поиски провалились.

Танасис принялся играть с племянником.

Темис сделала вид, будто не уловила намека.

Когда Ангелос повзрослеет и начнет понимать, что говорят, Темис защитит его от убеждений Танасиса, но сейчас ребенок лепетал и улыбался, не понимая дядиных слов.

Темис была в замешательстве. Она обрадовалась, узнав о ниточке, способной привести к Никосу, но не понимала последствий. Темис решила отвлечься и помыть посуду. Ей хотелось отвернуться от Танасиса и подумать.

Алики умерла. Анна умерла. Эти женщины хотели лучшего для своей страны, но их жизни оборвались. Темис поняла, насколько ей повезло. Она была жива и здорова, рядом со своим любимым сыном.

Она поставила посуду сушиться, размышляя над тем, что сказал Танасис. Скорее всего, сын Алики попал в один из детских приютов королевы. Впервые она ощутила благодарность за само их существование. Была хоть какая-то надежда найти мальчика. В то время восемнадцать тысяч детей занимали свыше пятидесяти paidopoleis, разбросанных по всей Греции, от Кавалы до Крита. За последние годы в десятке приютов осталось несколько тысяч воспитанников, других детей вернули семьям. Но неизвестно, что случилось с десятками тысяч детей, которые покинули страну, их путь невозможно было отследить.